Ор, научившийся делать водяные тропы в общине на Рониоме, переминался с ноги на ногу возле говорливого атланта.
- Ты что не слушаешь, гий?! – рассердился умелец. – Непонятно, что ли?
- Почему непонятно? Вода всегда бежит вниз. Помочь ей легко.
- Всегда? – прищурился атлант. – Не скажи, писец. Умеючи ее можно заставить бежать и вверх.
Как-то Ор понес сдавать сломанные наконечники лопат и ломов. В сопровождении стража он вошел в огороженный двор, где под навесами рабы мастерили корзины и лопаты. Из приземистой постройки слышался звонкий стук, а отверстие в крыше извергало удивительный зеленый дым. Сдав бронзу хранителю, Ор собрался уходить, когда во двор трусцой вбежал Сангав. Заметив Ора, он на бегу махнул ему рукой, но в дверях дымящей землянки обернулся:
- Хочешь, гий, посмотреть, как плавят бронзу?
У Ора загорелись глаза. Они вошли в дымное помещение, в конце которого играло удивительно белое пламя и слышалось громкое сопение. Ор очень удивился, когда вместо неведомого чудовища увидел двух потных либов, которые сжимали и растягивали бурдюки, зажатые между качающимися досками. Воздух со свистом выходил из глиняных трубок, погруженных в очаг. Над ним в толстой каменной чаше морщилась огненная жидкость, подернутая зеленоватым паром. Это было полно тайны и явно связано с колдовством…
- Да! – вспомнил Сангав. – Я же обещал тебе показать, как вода бежит вверх. Ну-ка пойдем!
Спотыкаясь о куски запекшейся глины, Ор прошел в угол к большому чану с водой. К нему было прислонено непонятное орудие – кожаный мешок с трубкой и двумя дощечками. Сунув камышину в воду, умелец стал растягивать дощечки. Сплюснутая кожа расправилась, атлант вытащил трубку из воды и… Застигнутый врасплох, Ор подскочил, когда в лицо ему ударила струя из трубки. Атлант захохотал:
- Это не забава, - пояснил он. – При работе с бронзой рабов надо обливать, иначе упадут от жары и все испортят. А то и подохнут! – добавил он для ясности.
На сей раз гийское упрямство оказалось сильнее первого правила рабской жизни:
- Вода не сама побежала наверх, - сказал Ор, отряхиваясь, - ты ее сосал как мамонт, когда он хочет полить себе спину.
- Строптивый козел! – в голосе атланта звучало одобрение. – Ну, поглядим, что ты скажешь на это…
Умелец распахнул куртку и расстегнул пояс на кожаных штанах. Пряжка была бронзовая, в виде змеиной головы с глазами из синих камешков, а поясом служила цельная змеиная кожа.
- Что скажешь: может эта змейка сама сосать воду, как мамонт?
- Я думаю, не может, - осторожно ответил Ор.
- Смотри! – Сангав опустил пояс в чан, пережал пальцами конец, потом наполовину вытянул змею из воды и перекинул через край. Из обрезанного хвоста выпрыгнула струйка воды и полилась, растекаясь по глиняному полу. Насладившись изумлением гия, умелец вынул змею из воды.
- Ну, - сказал он, - видел? Сосала не хуже мамонта.
- Она, наверное, заколдованная! – сказал Ор, с уважением взирая на змейку. Сангав пожал плечами.
- Любая будет сосать. Можно взять кишку или сшить из кожи. Так сказано в листе о тайнах воды!
- Листы о тайнах! И ты все их читал?
- Не-ет, - засмеялся умелец, - все прочесть пяти зим не хватит. Да многих и нет нигде, кроме Долины Древа. Я там был, - продолжал он с гордостью, - у самого Феруса. Вот человек! Ведь это он придумал водососные башни, а Кеатл только построил. Это тебе не змея. Знаешь, как убирается из канала вода? Силой морских волн и приливов. А без них пришлось бы тысяч сорок поставить отчерпывать… Однако тебе о них знать ни к чему! – спохватился он, к огорчению Ора. – Беги, Соломенная Грива, а то тебе хозяин таких тайн на спине понарисует!
