Читать интересную книгу Славное море. Первая волна - Андрей Иванов

Геннадий быстро спустился вниз и нетерпеливо от­крыл дверь каюты.

— Садитесь, — немного хрипло сказала Зоя и гла­зами показала на стоявшую рядом табуретку.— Просты­ла я немного.

На Геннадия мягко и устало глядели те самые синие глаза, которые он тогда видел через букет цветов.

— Это вы спасли меня?

Он молча сел, не зная, что ответить. Разве он один спас бы ее?

Она высвободила из-под серого пушистого   одеяла открытую до плеча руку и подала ему. Бледное, осунув шееся лицо в обрамлении густых светлых волос порозо­вело.

— Спасибо вам. Вы смелый.

Он пожал ее теплые мягкие пальцы и опять ничего не. ответил.

— Спасибо, — повторила она еще раз и легонько потянула руку из его ладони.

Гена спохватился, бережно опустил ее руку на мяг­кое одеяло и сам спросил:

— Вы теперь хорошо себя чувствуете?

— Хорошо. Сегодня мы встретимся   с   теплоходом «Якутия», он идет в порт. Капитан сказал, что нас переправят туда. И я захотела увидеть вас. Мы уже встречались раньше, в порту. Я и подумала: тот ли?

И чтобы не говорить только о себе, спросила:

— А вы раньше плавали?

Геннадий сознался, что не плавал раньше и не соби­рался плавать, потом подробно рассказал о короткой матросской жизни, от первого прихода на корабль до сообщения о бедствии шхуны «Заря». И вдруг спросил

— Вы-то теперь плавать не станете?

— Что вы? — ответила она. — Обязательно буду.  Куда же мне?.. На море живем.

Она попыталась улыбнуться, по широкой улыбки и получилось. Слабость еще не прошла. Геннадий увиде как длинные светлые ресницы девушки медленно опу­скаются на синие глаза. Он стал прощаться.   Она не удерживала его, и только когда он уже отошел от кро­вати, попросила:

— Когда вернетесь в порт, заходите к нам. Я буду рада. — И уже с закрытыми глазами добавила:—Очень буду рада. Заходите.

II

К острову подошли в полночь. Солнце низко висело над горизонтом, и от невысоких гор и домов лежали длинные серые тени.

На острове не спали: весело суетились люди, встре­воженные гудком, беспокойно метались собаки. Не вид­но было ни стремительных в полете стрижей, ни хлопот­ливых ласточек. Над тесовыми крышами, стрельчатой антенной радиостанции летали белые чайки.

Теплоход шумно сбросил якоря — сначала один, по­том другой. В ту же минуту от берега отчалила лодка, наполненная зимовщиками. Две пары весел в руках уме­лых гребцов дружно гнали ее с волны на волну. Ка­залось, гребцы боялись, что корабль вот-вот снова поднимет якоря и, не дождавшись их, уйдет обратно на юг.

Рулевой ловко подвел лодку впритирку к теплоходу, и она словно прилипла к борту.

По штормовому трапу на палубу теплохода подня­лись шесть человек. Трое были одеты еще по-зимнему: в коротких полушубках и шапках. Трое же совсем по-лет­нему — в бушлатах и кокетливо выправленных фураж­ках.

Капитан пригласил их в кают-компанию. Один из них остался на палубе. Он оказался радистом и сразу понравился молодым матросам.

— Ох, и пережили мы за этот шторм! — сказал он со вздохом.

— Что-нибудь разрушило? — спросил Алферов, уча­стливо склонившись над низеньким веснушчатым ради­стом.

— Боялись, что вы не придете. Счастье, что шторм шел не с севера, а то нагнало бы к острову льдов, и не подойти вам. В прошлом году так было.

Геннадий смотрел на радиста, как на героя. Тоже вот молодой, а на самом Севере живет. Его часто даже ле­том окружают льды, порой к нему не подступишься.

— А вы все молодцы, — похвалил команду радист.— Мы, полярники, знаем, что значит плавать в такой шторм. Если бы вы не выдержали и ушли назад — ох, и хлеб­нули бы мы!..

Геннадий, Сергей Алферов и Юсуп переглянулись между собой. До сих пор они не совсем ясно представ­ляли себе, как важен их рейс для островитян.

У впечатлительного Геннадия радостно забилось серд­це от первой благодарности за труд, за настойчивость.

Когда ввели радиста в каюту, он сразу начал шарить по книжным полкам, потом начал одну за другой запи­хивать книги за пазуху.

— Э-э, брось, это казенные! — сказал Антон Сахно и по-хозяйски потянул книги обратно.

— Да что ты? — миролюбиво протянул радист. — Скажете, что на зимовке оставили, и вам спишут.

— Да разве так просят? — надвинулся на радиста Сергей Алферов.

А тот вдруг резко и зло крикнул:

— Книги нам до зарезу нужны! Человек у нас забо­лел.

