Читать интересную книгу Улика - Сью Графтон

— А какое отношение ко всему этому имеет смерть Хью Кейса? Ничего, что я спрашиваю? Просто мне любопытно.

— Отчего же. Нам все равно больше не о чем говорить. Когда Вуд начал заниматься этим правительственным контрактом, Хью сделали офицером службы безопасности. Мы все должны были пройти проверку, но этот парень явно перестарался. Бланки, собеседования, все эти вопросы. Он действительно слишком серьезно к себе относился. Сперва я думал, все это не более чем игра, но постепенно понял, что его вопросы становятся уж слишком назойливыми. Он знал. Естественно, ему понадобились мои отпечатки пальцев. Я тянул время, пока это было возможно, но не смог отвертеться. Мне пришлось убить его, пока он не рассказал Вуду.

— Про вашу мать…

— Приемную мать,— поправил он.

— Так ведь кто-нибудь еще мог напасть на эту информацию.

— Я бы придумал, что сказать, но для этого мне нужно было убрать этого парня.

— Но вы не знаете наверняка, что он все узнал.

— Я знаю наверняка, что он узнал. Я уничтожил папку, которая хранилась на работе, но дома у него был второй экземпляр. Нарушение правил безопасности,— сказал он.— Это совсем недавно выяснилось.

— Ее нашла Лида.

— Ну, тут уж вы виноваты. После вашей поездки в Техас она перерыла все его документы и наткнулась на информацию по поводу Криса Эммса. Она понятия не имела, кто это может быть, но поняла, что это кто-то на заводе. Она звонила мне из Далласа и сказала, что у нее есть информация, раскопанная Хью. Я сказал, что буду рад ознакомиться с этими документами и подскажу ей, возможно, что с этим делать. Она заставила меня пообещать, что я ничего не скажу Лансу, потому что он был у нее под подозрением.

— Замечательно,— сказала я.— А эта ее угроза… вы просто ее придумали.

— Ага.

— А в тот день, когда мы ждали возле птичьего питомника, она уже сидела в машине мертвая.

— Так точно,— сказала он.

— А как вы убили Хью?

Терри равнодушно пожал плечами.

— Хлоргидрат. Потом я выкрал его анализы крови и мочи, чтобы они не смогли этого обнаружить.

— Ну и натерпелись же вы страху,— сказала я.

— Это нужно было сделать, и я знал, что я прав. Я не мог позволить ему разрушить мою жизнь. Потом я ужасно злился из-за того, что все оказалось напрасным. Прошлое Олив было таким же, как и мое. Мне вовсе не нужно было пытаться себя защитить. Если бы она попыталась упрекать меня, я отплатил бы ей тем же.

— Наверное, вы так рады, что она умерла. Она вам за все ответила.

Его лицо омрачилось.

— Мне нужно было убить Ланса и оставить ее жить. Я мог бы сделать ее существование ужасным.

— Я думаю, это вы сделали.

— Ну да, только она недостаточно страдала. И теперь она сорвалась с крючка.

— Она любила вас,— сказала я.

— Ну и что?

— Ну и ничего. Я думаю, для вас любовь немного значит.— Мой взгляд упал на часы. Двадцать пять минут пятого.

— Когда она построена на лжи и увертках, то да,— сказал он с пафосом.— Она должна была сказать мне правду. Она никогда со мной не делилась. Она дала мне уверовать, что наши проблемы с сексом все из-за меня. Она заставила меня думать, что со мной что-то не так, когда все время с ней что-то было не так. Иногда я представляю, как он ползает по ней с этим своим ртом, присасываясь, как и пиявка. Отвратительно,— сказал он.

— Это было давно.

— Не слишком давно.

— А Энди Мотика? Как вы убедили его вам помогать?

— Деньги и угрозы. Кнут и пряник. Дженис требовала с него за каждый цент, что он получал. Я дал ему восемь тысяч. Каждый раз когда он начинал чересчур нервничать, я напоминал ему, что с радостью расскажу Дженис о Лорейн, если он попробует выпутаться из наших дел.

— Откуда вы узнали про нее?

— Мы все друг друга знаем уже много лет. Мы вместе учились в университете в Санта-Терезе, до того, как они с Дженис поженились. Конечно же, это было уже после того, как я скрыл свое старое лицо. Когда я задумал подставить Ланса, не стоило большого труда понять, что он мне очень пригодится.

— Вы его тоже убили?

— К сожалению, пока нет. Он ускользнул, но я найду способ заманить его обратно. Он не слишком умен.

Даже несмотря на то, что у меня шумело в ушах, я могла поклясться, что слышу, как весело тикает бомба в пакете. Я облизала губы.

— Там что, внутри, действительно часы? Так она и работает?

Он оглянулся на кухонный стол.

— Это несложный прибор. Та, для Олив, была сложнее, но мне нужно было быть уверенным, что она взорвется, если ее хорошенько встряхнуть.

