Читать интересную книгу Ненависть дождя - Анна и Татьяна Аксинины

пижона с ножками нараскоряку, мы на приличной скорости делали виражи почти у самых его лыж. Многие со страху падали, женщины визжали, а нам было весело.

Одна девушка в роскошном французском красном комбинезоне с серебристыми лампасами с перепугу поехала прямо на скалы. Она даже не догадалась упасть, а поворачивать просто не умела. К счастью, я смог ее перехватить и остановил, сбив с ног. Это была Инна, так мы и познакомились: лежа в сугробе. Она выглядела слабой беззащитной испуганной девочкой, но внешность часто бывает обманчива.

Сначала Инна понравилась мне, я даже немного увлекся, но жениться я не собирался, уж очень часто у нее менялось настроение. За два вечера с ней я просадил в баре всю скудную наличность, но наотрез отказался гулять на деньги своей обеспеченной подружки. Она закатила мне скандал и пошла с первым попавшимся ухажером, а я только пожал плечами. Это ее поразило. Она привыкла коллекционировать кавалеров, а я не хотел быть каким-то по счету. И чем больше я отстранялся, тем с большей страстью она меня добивалась. И добилась, даже родителей уломала, но наш брак был сплошной чередой скандалов. Меня держал не ребенок, каюсь, его вообще захватила и воспитывала теща, а карьера. Тесть ценил мои профессиональные качества и продвигал меня, но только как своего родственника.

В Новосибирске у меня буквально крылья расправились, и все дела ладились. Когда я приехал в ноябре в командировку, жена закатила мне такой скандал, что я уехал, считая себя уже свободным. Тогда судьба и подарила мне это недолгое счастье настоящей любви. От Инны не было ни писем, ни звонков. В июне я ждал, что мне с порога вручат повестку в суд на развод. И вдруг новость – она ждет ребенка, хочет сохранить семью, переезжает – страшно подумать! – в Сибирь. Я помнил, как утомлял ее маленький Андрей, она все время бросала его на бабушку. Я думал, это – мимолетная прихоть, и вообще сомневался в своем отцовстве.

Так и сказал Наташе. И невольно подтолкнул ее на этот страшный поступок.

– А сейчас что, не сомневаетесь?

– Нет. Я уже тогда все понял, в те две недели на даче. Работа позволяла, и мне пришлось взять отпуск за два года. Я ожидал, что наша совместная жизнь, как всегда, будет сущим кошмаром, и заранее жалел себя и Андрюшку. Но наш почти разрушенный брак начал склеиваться в нормальную человеческую семью. Вторая беременность изменила мою жену до неузнаваемости. Инна всегда была экстравагантной, часто меняла свой облик: одежду, прически, цвет волос. Я помню, когда она носила Андрея, я умолял ее бросить вечеринки, не курить, не утягиваться, выполнять предписания врачей. Ничего не подействовало. Сын родился раньше времени почти на месяц, но, слава Богу, здоровый. Кормить грудью она его бросила в октябре, не дотянув даже до полугода.

Но во время второй беременности Инна была полна всепоглощающей любви к будущему ребенку. Она была уверена, что у нее будет девочка. Инна перестала пользовалась косметикой и красить волосы, потому что краска может вызвать аллергию. Она не стриглась, так как длинные волосы удобнее закалывать, чтобы не падали на ребенка. Она привезла кучу детских вещей, а теща по ее просьбе присылала еще и еще. Она с восторгом приняла идею пожить на даче, пока не достроят дом, где мне выделили квартиру, ведь в сосновом лесу очень полезный воздух. Я нанял жену сторожа помогать ей по хозяйству. Инна старалась больше гулять, любоваться природой, она верила, что девочка от этого станет красивой. По лесу мы ходили втроем, а когда мы с Андреем уходили купаться на Обь, она разговаривала с будущим ребенком, что-то вышивала или копалась в детских вещах. Даже на меня стала смотреть с какой-то теплотой, пересказывала книги по уходу за новорожденным, чтобы я тоже был подкован. Андрею она говорила, что ему скоро купят сестренку, почему-то считая, что так он ее сильнее полюбит. Я с этим не спорил.

Меня пугала ее одержимость, я даже консультировался с врачом без ее ведома, но меня убедили, что такое с беременными бывает. Тогда и пришла уверенность, что Инна ни единой минуты не стала бы жить со мной, если бы я не был отцом будущего ребенка. Никаких заменителей! Только натуральный шелк, хлопок, лен! Только свежие фрукты, овощи, деревенское молоко! И…

– И только настоящий папа!

– Да, Вы меня поняли. Она стремилась создать ребенку идеальные условия. А что из этого вышло?

18

«Я помню тот ужасный день, первое июля, как будто он был вчера. Это был день рождения Андрея, а он лежал в изоляторе с ветрянкой. Медсестра жалела его и пускала к нему поиграть сына-ровесника, который уже переболел. С самого утра было очень душно, у меня было предчувствие не грозы, а именно беды. И все шло кувырком: родители жены прилетали, я поехал их встречать, а по пути заехал в роддом проведать Инну. И вдруг узнал, что ее выпишут сегодня и после часа выставят из палаты в коридор. Пообещал успеть к сроку и помчался в аэропорт.

Вообще-то, все пошло наперекосяк еще раньше: Инна не доносила больше месяца. Рухнули все планы, что теща приедет заблаговременно, устроит Инну к лучшим врачам по московской протекции и побудет с Андреем. Нужный роддом еще не открылся после ремонта, ее увезли в дежурный, переполненный. Вот поэтому и выписывали на пятый день, а рейс задержался сначала на один час, потом еще на два. Я извелся в ожидании, но ничего не мог поделать.

Встретив, наконец, тестя и тещу, я завез их на базу, чтобы бросить их вещи и взять нужные к выписке. Инну мы забрали из роддома позже всех, она была в слезах, никак не могла успокоиться. К тому же мы с тещей в спешке выбрали не ту одежду для нее и не то приданое для ребенка. Ада Сергеевна утешила дочь, что малышку лучше одеть в самое красивое дома, после купания. Когда мы приехали на базу, именинник уже спал, прождав нас целый день под присмотром чужих людей. Будить его не стали. Я отнес ему подарки и столичный торт.

Наконец все устроилось. Ребенка искупали, приодели, повеселевшая Инна села кормить дочь, и я даже умилился, глядя на них. Кажется, в ней действительно проснулся материнский инстинкт, с нее можно было писать мадонну. Уложив малышку, мы все засиделись за поздним ужином. Было непривычно уютно, настоящая домашняя обстановка. Даже про имя никто не спорил. Раз Андрея назвали в честь отца Инны, согласились назвать дочь в честь моей матери».

Марина встрепенулась:

– Простите, Виктор Александрович, а как