Минула пора жары, настала осень и незаметно переползла в зиму. Ледяной восточный ветер покрывал израненную землю снегом. Когда его сменял сырой ветер с запада, все тонуло в холодной скользкой грязи. Много закоченелых трупов уволокли за зиму к звериным загонам. Когда под весенним солнцем вода стала прорезать морщинки в боках канала, Ор едва поверил, что целый год, луна за луной прошел с тех пор, как он впервые услышал отдаленный гул Подвига.
Тейя спела колыбельную Ириту и сидела в своей комнате, обдумывая, с чем выйдет завтра на пир, куда ее пригласили.
- Госпожа, - приподнял занавесь либиец, - тебя хочет посетить мужчина. – Тейя поморщилась: еще один будет предлагать покровительство. – Его имя Палант из Долины Знания.
- Палант! – Тейя радостно ахнула. – Введи его скорее!
- Вот мы и встретились, - проговорил Палант, разглядывая Тейю. – Но я вижу, став большой певицей, ты за эти годы так и не выросла.
- А ты не округлился, как полагалось бы усидчивому мыслителю. Все такой же тощий.
- Прости, что я так поздно. С утра в Атле полдня болтал со своим приятелем Ситтаром, но только к концу дня он упомянул о тебе, потом рассказал о твоей жизни и даже объяснил, как найти. Конечно, в ответ на мои просьбы.
- Ситтар? Не знаю такого.
- Разве знаменитость может знать всех своих поклонников? Ситтар интересный человек, кстати, тоже из Умизана. Он был купцом, торговал с яптами, потом служил переводчиком во время путешествия Промеата по их земле. А теперь имеет в Атле лавку – покупает смышленых рабов, учит их ремеслам и продает за высокую цену. Я заказывал у него товар…
- А зачем тебе рабы? – перебила Тейя.
- Готовимся в путь на оленях за Ледяную стену и решили взять несколько гиев. Знаешь, я о тебе всегда помнил с тех пор, как услышал твою песню в Анжиере, но, посуди сама, искать встреч с подругой Италда не очень-то хотелось…
Тейя кликнула либийца:
- Принеси нам пенного сока и приготовь ишлох. Как ты умеешь, - добавила она значительно. Раб ушел, польщено улыбаясь.
Тейя поднялась, взяла в руки лук, провела мизинцем по струнам.
- Хочешь, я спою тебе песню? Новую. Я пела ее только раз, для немногих. Она… но зачем рассказывать! – Пальцы побежали по струнам; мелодия резкая, напоминающая перекличку коттских барабанов, словно раздвинула стены комнаты. Море, порывы ветра, удары весел – и над всем этим ритм волн, приходящих издалека и убегающих вдаль…
Мудрый Цатл стоял на корме ладьи,Уводя народ в морскую даль.Неизвестность ждала впереди, впереди,А кругом колыхалась вода, вода.
Уплывали дни и за днями дни,Люди в страхе глядели в глаза волнамИ молили: «Богиня, не обмани,Подари долгожданную Землю нам».
Цатлу жрец сказал: «Впереди беда!Видишь – нет еды, видишь – ветер стих.Надо ценную жертву богам отдать.Не помогут, пока не насытим их».
Что же требуют боги? Закрыв глаза,Долго слушал жрец, как море поет,Потом иссохшей рукой показалНа Цатлову дочь и сказал: «Ее!»
А девчонке было семнадцать лет.Пела песни она, как никто другой.Для нее напевом вставал рассвет.Напевом ветер играл с водой.
Как прожить без нее? Пожалей, о жрец!Все молили, а тот качал головой.И сказала она: «Не грусти, отец,Боги верно сделали выбор свой.
Не вкусна победа без вкуса слез,Не согреет лето без злой зимы.Кто запел, тот в жертву себя принес.Не горюй, отец!» И шагнула с кормы.
Казалось людям, что жизнь пуста,Что навеки из жизни песни ушли.Боги приняли жертву. Наутро всталНад волнами край Срединной земли.
Тейя опустила голову, успокаиваясь, потом вопросительно взглянула на Паланта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});