— Не знаю, Алексей, — шеф даже не обернулся, — я думал, ты разумнее. Думал, на тебя можно положиться, а не стоять над душой, требуя отчета за каждое действие. Нас очень мало, понимаешь? Это повышает ответственность каждого сотрудника. Потому что сотрудник должен понимать — за ним никого нет. И если ошибется он, никакой добрый волшебник ошибку не исправит.
— Простите, — только и смог выдавить я.
— Да что тут прощать. Не в прощении дело, а в результате. И от моего прощения он не изменится.
Шеф помолчал и добавил:
— Ты хоть раз задавался вопросом, почему она возилась с тобой полгода?
— Она сказала, что я особенный, — буркнул я. — И все. Она никогда ничего не поясняла. А я решил, что дареному коню в зубы не смотрят. Она же ничего не просила взамен, ничего не выспрашивала. Только занималась со мной, и занятия давали результат. Я специально у ребят спрашивал. Обычно до пятого уровня несколько лет расти, а у меня получилось за несколько месяцев.
— Только какой ценой? — Шеф наконец отошел от окна.
— Да не было никакой цены! Разве только бутерброды и пицца из микроволновки.
Шеф покачал головой.
— Ты так и не понял главного. Чтобы судить о цене, надо разбираться в товаре. Знать цели и мотивы участников торга. И даже это не гарантирует выгодной покупки.
— Но разве речь всегда о купле-продаже? Она же Светлая. Разве этого недостаточно, чтобы помогать просто так?
Шеф вздохнул. Видимо, бесплодная дискуссия начала его утомлять.
— Дозорный Романов, по итогам успешной полугодовой работы вам предоставляется внеочередной двухнедельный отпуск. Соответствующий документ подпишете в бухгалтерии. Как ваш непосредственный начальник настоятельно рекомендую потратить отпуск на отдых. На работе не появляться, в деятельности Ночного Дозора не участвовать, о любых подозрительных событиях сообщать оперативной бригаде. Все ясно?
Я молча кивнул. Даже желание оправдываться пропало. Прав был Юрий Юрьевич, теперь у меня много свободного времени.
— Вот и прекрасно. Увидимся через две недели.
Я встал и, не проронив ни слова, вышел из кабинета.
Глава 3. Юрий. Темный
Леночка выглядела уставшей. Под глазами залегли тени, которые не мог скрыть даже толстый слой пудры. Я осторожно коснулся ее плеча, положил на стол кусочек янтаря.
— Сделал все, что мог. Слепок не идеален, но полностью очистить от помех не получается.
Леночка рассеянно посмотрела на камень.
— Я постараюсь.
Я прошел на кухню, открыл жестяную коробку и обнаружил, что кофе закончился. Пришлось спускаться в подвальный магазинчик в доме ведьмы. Оттеснив парочку, выбиравшую, что выпить перед тем, как забраться в постель, я купил пакет зерен.
Кофемолка дребезжала так, что казалось, вот-вот развалится. Китайский чайник тоже дышал на ладан. Я сделал мысленную пометку — купить новый.
— Прервись. — Я поставил чашку с черным напитком на край стола.
— Почти закончила, — все так же не глядя на меня, откликнулась Леночка. — Спасибо.
«Почти» растянулось на час. В конце концов ведьмочка отодвинула серебряный поднос, сняла очки и потерла переносицу.
— С тебя отпуск.
— Обязательно.
— В удобное для меня время.
— Конечно.
Леночка обернулась, с подозрением посмотрела в мою сторону.
— Как-то ты легко согласился.
— Я вообще покладистый.
Она ненадолго задумалась и уточнила:
— В удобное для нас время.
— А вот этого не обещаю.
Ведьма притворно охнула.
— Вы, мужики, все одинаковые. А если я изменю тебе на Мальдивах с прекрасным аборигеном?
— Давно ли туда завезли аборигенов?
— Аборигенов не завозят. — Леночка сладко потянулась. — Хорошо, не с аборигеном. С прекрасным инструктором по серфингу. Молодым, мускулистым, загорелым.
Она облокотилась на спинку стула и подперла подбородок кулачком.
— Он же тебе надоест через десять минут.
— Так уж и надоест? Я, между прочим, с ним не разговоры разговаривать собираюсь.
Я вздохнул.
— Чего ты добиваешься? Чтобы я превратил всех мальдивских серфингистов в жаб?
Леночка недовольно скривилась
— Дурак какой-то. Я с ним серьезно, а он как маленький, лишь бы остро пошутить.
— Эффект присутствия. Рядом с тобой я молодею душой.
Леночка неожиданно улыбнулась. Чуть-чуть игриво, но вполне искренне. Вот как ей удается выловить крупицу правды среди ни к чему не обязывающей болтовни? Странно, но когда мы были вместе, во мне и правда просыпалась искра… нет, не искренности, как тридцать лет назад с Алией, — беззаботности. Легкомысленности, ничуть не подобающей Иному моего возраста и статуса.
— Юрий, скажи прямо, в чем дело? — Леночка подошла ко мне вплотную.
— Ни в чем. Во-первых, шеф никогда не даст нам отпуска одновременно. Просто из вредности.
— А во-вторых?
— А во-вторых, хватит и во-первых.
Леночка нахмурилась, легонько пнула меня по ноге.
— Вредный ты все-таки, Юрий.
Я притянул ее за талию, усадил на колени.
— Я полезный. Очень полезный. К сожалению, не все это ценят.
— Был бы полезный, нашел бы способ. — Несмотря на нарочитую игру, она и впрямь сердилась.
— Зная шефа…
— Хорошо, — перебила она. — А если я уйду из Дозора?
Я растерянно моргнул.
— Зачем?
— Чтобы жить нормальной жизнью! — Она постучала мне по лбу. — Ты-то до такой мысли никогда не дойдешь.
— Я не могу уйти, ты же знаешь.
— Да-да, знаю, долг, права, обязанности… Юрий, ты к Светлым переметнуться не задумал? Иногда мне кажется, у тебя с ними больше общего, чем с любым из нас.
Я фыркнул.
— Не смеши. Я не страдаю грехом идеализма.
— Некоторые Светлые тоже не страдают, — заметила Леночка, — те, что по́жили. Ты не поверишь, они изрядные циники — эти Светлые. Циники и прагматики.
— Почему же, верю. Только им еще хуже. У них на месте идеализма дыра, пустота, которую не заполнить ничем. От веры они отказались, идеалы за столетия превратились в пыль. Ты не представляешь, как многих подкосило падение СССР. Рукотворный памятник идеалам Светлых. Мечта, обернувшаяся пшиком. Они не знают, куда идти, что делать, к чему стремиться. Живут по инерции.
— А ты?
— Что я?
— К чему стремишься ты? Что на месте черной дыры у тебя?
Леночка смотрела на меня серьезно, хотя я не мог избавиться от ощущения, что в глубине души она смеется.
— К чему… Да вот, кофемолку купить надо. Твоя — разве что бомжам отдать годится. Да и чайник бы новый.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});