которым премий не надаёшься.
Дело не в премиях, конечно, а в прочитанности. Прочитанность публикой — награда куда круче призового лимона.
Тексты, конечно, в настоящий момент производятся разные, но при этом их много.
Как-то Иванова (Н.) между делом сказала такую фразу — «Мне попросили что-то почитать и я назвала <нрзб>», и её переспросили: «Стоит отложить Набокова?»
Дело, конечно, не в Набокове, его многие и не любят, а в том, что произошло качественное изменение — есть слишком много текстов связных, не идиотических, без оборотов «подъезжая к станции с меня слетела шляпа», текстов написанных без обычного графоманского ужаса.
И вот тебе нужно сделать выбор — перечитать Набокова (ну там, Шкловского или Козьму Пруткова — неважно), или прочитать актуального Синдерюшкина «Отчаяние в Москве», или там «Школа для дураков в Мытищах», «Тошнота в Вербилках», «Страх и отвращение в Подлипках».
И выбор неочевиден.
При этом в общей очереди Синдерюшкина подпирают «Синдерюшкин-2», «Синдерюшкин и жандарментки», «Синдерюшкин на пенсии» — масса писателей, разных, но именно непонятно, отчего ты их должен читать классическим способом — трудно работая над текстом.
Читать, сопереживая, когда есть гигантский непрочитанный корпус классики, который человек просто физически не может освоить весь, когда не прочитаны плохо и хорошо переведённые современники, когда не прочитаны прозёванные гении — и, о Боже! — тысячи прекрасных мемуаров.
Оттого социальные сети, и facebook в особенности, начинают играть роль судьбы — неважно, хорош ли, плох текст, но его суют в топку так же, как работник отдела кадров из анекдота, который просо выкинул полпачки резюме с криком: «А зачем нам неудачники?!»
Извините, если кого обидел.
08 марта 2016
История про утопии и ухронии (2016-03-08)
.
Написал про вторую (из трёх) составляющую фантастической литературы — утопию
Тут, кстати, возник вопрос с картинкой для привлечения внимания — если с "научной фанастикой — всё понятно (звездолёт), и с фентэзи несложно (дракон), то с утопией сложно. Впору объявить конкурс.
А пока, единственное, что приходит на ум, перед вами.
Книга, что и говорить, гениальная, да и рисунки Лаптева хороши — но и те, что делал Вальк для лунной эпопеи — прекрасны.
Линия доставки, если кто не помнит.
Кстати, о названиях.
Сначала это должно было называться οὐ- с той разницей οὐ/ου τοπία — то есть, с местом несуществующим и местом благостным, а потом обнаружилось, что не всё и не у всех будет читаться на экране.
И то верно, не надо выёживаться.
Это, кстати, отдельная интересная тема — когда человек в современном тексте использует слово из мёртвого или экзотического языка.
Сейчас, когда уже давно выросли поколения со знанием европейских языков, эпиграфом на испанском не удивишь, и в общем, может, автор его и знает.
А вот что-нибудь типа древнегреческого и латыни — особый случай.
Нет, я знаю, что у меня в ленте есть минимум три человека, что эти языки знают привольно, но всё же, мы вряд ли предполагаем у латинского цитатчика даже знания в объёме гимназического курса.
То есть, тут какая-то, пока не прояснённая игра со смыслами.
Можно это всё объяснять известной мыслью о том, что автор "хочет свою образованность показать" — но это как раз очевидно-поверхностный подход.
Есть ещё масса оттенков — к примеру, философский термин, приводящийся в скобках по-немецки и проч., и проч.
Извините, если кого обидел.
08 марта 2016
История про то, что два раза не вставать (2016-03-10)
Из старой детской юлы получается неплохой миксер!
Извините, если кого обидел.
10 марта 2016
История про то, что два раза не вставать (2016-03-11)
Навыки шитья мешочков из полиэтилена при помощи газетной бумаги.
Нетрадиционное использование грифеля и всё такое.
Я бы, впрочем, ещё раз сделал одно замечание, которое хорошо показала дискуссия вокруг совета по натиранию чеснока с помощью тёрки и целлофана.
Во-первых, при всём снобизме жителей XXI века нужно сказать, что нашлось много очевидцев того, как это работает. И, по их уверениям, работает неплохо.
То есть, дело не в отсутствии в СССР чеснокодавилок, а именно в том, что человек и сейчас кладёт толстый полиэтилен на тёрку, продавливает его, а после работы с чесноком одним движением очищает тёрку (мыть её, кстати, довольно сложно — даже в посудомоечной машине).
Во-вторых, мы часто сталкиваемся с плохоформулированными советами — автор письма в редакцию не всегда обладает доходчивостью популяризатора науки Якова Перельмана. Потом его письмо редактируют в журнале и добавляют рисунок, который делается неавторизованным художником — и вот испорченный телефон этой публикации может внести существенные искажения в идею. Или не внести — это зависит от характера самого совета.
В-третьих, нужно понимать, что в разное время разные предметы имели одинаковые имена. Для меня, человека, детство которого началось в шестидесятые, пакет молока был треугольным (вернее, пирамидальным", в восьмидесятые он был высоким и вытянутым, а сейчас, когда я говорю о пакете молока, то интуитивно считаю, что у него сверху крышечка.
Полиэтилен шестидесятых, восьмидесятых и нынешний — это десятки разных полиэтиленов. Под словом "дрель" в быту в 1964 и в 2016 понимаются разные приборы.
Появились новые термины и технологии.
Я клоню вот к чему — наши предки были не глупее нас с вами.
Может быть, беднее.
Даже — наверняка.
С другой мерой ценности вещей, с другими привычками.
Но уж точно — не глупее.
Оттого у нас благодаря журналу "Наука и жизнь" есть возможность понять эти привычки, то, что называется материальной культурой другой цивилизации. Дело тут не только в специфике быта страны плановой экономики, а в том, что после сингулярного послевоенного технического бума, наш быт эволюционировал медленно.
То есть, люди семидесятых годов для нас ещё не историчны, но они другие — в своём комфорте, своих мотивах и со своими полиэтиленовых мешочками.
Извините, если кого обидел.
11 марта 2016
История про то, что два раза не вставать (2016-03-11)
А вот сегодня — тёщины вечорки. Ну, это для тех, у кого тёща есть. А кто не был — тот будет, кто был — не забудет. А про великое действо ничего не скажу. Есть кому: