Повернувшись к Рорсейну, Арфлейн показал на зажавшие проход скалы.
— Этого не было на карте, не так ли? — произнес он, обращаясь больше к морякам, чем к юноше.
— Ни малейшего упоминания, — улыбаясь, согласился Манфред. — Должно быть, произошла сдвижка скал. Я слышал, что такое случается. Что будем делать, капитан? Не осталось ни одной шлюпки. Как мы доберемся домой?
Арфлейн мрачно посмотрел на него.
— Домой?
— Вы хотите идти дальше? — безразличным голосом спросил Ульсенн.
— Это самое разумное, — ответил Арфлейн. — От Нью-Йорка нас отделяет около пятидесяти миль, а от дома — несколько тысяч…
Уркварт поднял со льда несколько больших костяных обломков, бывших когда-то крышкой люка.
— Лыжи, — произнес он. — Мы доберемся до Нью-Йорка меньше чем за неделю.
Рорсейн рассмеялся.
— Неутомимый! Я с вами, капитан!
Спустя два дня проход остался позади, экспедиция начала путь по широкой ледовой равнине. Погода не баловала их, часто шел снег, они промерзли до мозга костей.
Люди вымотались до предела, даже во время привала они почти не разговаривали. Небольшой компас, найденный Манфредом на месте крушения, указывал им путь.
Время, казалось, перестало существовать для Арфлейна Его лицо, руки и ноги были прихвачены морозом, борода обросла льдом, под воспаленными красными глазами появились мешки. Он шел вперед чисто механически, за ним, подобно автоматам, двигались остальные.
По привычке Арфлейн и Ульрика держались вместе, но никаких эмоций по отношению друг к другу они уже не чувствовали.
Возможно, что таким образом группа будет тащиться и тащиться дальше и никогда не дойдет до Нью-Йорка, пока один за другим они не погибнут во льдах.
К этому времени умерло двое матросов, их оставили лежать там, где они упали. Единственным, кто еще держался, был Уркварт.
К тому времени никто из них не догадывался, что компас неисправен: они пересекали равнину, обходя по широкой дуге предполагаемое местоположение Нью-Йорка.
Внешне варвары выглядели так же, как и те, что напали на них после ледовой охоты. Они были одеты в белые меха и ехали на белых, похожих на медведей, животных.
Арфлейн увидел их только тогда, когда с мечами и дротиками в руках они встали на его пути. Качаясь от усталости, он смотрел в ухмыляющиеся орлиные лица наездников. Защищаясь, он ослабевшими руками поднял гарпун.
Внезапно закричав, Уркварт метнул в них два гарпуна один за другим, которые он использовал в качестве лыжных палок. Двое варваров рухнули на лед.
Закричав, их вождь махнул рукой в сторону людей. Подняв дротики, варвары помчались к остановившейся экспедиции.
Пытаясь защитить Ульрику, Арфлейн выставил свой гарпун, но страшный удар в лицо опрокинул его на лед. Еще один удар пришел в голову, и он потерял сознание.
Обряд Ледовой Матери
От полученного удара кровь яростно пульсировала в висках, голова раскалывалась от боли. Арфлейн в неудобной позе лежал на льду, руки его были крепко связаны за спиной. Открыв глаза, он увидел лагерь варваров.
На остовы из костей были натянуты шкуры — жалкое подобие палаток, ездовых животных согнали в один конец лагеря. Между палаток ходили женщины. Это не было постоянным местом их обитания, поскольку, знал Арфлейн, варвары кочевали с места на место. Вокруг своего вождя, уже виденного Арфлейном ранее, собралась большая группа мужчин. Разговаривая с ними, вождь бросал взгляды на лежащих на льду пленников, запястья каждого из которых были связаны за спиной общей веревкой. .
Повернув голову, Арфлейн с облегчением увидел, что Ульрика находится в безопасности, она слабо улыбнулась ему… Здесь же были Манфред и Янек Ульсенн, а также три матроса, испуганно рассматривающие варваров.
Уркварта не было видно. Может, его убили, подумал Арфлейн.
Тут же он увидел, как из палатки в сопровождении маленького жирного человека вышел гарпунщик и направился к общей массе людей. Похоже было, что каким-то образом он сумел завоевать доверие людей. Арфлейн вздохнул с облегчением: если повезет, Уркварт найдет способ освободить их.
Вождь, представительный темнокожий юноша с загнутым книзу носом и яркими надменными глазами, показал на пробирающегося сквозь толпу Уркварта. Подойдя к нему, Уркварт заговорил. Вероятно, он просит сохранить жизнь друзьям, подумал Арфлейн, гадая, каким образом гарпунщик попал в милость к кочевникам. Несомненно, что он был намного выше любого из них, а его грубая внешность произвела на них впечатление, впрочем, как и на всякого другого, кто хоть раз видел Уркварта. К тому же, он единственный из них атаковал варваров. Возможно, им импонировала его храбрость. Независимо от этого, они внимательно слушали его, в то время как он указывал своим длинным копьем на пленников.
Затем трое из них — вождь, толстяк и Уркварт — отошли от остальных и приблизились к Арфлейну.
Молодой вождь был одет в прекрасные белые меха, лицо его было чисто выбрито, держался он прямо, положив руку на рукоять костяного меча. Толстяк был закутан в рыжие меха незнакомого Арфлейну зверя. Задумчиво хмурясь, он теребил длинные, заляпанные салом усы. Лицо Уркварта было лишено всякого выражения.
Остановившись перед Арфлейном, вождь положил руки на бедра и заговорил со странным акцентом.
— Ха! Как и мы, ты идешь на север? Ты пришел оттуда! — большим пальцем он показал на юг.
— Да, — согласился Арфлейн, обнаружив, что едва может шевелить распухшими губами. — У нас был корабль. Он разбился.
Замолчав, он вопросительно посмотрел на юношу, не зная, что ему рассказал Уркварт.
— Большие сани, обтянутые кожей. Мы видели их много дней назад. Да, — улыбнулся вождь и бросил на Арфлейна быстрый умный взгляд. — Их много на большом холме в нескольких месяцах пути отсюда.
— Ты знаешь Плато Восьми Городов? — удивился Арфлейн. Он посмотрел на Уркварта, но тот, опершись на гарпун, смотрел в сторону.
— Мы шли гораздо дальше с юга, чем ты, мой друг, — улыбнулся вождь варваров. — Там стало слишком тепло. Лед исчезает, а под ним находится что-то мягкое и неестественное. Мы ушли на север, где все как обычно. Я — Донал из Камфора, и это мой народ.
— Арфлейн из Брершилла, — представился Арфлейн.
— Лед тает на юге? — впервые вступил в разговор Манфред.
— Это так, — кивнул Донал из Камфора. — Никто не может там жить. Зверь бежит из плохих мест.
Покачав головой, он скривился.
Арфлейн почувствовал, что от этих слов ему становится не по себе.
Засмеявшись, Донал показал на него.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});