— Так не книги, а доктор нужен.

— Душой заболел, понимаете? Хоть вывози с зи­мовки!

Антон Сахно растерянно обвел глазами друзей и, не успев дождаться ответа, молча протянул книги.

— На, если так. Это лекарство должно помочь.

— То-то...

Радист улыбнулся, но голос подозрительно дрожал.

— Разве можно это жалеть?..

...Через два дня команда распростилась с зимовщи­ками. Теплоход взял курс на юго-запад.

Геннадий, Сергей Алферов, Юсуп Шадаев стояли на палубе и махали в сторону острова. Подошел Антон Сахно и стал рядом. Высокий Сергей обнял его за плечи.

Теплоход, покачиваясь, набирал ход. Прощально по­крутившись над судном, улетели к острову чайки.

Геннадий думал об острове, об оставшихся там еще на одну долгую зиму людях, но сказал о другом:

— Знаешь, Сергей, мне так хочется прийти сюда еще раз...

— Да, хорошо приходить туда, где тебя ждут, — со­гласился Сергей.

— Но ведь ты говорил, что попал в море случайно,— сказал Антон Сахно, прикрывая ладонью глаза от солнца.

— Говорил. Только не уйти мне, пожалуй, теперь назад.

— Я так и знал, — заметил Сахно и, убрав руку от глаз, повернулся спиной к солнцу. Губы чуть приоткры­лись, складки на лице разгладились.

Он медленно повел рукой в сторону моря, потом ту­да, где уходил вдаль знакомый остров.

— Кто увидел это хоть один раз, обязательно вер­нется.

— Над работой ты верх взял, вот что важно! — про­сто заметил Юсуп.

—| Да, — коротко подтвердил Сергей. — Трудно тут, а настоящего человека всегда трудное манит.

Остров остался далеко позади, он все уменьшался и, казалось, чуть покачивался на мелких волнах. Думалось, что не теплоход уходит к югу, а целый остров с неболь­шой командой поплыл на север, навстречу суровым по­лярным льдам.

III

Капитан отдыхал, когда зашел к нему радист с пач­кой радиограмм. Выбрав одну из них, он подал капитану. Тот бегло прочитал ее и, будто радист не мог знать со­держания, сказал:

— Учительница интересуется судьбой матроса Серо­ва, спрашивает, как он работает.

— Да, заботливая, — сказал радист. — Не каждая мать так беспокоится.

— А эти почему не показываешь? — и капитан кив­нул головой на пачку оставшихся радиограмм.

— Частные, товарищ капитан.

— Невесты нашим молодцам поцелуи шлют? — Все радиограммы одному Серову.

— Ого! И о чем же? Радист сдержанно улыбнулся: — Тайна переписки охраняется законом, товарищ ка­питан.

— Но судовые рации подчинены капитану. Я для вас здесь одновременно и вроде представителя Министерст­ва связи. Что ж от меня скрывать.

Да радист и сам не видел смысла в сохранении тай­ны такого открытого, совершенно несекретного сообще­ния. Он тут же прочитал одну за другой все три радиограммы, адресованные матросу Серову.

— Подождите вручать, — предложил капитан.

— Но, Сергей Петрович...

— Я не приказываю, я прошу. Хотя бы до ужина. Ему удалось уговорить радиста. Тот ушел и унес об­ратно в рубку бланки радиограмм.

Капитан остался один. Долго молча курил, мысли не могли оторваться от радиограммы учительницы.

«Парень кончил школу, ну и иди себе в жизнь, ска­тертью дорога. Не забывай учительницу! Оказывается, не забывает его она. Сама ставит на ноги, следит за его первыми шагами. Как это называется? Чувство долга? Нет, ведь свой официальный долг педагога она уже вы­полнила.

А может, это и есть настоящий долг, долг учителя, воспитателя человека? Тогда это самый трудный долг на земле. Долг учителя нигде не кончается, он растет из года в год. Учитель всегда в ответе за всех, кого он учил.

А мы? Так ли поступаем мы с теми, чьи судьбы вве­рены в наши руки? — один за другим задавал себе во­просы капитан. — Кого мы вырастили? За кем просле­дили до конца становления его на пути?

Может, завести такую личную книгу? На одной стра­нице записывать фамилии тех, кому ты помог выйти в люди, стать настоящим человеком. На другой — тех, с кем не доработал, и получился брак».

Растревоженный трудными мыслями, встал, сунул в карман потухшую трубку и пошел вниз дать распоряже­ния, связанные с радиограммами матросу Серову.

...Собравшись в положенный час, матросы сразу по­няли, что ужин сегодня будет необычным: ужинать в об­щий кубрик спустились капитан и два помощника, стар­ший механик с первым помощником, радист. Словом, в кубрике не оказалось только тех, кто сейчас нес вахту.

Помощник повара принес в фартуке несколько буты­лок вина и с веселыми присказками расставил их на столе.