Читать интересную книгу Игра в чужую жизнь - Елена Гриб

— Ангас, ты хотел пообщаться с людьми? — неожиданный вопрос заставил младшего брата оторваться от созерцания заходящего солнца и повернуться к говорившему. — Мне кажется, тебе можно поручить одно дело… Только сначала попытаем счастья в третий раз. Даже если она снова улизнет, крови будет много. Достаточно, чтобы я почувствовал себя лучше! Сосредоточься, это — ювелирная работа…

* * *

Крезин нервно мерил шагами императорские покои на территории Храма Войны и размышлял о несовершенстве человеческой природы. Тщательно проанализировав прошедшие события, он пришел к выводу — императору не следует присутствовать завтра на церемонии. В пользу этой мысли советник приводил неоспоримые аргументы, но к его мнению никто не хотел прислушиваться. Впрочем, от императора, известного своим упрямством и стремлением доводить все начатые (даже откровенно абсурдные) затеи до конца, понимания Крезин не ждал. И разгадать поведение Дисона, упорно игнорировавшего признаки надвигавшейся опасности, он тоже не мог! Советник знал — если эльф его поддержит, Малдраб перестанет делать вид, будто «все счастливы, всем хорошо», и переждет тревожное утро где-либо, кроме храма. Возможно, в этой самой комнате. Вот только Дисон лишь издевательски рекомендовал вечером не забывать заглядывать под кровать — вдруг и там что-то затаилось!

Угроза же, по мнению Крезина, происходила от Меча Ненависти — основы Храма Войны.

В Гартоне и Велли были известны дуэли особого сорта, называемые «судом Меча». За право решить спор таким способом приходилось платить огромные деньги, но поток желающих не прекращался, поскольку решение, принятое Мечом, не мог оспорить даже правитель.

Спорщики приходили в храм и одновременно касались рукояти. Тот, чья ненависть оказывалась меньше, мгновенно падал обезглавленным. Иногда один из противников жульничал, хватаясь за Меч первым — естественно, он и оказывался победителем. Такие действия обычно не наказывались, поскольку свидетелей не было. Желающих присутствовать на подобной дуэли отпугивало предание, твердящее, что клинок поразит троих, заслуживших ненависть прикоснувшегося к нему — разумеется, если они будут присутствовать во время обряда. А, задумав подлость, разве можно не ненавидеть любого, хоть в какой-то мере мешающего плану? Между прочим, легенда неоднократно подтверждалась…

Как ни силился Крезин принять во внимание всех возможных кандидатов на завтрашнее обезглавливание, император неизменно оказывался в списке если не принца (чем Рех не шутит!), то уж девушки-двойника точно. Начать с того, что любопытствующих на церемонии будет мало — рисковать своей бесценной жизнью по пустякам придворные не привыкли. Со стороны Гартона прибудут принц, его хранители и пара добровольцев, готовых пострадать за короля и отечество. Грайт, как человек предусмотрительный, наверняка своевременно почувствует себя плохо или найдет срочное и неотложное дело. От Велли появятся принцесса, ее хранители, император, советники и, возможно, несколько отчаянных голов, уверенных, что насолить Их Высочествам не успели.

Геданиот вряд ли станет причиной катастрофы. С детства привыкший участвовать в придворных интригах (правда, никогда особо в них не преуспевавший, из-за чего его и считали дурачком по сравнению с отцом) принц не дожил бы до своих лет, не умей он скрывать истинные чувства, а иногда попросту о них забывать.

А девушка…

Советник совсем ее не понимал. Что ею движет? На судьбу империи двойнику, пожалуй, наплевать, особенно после пикировок с императором. Крезину почему-то казалось, что и стремление выжить тоже ни при чем, поскольку тогда она уже несколько раз попробовала бы сбежать — не дура, вроде, должна ведь понимать, что договоры договорами, а после завершения Пути окончится и ее дорога… С другой стороны — куда бежать ей, чужой в этом мире? Наверно, девчонка просто существует, пока может. Но! Опыт подсказывал советнику: если у человека нет конкретной цели, он плывет по жизни, подчиняясь первобытным инстинктам, основной из которых — самосохранение. А она? Хорошо хоть императору хамить перестала, однако Крезин подозревал, что причина сего удивительного явления кроется всего лишь во временном отсутствии между ними противоречий. А когда ей снова что-то не понравится…

Как бы там ни было, во всех своих бедах эта Лин наверняка винит троицу, которая постаралась заполучить ее в качестве двойника, и виноват в этом он, Крезин. Да, именно он в порыве откровенности (тогда, избавившись от веток, ему казалось, что мир прекрасен, а девчонка, невольно помогшая ему, — самая лучшая и понимающая) полностью раскрыл карты. Но главным источником неприятностей для нее все же стал Малдраб Четвертый — и как главный из них троих, и как отец, из-за дочери которого Лин сейчас здесь, и как человек, норовящий уязвить ее при каждом удобном случае.

С другой стороны, внимания также заслуживали гартонский правитель и его сын, надумавшие уничтожить одного из хранителей, посчитав того (мальчишку с Римая!) угрозой добродетели принцессы. Ха! Да будь здесь настоящая Маргалинайя, парень сам бы попросил убежища… Девушка-двойник чрезмерно дружелюбна, может, и обиделась на короля с принцем. Какое у нее тогда было лицо! Нет, советник за все сокровища мира не желал бы стать причиной такого выражения на обычно равнодушной физиономии.

Даже если принять во внимание Грайта (вероятнее всего, отсутствующего там) и Геданиота, остается одно вакантное место — как раз для Его Величества. Эх, в представлениях советника порядочная девица пожелала бы Малдрабу сдохнуть за один лишь эпизод с Храмом Жизни! А если император, раздраженный присутствием Маркана, еще и скажет что-нибудь в своей обычной манере…

В общем, Крезину было о чем волноваться, к тому же легкомыслие и пренебрежительность эльфа его не только удивляли, но и тревожили. Дисон служил придворным врачом несколько поколений династии Виллаев и опекал Малдраба с пеленок, до сих пор иногда относясь к нему, как к ребенку. Почему же сейчас он столь несерьезно воспринял слова друга? И в пресловутом Храме Жизни не-людь  не очень заботился о сохранении хороших отношений с девушкой-двойником — так, запротестовал для приличия, бросив все на самотек… На усмотрение обиженного до глубины души императора! Если хорошенько поразмыслить, в последнее время от эльфа почти не исходят вообще никакие рекомендации. Неужели он решил, что Путь Всех Святынь должна пройти не только подложная принцесса? Кто их знает, этих длинноухих…

* * *

Лин сочиняла письмо. Сидела в своей темной маленькой комнатке с окошками-бойницами и пыталась перенести необычную просьбу на бумагу. В Храме Войны высокородным гостям предоставили в пользование левое крыло местной гостиницы, построенной в виде замка — мрачный серый камень, окна-щели, ров, крепостной вал и подъемный мост, который вряд ли когда-нибудь поднимется. Обстановка же словно должна была служить напоминанием о последствиях войны — голые стены, стол на трех ножках (четвертой служил подоконник), табуретка, узкая деревянная лавка-кровать и закопченная лампа, опасно кренившаяся на бок. Кстати, желающих решить спор посредством Меча не убывало, поэтому в деньгах храм недостатка не испытывал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});