Хазэр массивнее Олега, тяжелее, ноги как толстые бревна, весь покрыт темной корой костяного панциря, что ни просечь хазарским мечом, ни пробить каленой стрелой. Олег помнил его свирепым и неустрашимым воином, но годы шли, друзья погибли, редкие дожили до старости, когда их по хазарcкому обычаю — за ненадобностью — убили внуки, но этот все так же скакал на горячих конях, ходил в набеги, приводил пленников, а в годы расцвета Хазарского каганата он превратился в страшного по мощи богатыря-воина.
Но прошли века, каганат разлетелся вдрызг под внезапным ударом неистового Святослава. Немногие уцелевшие хазары разбежались, растворились среди окрестных народов. Этот же неуязвимый воин, последние поколения его звали Карганлаком, собрал сотню таких же непримиримых воинов, продолжал набеги. Уже не на Русь, там ждала верная гибель, зато грабил печенегов, половцев, уходил все дальше и дальше на юг.
Олег с жалостью смотрел в неподвижное, как черепаший панцирь, лицо Карганлака.
Карганлак медленно раздвинул каменные челюсти, проревел:
— Снова ты, мой Древний Враг?
— Давно не видел тебя, Карганлак, — сказал Олег вместо приветствия, ибо не желал здравствовать такому противнику.
— Зачем Древний Волхв в страну хазар пришел снова? — произнес Карганлак.
Олег ответил сумрачно:
— Была у собаки хата. Дождь пошел — она сгорела. Где ты видишь страну хазар?
Карганлак люто топнул ногой:
— Это наша земля!
— Была у собаки хата, — повторил Олег. — Северные земли Хазарского каганата отошли к северным князьям, восточные — захватили печенеги и половцы, южные... Но ты ведь не о старых временах пришел говорить? Я повспоминаю с удовольствием, но зачем тебе бередить рану?
Карганлак смотрел исподлобья, сердце бухало в груди часто, нагнетая горячую кровь. Он был уже походным вождем, когда столкнулся с этим волхвом, волхвом-отшельником. Его пещера была разрушена, брел через хазарские степи куда-то на юг, надеясь стать, как он объяснил, пустынником. Обадия к тому времени как раз признал Истинного Бога, сжег племенных богов — объявил их идолами, — и для торжества нового Бога велел связать пустынника, принести в жертву. Но по дороге к стойбищу волхв сумел освободиться, зарезал пятерых сильнейших воинов, украл лучших коней, а многочисленную погоню перебил стрелами, утопил в болоте. Карганлак догнал его с десятком молодых сорвиголов лишь на пятый день! Уцелел один он, но раны от двух стрел даже теперь напоминают о себе в плохую погоду...
— Ты отдашь остальных, — сказал он резко. — Сам можешь уходить. Мы, враги, но я почему-то не чую вражды. Ты видел величие Хазарского каганата, его славу! Уже потому не хочу тебя убивать.
— Хорошо, — согласился Олег. Он пристально смотрел в неподвижное лицо Карганлака. — Отдам всех, но коня и вещи могу отобрать себе сам?
Карганлак кивнул, в глазах было безмерное удивление, потом спохватился, добавил:
— Не все. Коней бери хоть всех. Вещи — тоже. Кроме одной небольшой чаши.
— Она не золотая, — произнес Олег медленно, он не спускал глаз с лица Карганлака. — Не серебряная даже... Зачем она тебе?
Карганлак тяжело сдвинул огромные плечи:
— А тебе?
— Важна для моего друга. Святыня его веры! Но у тебя вера другая.
Карганлак сказал резко:
— Повергая чужих богов, утверждаешь свою!
— Уже слышал такое... Но, повергая чужие святыни, бросаешь грязь в лицо своего бога. Ты повергал славянских, норманнских, багдадских, ромейских... Но уничтожил лишь бога в себе.
— Чашу я оставлю, — отрезал Карганлак. — Остальное бери!
Олег кивнул с печалью в глазах:
— Понятно. Скажи, кто натравил тебя на двух одиноких странников? Мы в ловушке, можешь говорить смело.
Карганлак пристально смотрел на старинного врага. Разрисованное лицо дергалось, губы вытянулись в тонкие линии, блеснули острые, как у волка, зубы. Ему явно хотелось сказать, бросить в глаза этого волхва ужасную правду, увидеть страх в лице Древнего Волхва, но то ли вспомнил как однажды тот ушел, будучи уже связанным, то ли удержало что-то иное, но Карганлак лишь прорычал:
— Натравить можно пса. Я — великий вождь, мою жизнь охраняют сами боги!
— Да, — согласился Олег без тени насмешки, — ты великий вождь. И племя у тебя великое... Не очень многочисленное, правда. Сотня наберется? Десять лет тому их было тысяча. А двадцать — десять тысяч. Сколько их будет всего через год?
Карганлак стиснул каменные челюсти, с трудом удержался, его пальцы уже шарили по поясу. Он сказал глухо:
— Достаточно одного героя, чтобы дать начало новому народу. Ты знаешь.
— Знаю, — согласился Олег. — Если герой — герой, а не зверь. Глаза Карганлака вспыхнули, он прорычал:
— Пока я жив, хазарский народ существует!
— Даже боги умирают, — сказал Олег.
Глава 13
Карганлак выпрямился, в глазах уже бушевало пламя. Олег тоже положил ладонь на рукоять меча. Некоторое время ломали друг друга взглядами, затем Карганлак повернулся и помчался вниз, резво прыгая между камней. Хазэры в долине зашевелились, бросились навстречу. Олег поспешно побежал вверх на гору; расстояние до хазэров, никудышных стрелков, оставалось прежним, это не хазары — прекрасные конники и меткие стрелки, некогда опасные враги. Теперь это просто озверевшая шайка, которые не только строить не умеют, но и ломать разучились...
Мародеры охраняли северный край их расщелины, разбойники — южный, а шлемы двух рыцарей блестели над серединой гребня. Лютые противники, они все же чувствовали друг с другом больше общего, чем с простолюдинами, дезертирами и разбойниками. Чачар сновала между тремя отрядами, как гонец между враждебными войсками, только ее принимали все радостно, и со щек Чачар не сходил румянец: вокруг одни мужчины, как здорово!
Томас перевел с облегчением дух, а Горвель крикнул навстречу:
— Как торговля?
— Как обычно, не обманешь — не продашь. Предлагал оставить чашу, а всем остальным — убираться.
Все глаза были на нем, Роланд громко хмыкнул, выражая общее мнение своих соратников и даже разбойников:
— Надо соглашаться! Даже если чаша золотая — наши шкуры еще золотее!
Горвель и Томас молчали. Чачар схватила Олега за руку, в ее глазах блестели слезы:
— Ты не согласился? Почему?
— Он возьмет чашу, потом возьмет нас.
Горвель сказал осторожно:
— Какой ему смысл терять людей? Мы перебьем немало, а получит он лишь то, что надеется получить даром!
— Ему не нужна чаша, — ответил Олег. — Ему нужны мы. Ему уже сказали, что сэр Горвель захватил с собой все фамильные драгоценности, на которые можно снарядить небольшую армию или выстроить крепость средних размеров. Сэр Горвель, вы, конечно же, не поверите, что именно ваши хозяева накусикали на вас? Но это в духе прогресса. Хазэрам нельзя приказать, как вам, однако низшими существами легко манипулировать, играя на жадности, зависти, злобе!