сложно классифицировать в рамках этой типологии. Инициативные группы ближе всего соответствуют тому, что Смелзер называет «нормоориентированными движениями» (norm-oriented movements), и предваряются, а также создаются они во имя «нормоориентированных верований» (norm-oriented beliefs)[178], т. е. мифологии, представленной в описании и кристаллизованной в последующих фазах. Все смелзеровские оценочные стадии присутствуют до того, как сформировались инициативные группы: напряжение (девиантность), тревога, идентификация ответственных агентов, обобщенное верование о недостаточности контроля, убежденность в том, что проблему можно решить, реорганизовав нормативную структуру («должен быть закон»), и, наконец, формулирование конкретных предложений по наказанию, контролю или уничтожению агента. Как в содержании, так и в своем развитии инициативные группы по вопросам модов и рокеров имели одну общую важную черту с воинствующими общественными движениями – это поддержка программ, требующих неукоснительного выполнения народных наказов, таких как более эффективное обеспечение правопорядка и более суровые наказания[179].
Я опишу две группы, возникшие исключительно как ответ на беспорядки с участием модов и рокеров. Хотя эти группы быстро набрали обороты, после них почти не осталось организационных следов, мало что было реализовано, и они не смогли добиться никаких изменений в законодательстве. Тем не менее их деятельность представляет значительный интерес – как иллюстрация системы верований и реакций, построенной вокруг модов и рокеров, и как яркий пример, выявляющий общие черты моральной паники, моральной инициативы и социологии охраны правопорядка.
Группу муниципального совета «Ситауна»[180] можно назвать группой только в самом рудиментарном смысле. В апреле 1966 года 12 старейшин и советников призвали совет оказать давление на правительство в целях создания плана принудительных работ для осужденных модов и рокеров. Ходатайство получило широкую огласку, заголовки гласили: «Пусть рокеры копают» и «План тяжелых работ для модов-дебоширов». Вот его точный текст:
Несмотря на непрекращающиеся усилия полиции, взимание крупных штрафов с правонарушителей и даже приговоры к реальным срокам, праздничные дни на морских курортах и в других местах по-прежнему характеризуются беспорядками, которые устраивают банды так называемых модов и рокеров; это вызывает беспокойство жителей и гостей, отвлекает полицию от других обязанностей, налагает на них чрезмерную нагрузку и наносит несомненный ущерб курортам.
В связи с этим совет постановляет:
правительство Великобритании должно настоятельно призвать принять меры и законодательно закрепить возможность приговаривать этих преступников к срокам принудительных работ на благо общества, организовав для этого необходимые условия.
Также постановляется:
копии данной резолюции должны быть направлены местным членам парламента, Ассоциации муниципальных корпораций и Британской ассоциации курортов с просьбой оказать полную поддержку.
В заявлениях для прессы схему пояснил один из основных участников движения старейшина Ф.: предполагалось создать рабочие отряды – по аналогии с британскими военными тюрьмами, – где «коротко остриженные» молодые люди «будут содержаться в условиях строгой дисциплины и трудиться на дорожных работах или других национальных проектах».
Сразу же после того как ходатайство было анонсировано, я связался со старейшиной Ф., который направил меня к другому важному деятелю, стоявшему за этой идеей, старейшине К., и в последующие четыре месяца он был моим главным источником информации о группе (почерпнуто из писем, обсуждений и анкетирования). На момент вынесения ходатайства на обсуждение старейшина К. – журналист, многие годы регулярно публиковавший в местной газете репортажи о государственных праздниках, – был председателем комитета городского самоуправления.
Обсуждение ходатайства состоялось два месяца спустя; к тому времени под ним подписалось 17 человек. Его поддержало явное большинство: около 40 «за» и 10 «против» при примерно 20 воздержавшихся (в основном из лейбористского меньшинства). Ниже приведены основные аргументы, стоящие за этой попыткой добиться изменений в звконодательстве[181].
Ключевым обоснованием любых действий было стремление положить конец поведению, которое причиняло экономический ущерб Ситауну и наносило ущерб его имиджу. Таким образом, эти действия основывались исключительно на рациональных личных интересах. Для некоторых этот личный интерес также имел другой аспект: «…наше моральное обязательство защищать и почитать имя Ситауна», и проблема рассматривалась с более широкой точки зрения («дело не только в этом»):
Конечно, инциденты в Ситауне и других местах явным образом указывают на более серьезные проблемы. Это в значительной степени связано с очевидным высокомерием некоторых молодых людей, которые считают, что им нужно разрешать поступать именно так, как они хотят, и никоим образом нельзя сдерживать, как бы их поведение ни раздражало других[182].
Приморские города – не для бандитов, а для добропорядочных семейных людей, которые хотят насладиться счастьем и покоем. Но, от Блэкпула до Сент-Айвса, сегодня это невозможно.
Призыв к действию зачастую был крайне персонализирован: «если бы у тех, кто выступает против этого ходатайства, родственники пострадали от этих бандитов, они заняли бы другую позицию». Чтобы подкрепить призыв, приводились отдельные случаи, так, например, во время обсуждения старейшина Ф. рассказал о молодоженах, которых задирала группа бандитов, настолько многочисленная, что муж не мог дать им отпор:
Его жена была в слезах, а он дрожал от ярости, когда пришел ко мне. «Старейшина, – сказал он, – не описать словами, какое унижение я испытал в свой медовый месяц. Моя невеста стала моей женой всего неделю назад, а я не смог за нее постоять. На всю оставшуюся жизнь воспоминания о нашем медовом месяце будут омрачены этим происшествием»[183].
Следующим шагом было так подать проблему, чтобы ее единственным решением были законодательные меры. Полиция и суды выполняли свои обязанности, но их ресурсов было недостаточно для решения совершенно новой проблемы. Новизна постоянно подчеркивалась: большее количество и большая мобильность правонарушителей требовали нового масштаба сдерживания, а их материальная обеспеченность сделала штрафы неэффективной анахронической мерой. Требовались дисциплинарные меры, направленные на воспитание добропорядочных граждан, а так как единственные существующие учреждения – исправительные центры – были дорогостоящи и малочисленны, требовалось придумать что-то новое. Схема трудовых лагерей стала логичным ответом на такое определение ситуации.
В ходе дискуссии было выдвинуто большинство распространенных аргументов против этой позиции: нарушители составляют небольшое основное ядро группы и нельзя, поддавшись панике, принимать меры, которые затронут доверчивых молодых людей, всего лишь следующих за толпой; подобная проблема существовала и ранее; было сделано все необходимое для решения проблемы – особенно полицией, и вполне достаточно исполнять существующие законы; на самом деле, проблема уже идет на спад; предложенные изменения в законодательстве, ретроградные и панические, «переведут стрелки часов на сто лет назад» и станут «первым шагом к принудительным трудовым лагерям»; если Ситаун и должен что-то предпринять, то – привлечь все слои общества: молодых людей следует приветствовать в Ситауне, чтобы они могли видеть в нем «место, о котором нужно заботиться,