— Удивительно, что я осталась жива.

— Это многое упростило бы,— сказал он.

Я вспомнила, как он нагнулся, чтобы свернуть шланг, брошенный на дорожке. Любой предлог, чтобы остаться вне досягаемости. Я вдруг почувствовала себя странно свободной. Времени оставалось очень мало, но оно замедлилось и стало тянуться, словно жевательная резинка. Мне показалось до жути нелепым, что последние минуты своей жизни я обсуждаю всякую ерунду с человеком, который собирается меня прикончить. Черт возьми, а почему бы и нет? Мне снова привиделся мой короткий полет от крыльца Олив и она сама, парящая, словно птица. Такую смерть едва ли успеешь почувствовать. Я боялась лишь, что могу выжить, искалеченная и обгоревшая, и что могу прожить слишком долго, чтобы суметь понять, что я потеряла. «Время действовать,— подумала я,— невзирая на последствия». Уж если что-то угрожает твоей жизни, то разве есть еще что терять?

Я потянулась за сумочкой.

— У меня в сумочке транквилизаторы. Ничего, если я возьму?

Он показался мне удивленным и помахал в мою сторону пистолетом.

— Оставьте ее где лежит.

— Я совершенно разбита, Терри. Мне нужно принять валиум. Потом можете меня связать.

— Нет,— сказал он раздраженно.— Не трогайте, я сказал!

— Ну ладно уж. Простите меня. Это совсем небольшая просьба.

Я взяла сумку, расстегнула молнию и углубилась в ее содержимое в поисках моего любимого тридцатидвухдюймовика. Наконец я нашла его и взвела курок. Он не мог поверить, что я ослушаюсь его, но, видимо, не мог решить, что делать.

Когда он поднялся на ноги, я выстрелила сквозь сумочку на расстоянии десяти футов, безо всякого видимого эффекта. Он подскочил, словно я насыпала ему в штаны раскаленного гравия, но крови не было и он не свалился на пол, как я надеялась. Вместо этого он взревел и бросился на меня как бешеная собака. Я вытащила пистолет из сумочки, чтобы выстрелить еще раз, но он уже был на мне, увлекая меня вместе с собой на пол. Я увидела приближающийся кулак и дернулась вправо. Удар пришелся мне по левому уху, и оно зазвенело от боли. Я забилась, схватившись за диван в качестве опоры. Я не могла понять, куда девался мой пистолет, но он направлял дуло своего прямо на меня. Я схватила свою сумочку и раскачала ее, словно пращу. Удар пришелся ему по голове. Он закачался. Он загораживал мне выход, поэтому я огляделась и бросилась в ванную. Я захлопнула дверь, повернула замок и бросилась на пол. Он выстрелил дважды, и пули зазвенели, проходя сквозь дверь, словно пчелы. Выхода не было. Окно ванной было прямо на линии огня, и вокруг меня не было ничего, что можно было бы использовать как оружие. Он стал ломиться в дверь. Мощные удары крушили дерево в щепки. Его нога появилась в пробитом отверстии, и он ударил еще раз. Его рука просунулась в дырку, ища замок. Я схватила крышку с унитаза и ударила его по руке. Он вскрикнул и втянул руку назад. Затем он еще раз выстрелил, выкрикивая неприличные ругательства. Вдруг его лицо появилось в дырке, глаза бешено вращались, он искал, где я. Дуло пистолета уперлось в меня. Единственный предмет, которым я могла защититься, была крышка от унитаза, и я выставила ее перед собой, как щит. Пуля ударилась об нее с такой силой, что крышку вышибло у меня из рук и она раскололась надвое. Терри снова принялся ломиться в дверь, но уже не с такой силой.

Я услышала, как с той стороны он тяжело свалился на пол. Я замерла, пораженная, затаив дыхание. У меня не было времени проверять, притворяется он или нет. Я открыла замок и навалилась на дверь, но не смогла сдвинуть ее с места. Я опустилась на колени и заглянула в комнату через дыру. Он лежал на спине, и рубашка его была вся в крови. Очевидно, я ранила его своим выстрелом, но он смог продержаться достаточно долго. Кровь выходила из него, словно воздух из проколотой шины. Его грудь все еще поднималась. Помимо его хриплого дыхания, я также слышала, как дедушкиными часами тикает моя бомба.

— Уйди с прохода, Терри! Ну давай же!

Он никак не отреагировал. На моих настольных часах было двадцать девять минут пятого. Я навалилась на дверь изо всех сил, но не смогла отпихнуть его. Мне нужно было выбраться. Я в ужасе оглядела ванную и схватила половинку крышки от унитаза. Я разбила окно. Стекло посыпалось во внутренний дворик, оставляя целые зубья в раме. Я прикрыла их полотенцем, чтобы протиснуться в окошко.