Читать интересную книгу Гитлер_директория - Елена Съянова

В первые же дни после официальной капитуляции Германии некоторые немецкие генералы действительно пустили себе пулю в лоб. Венка среди них не было. Может быть, искать его следует среди не смирившихся с поражением?

Еще до подписания документов о капитуляции во Фленсбурге, в резиденции гросс-адмирала Деница, был составлен секретный меморандум, суть которого заключалась в скором вступлении в военный союз Америки, Англии и Германии, чьи вооруженные силы следовало максимально сохранить и преумножить. «Тщательно собирать германское оружие и складывать его, чтобы его легко можно было раздать немецким солдатам, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось» (текст так называемой «вудфордской телеграммы» Черчилля дается по публикации «Дейли Геральд» от 24.11.1954 г.)[3].

Эту телеграмму Монтгомери расценил как сигнал к началу долгосрочной кампании по сотрудничеству с немецкими генералами. Монтгомери имел список лучших генералов, в котором на первом месте стоял генерал-фельдмаршал Буш, командовавший немецкими войсками в Северо-Западной Европе. Дальше следуют многие известные имена: Мильх, Мантейфель, Линдеман, Шперле, Кессельринг, Бласковиц, Манштейн, Лист… даже старичок Рундштедт, — все годились в дело. Но основная нагрузка по созданию будущего немецкого бундесвера должна была лечь на плечи молодых — Ганса Шпейделя, Адольфа Хойзингера и Вальтера Венка.

Если вы уже прочитали примечание в конце книги, то всё поняли. Для остальных поясню: последняя строчка в официальной биографии Хойзингера: «С 1962 года — представитель НАТО в Вашингтоне». Последняя запись в биографии Шпейделя: «С 1957 года командующий сухопутными войсками НАТО в центральной Европе». А у Венка — «Председатель Совета директоров фирмы «Феррошталь», город Бонн. В 1982 году погиб в автокатастрофе». Как видим, расчет на него отчего-то не оправдался. Это притом что именно его кандидатуру в качестве будущего командующего бундесвером отстаивал перед своими новыми хозяевами авторитетный у них Рейнхард Гелен.

Возможно, и Гелен, служивший с Венком еще при Гудериане, и американцы с англичанами помнили, что «самым одаренным из моих генералов» называл Вальтера Венка сам Адольф Гитлер.

Вальтер Венк был кадровым военным. Он родился в городе Виттенберге в 1900 году. В одиннадцать лет поступил в кадетский корпус, затем в военное училище и в 1920-м был зачислен в рейхсвер. По рождению он принадлежал к поколению, не прошедшему ад Первой мировой, не впитавшему горечь поражения Германии всей своей кожей; он и его товарищи не были так отравлены унижением и ненавистью, как поколение их командиров, к которому принадлежали Гитлер, Рем, Геринг, Гесс и Лей. Это важное обстоятельство.

Венк благополучно служил в рейхсвере (в том, что от него осталось после Версальского договора) сначала в звании унтер-офицера, затем — лейтенанта и гауптмана (капитана), а пройдя подготовку при Генштабе в 1936 году, получил назначение в 1-ю танковую армию начальником штаба знаменитой тогда 1-й танковой дивизии и сразу попал в поле зрения не менее знаменитого «быстроходного Гейнца» — генерала Гудериана, который с первых же месяцев, оценив способности нового офицера, старался предоставлять ему как можно больше инициативы. А порой даже «прикрывал» своим авторитетом излишнюю, может быть, самостоятельность Венка, тогда — всего лишь оберстлейтенанта (подполковника).

Например, во время «блицкрига» во Франции, когда 1-я танковая дивизия вошла в Монбельяр, а в баках ее танков оставалось еще много горючего, Венк решил с ходу взять еще один город — Бельфор. Взял. И только после этого доложил Гудериану. В биографии Венка, которую дают С. Митчем и Дж. Мюллер (у нас выходила их книга «Командиры Третьего рейха») об этом эпизоде сказано так:

«…Венк принял самостоятельное решение. Будучи не в состоянии связаться с командиром дивизии (генерал-лейтенантом Кирхнером. — Е.С.), он сообщил генералу Гейнцу Гудериану, что по собственной инициативе приказал атаковать Бельфор. Этот смелый шаг был одобрен Гудерианом, а французов застигли врасплох». Биографы Венка честно опираются на мемуары самого Гудериана (его «Записки солдата» у нас издавались неоднократно). «Так как он (Венк. — Е.С.) не смог связаться с командиром корпуса, то решил обратиться непосредственно ко мне, чтобы попросить разрешения продолжать наступление на Бельфор. Само собой разумеется, что он получил желаемое разрешение: ведь я никоим образом не намеревался делать остановку в Монбельяре», — пишет Гудериан. Дальше он говорит о каком-то «случайном обстоятельстве», которое заставило остановить наступление в Монбельяре, а не в конечном пункте — Бельфоре, указанном в его, Гудериана, приказе. «В решающий момент, — поясняет он, — штаб корпуса менял свое расположение, и поэтому дивизия не могла с ним связаться».

