ответил Терновник, который Райан определил как нейротоксин растительного происхождения. — Поскольку Псишоку нужно умереть, чтобы активировать перенос своего тела, я понадеялся, что бессознательное состояние не даст ему это сделать.
— А поскольку Псипси почти полностью состоит из нервов, он вдвойне эффективен против него, даже с его улучшенной биологией! — Райану был вынужден признать, что идея была блестящей. Достаточно блестящей, чтобы без зазрения совести скопировать её в будущем забеге.
— Мы тоже проводим исследования, Романо, — сухо сказал Терновник. — У тебя нет монополии на разведку.
— Fallout всем командам, — сказал Альфонс Манада по интеркому в своём костюме. — Адам мёртв, а Псишок нейтрализован. Переместитесь, чтобы обезопасить место.
— Есть идеи, что это было? — спросил Райан, взглянув на место, где погиб Большой Жирный Адам. Псих получил по заслугам, но эта сущность выделила курьера среди их группы, к его большому замешательству.
Терновник покачал головой с отвращением и, если курьер не ошибся, с намёком на раскаяние.
— Прямо как в наши первые годы.
— У нас были худшие результаты, — ответил Fallout, выслушивая ответ по внутренней связи. В отличие от своего брата, ему было всё равно. — Дроны и роботы отключены, но рабы Псишока ещё сражаются. Я должен отдать приказ о полной зачистке.
К большому удивлению Райана, Терновник немедленно возразил:
— Ал, они не наши враги, они жертвы.
— Мне тоже это не нравится, но жизни наших солдат в приоритете, — холодно ответил Альфонс. — И эти рабы сражаются насмерть.
— Ребята, я могу останавливать время, — заявил Райан, и на него уставились оба брата Манада. — Я могу безопасно обезоруживать и выводить людей из строя.
— Да, Ал, давай сначала попробуем схватить как можно больше, — попросил Энрике своего брата. — Возможно, позже мы сможем их вылечить.
— Ты со своей сентиментальностью… — проворчал Альфонс и отдал приказ через интерком. — У вас десять минут. Не секундой больше.
— Ты слышал его, Романо.
— Ага, Зелёный, — сказал Райан и вместе с ним поспешил к дыре в стене. — Честно говоря, я немного удивлён. Я думал, тебе плевать на жертвы.
— Мы не всегда можем сделать мир лучше, — ответил Энрике, пожав плечами, — но мы всё равно должны попытаться.
* * *
В конце концов, Райан спас столько людей, сколько мог. Он отключал пояса смертников в остановленное время, разоружил больше бойцов, чем мог сосчитать, спас десятки жизней.
Но он не мог спасти всех.
Когда курьер вышел из бункера через полурасплавленные взрывоустойчивые двери, битва закончилась решающей победой Карнавала / Dynamis. Отряды охраняли Свалку, сформировав оборонительный периметр и устроив снайперские гнёзда на мусорных стенах. Тот факт, что Лео Харгрейвс поджёг половину района, их не смущал.
Поскольку гигантской битвы кайдзю видно не было, а земля перестала сотрясаться, Райан решил, что и Фрэнк Безумный, и Земля побеждены. Большая часть пушечного мяса Мета-банды была скована либо железными цепями, либо коконами, сделанными из бесчисленных листов бумаги, соединённых вместе; либо у Карнавала, либо у Dynamis на зарплате был манипулятор бумагой. Эйс открывала порталы налево и направо, чтобы пропустить через них отряды, Панда с гордостью нёс на руках накачанного Псишока для последующего ареста, а Лео Харгрейвс кружил над Ржавым городом, чтобы осмотреть местность. Послание не могло быть более ясным.
Мета-банды больше не было.
Райан должен был обрадоваться этому, но рейд оставил у него горько-сладкое чувство. Да, он выполнил обещание, данное Жасмин, и гарантировал, что Жирнибал Лектер не обстреляет Новый Рим из орбитального лазера. Но теперь Dynamis знает о бункере, а Август скоро узнает о присутствии Карнавала. Одна проблема была решена, но осталось очень много других.
И одна из них окликнула курьера.
— Романо. — Энрике вышел из бункера, его роза вернулась на своё место на костюме. — У нас осталось незаконченное дело.
— Ты про «Беретту»? — спросил Райан. Откровенно говоря, он вернул бы её из принципа. Курьер принимал только самое лучшее, и этот пистолет был не особо хорош.
— Можешь пока оставить себе, — с усмешкой ответил корпорат. — Это ещё не конец.
— Ещё нужно с кем-то разобраться? А можно их переехать? Обожаю это делать.
— Оставь мелочь нашим отрядам. — Энрике поднял глаза, когда Лео Живое Солнце снизился к ним. — Харгрейвс.
— Энрике, Квиксейв, — приветствовал их обоих Солнышко, приземлившись. — Я полагаю, бункер зачищен?
— Да, зачищен, — ответил Энрике, глядя на голову Живого Солнца. — Ты знал о нём.
Солнышко молчал долю секунды, но он был рыцарем в слишком сияющих доспехах, чтобы лгать.
— Да.
— Как я и думал, — ответил Энрике, не сильно удивлённый. — Предположу, ты беспокоился, что слухи об этом месте могут добраться до моего отца или Августа. Мудро, но тревожно.
— Ты знаешь, что эта техника опасна. Один раз она уже устроила конец света.
— В хороших руках…
— Нет никаких хороших рук, Энрике, — прервал Леонард Терновника, и Райан очень хотел согласиться. — Наследие Мехрона должно уйти.
— Возможно. В любом случае, мы можем решить, что делать с этим бункером, как цивилизованные люди, после того, как разберёмся с нашей проблемой. — Энрике скрестил руки на груди. — Что у вас?
— Я нейтрализовал Землю с помощью Оригами, — ответил Живое Солнце. — И я уверен, что мы захватили или убили почти всех Психов, действующих в Ржавом городе. Единственные необнаруженные — Инкогнито и Близнецы. Они, должно быть, использовали свои силы, чтобы проскользнуть мимо ваших отрядов и сбежать.
— Эти двое не проблема. Без Адама, которых их направлял, они будут не более чем помехой. В конце концов мы их поймаем.
— Тогда мы закончили, — сказал Леонард, скрестив руки. — Или нет?
— Остался ещё один, последний повод для беспокойства, — сказал Энрике, когда сверху донёсся шум. Райан, подняв глаза, обнаружил готовящийся к посадке вертолёт. — Мы нашли необходимые доказательства, и Альфонс хочет арестовать нашего отца до того, как он сможет организовать контрпереворот. Мы отправляемся в семейную усадьбу и подчистим этот беспорядок раз и навсегда.
— Я полечу вперёд, — сказал Солнышко, готовясь взлететь. — Удостоверюсь, что он не сбежит.
— Не вступай в бой и жди нас, — скомандовал Терновник, и Лео, кивнув, улетел. Энрике повернулся к Райану. —