Чтобы не перегружать читателя уточнениями, кто и где в это время находился, кто с кем не связался и прочими, приведу более простой факт. После капитуляции немецкие генералы, сидя в так называемых «генеральских лагерях» и в тюрьме в Нюрнберге, могли работать над своими воспоминаниями, которые американцы считали чрезвычайно полезным для себя материалом. Генералам для работы предоставлялись различные документы, в том числе их же собственные приказы, и возможность свободно общаться между собой. «Однажды, — пишет Гудериан, — в этом мрачном месте у нас зашел разговор о 1940 годе. Фельдмаршал Риттер фон Лееб никак не мог понять, каким образом я так неожиданно быстро приступил к выполнению его приказа — наступать на Бельфор. И мне пришлось давать ему объяснения».

Не знаю, какие объяснения на самом деле дал Гудериан, но уж никак не те, которые я уже цитировала, поскольку приказ о наступлении на Бельфор фон Леебом был подписан 18 июля (и копия этого приказа, скорее всего, лежала у обоих перед глазами), то есть уже после того, как 17 июля Венк красиво, с ходу, вкатился в Бельфор.

Победителя не судят? Но даже в эйфории от побед сорокового года за подобную самостоятельность должны были если не наказать, то уж никак не награждать. И Гудериан в своих мемуарах явно старается этот момент закамуфлировать. А Венк получает повышение.

Кстати, сам Венк в докладной записке по поводу своей «инициативы» (которая стала широко известна в войсках и получила название «проездной билет до Бельфора») дал, помимо прочих, и следующее объяснение: «…К тому же мы все так заросли грязью, что думали не столько о тактике, сколько о горячей ванне в Бельфоре…». Повторяю, даже при всеобщей эйфории и восторгах фюрера по поводу своих танкистов, чтобы так шутить, нужно было, по-моему, или иметь очень высокого покровителя (каким и сделался после этого случая превозносимый фюрером Гудериан), или — само напрашивается — быть очень сильным и независимым человеком.

Но о какой «независимости» кадрового немецкого офицера может идти речь?! То ли Венк все-таки был исключением, то ли мои представления о немецких подполковниках времен «блицкрига» на Европу устарели.

В 1941 году Венк побывал и под Ленинградом, и под Москвой (1-я танковая была переведена в группу армий «Центр»), О блестящем броске гудериановских танков на Москву мы знаем, как и об их последующем позорном откате. «В декабре 1941 года, во время советского контрудара, она (1-я танковая армия. — Е.С.) попала в окружение, из которого, однако, с успехом вырвалась благодаря разработанному Венком плану и вернулась к германским оборонительным рубежам. За успехи Венк был удостоен Золотого креста и двумя месяцами позже принят в Академию Генштаба» (С. Митчем, Дж. Мюллер. «Командиры Третьего рейха»).

Какими общипанными «вырывались» из-под Москвы доблестные дивизии Гудериана, мы тоже знаем! Но на общем жалком фоне «успех» у Венка все-таки был — количество сохраненных им живыми солдат, что при общем отступлении только и ценится. За это его и наградили.

Потом были Ростов-на-Дону, поход на Кавказ, Сталинград…

В ноябре 1942 года, во время Сталинградской битвы, Венка назначили начальником штаба 3-й Румынской армии. От нее к тому времени остались одни «ножки», которые драпали по всем дорогам и тропинкам прочь от линии фронта. Эти солдаты были совершенно деморализованы, идти с таким войском в бой опасно. Венк собирал их по всем дорогам, сколачивал из них сборные формирования и подвергал психологической обработке. Для этого он раздобыл десятка два старых дурацких комедий и несколько киноустановок и заставлял солдат смотреть эти фильмы до тошноты, переходящей в «здоровое озверение». Затем отправлял на фронт.

Насколько способ подействовал, можно судить по тому факту, что позже с этими частями Венк удерживал тяжелый оборонительный рубеж под Ростовом. Командующий группы армий «Дон» фельдмаршал Манштейн сказал Венку, что тот «ответит головой», если позволит русским прорваться, поскольку участок Венка прикрывал не только 6-ю армию в Сталинграде, но и группу армий «А» на Кавказе. Полковник Венк отбил все атаки советских войск, и в декабре Гитлер лично наградил его очередным Железным крестом. Через месяц его произвели в генерал-майоры. После успешного прорыва из Каменец-Подольского котла — новое повышение в должности, затем весной 1944-го — чин генерал-лейтенанта и назначение начальником оперативного управления генерального штаба сухопутных войск.