У «Дюран Дюран» было много хитов, помимо песни «Голодный как волк».
Одну из песен они назвали «Рио».
Не так ли?
Глава 30
Рио уже отвернулась от кровати, когда раздался голос пациента:
— Люкан позаботится о тебе.
Она оглянулась через плечо.
— На самом деле… я сама по себе….
— Он спас меня не только тогда когда не должен был, но и при огромном риске для себя. — Голос пациента стал более властным. — И поэтому ты, Эйпекс, должен убедиться, что никто не причинит ей вреда. Она принадлежит Люкану.
Рио приготовилась к внутренней вспышке гнева, ведь как женщина, особенно вроде нее, может кому — то «принадлежать». Но ощутив, как в груди расцветает тепло, Рио удивилась, когда успела регрессировать до классической ролевой модели 1950–го года.
С другой стороны, она только что могла подцепить стафилококк через свежеоткрывшуюся рану на затылке.
Все верно, продумала Рио. Тепло возникло из — за того, что бактерия попала в кровь и вызвала легкую лихорадку.
— Эйпекс? — требовательно позвал пациент.
Спустя мгновение второй мужчина что — то промычал сквозь зубы. Что могло значить как «да, обещаю никого не убивать», так и «как ты меня остановишь, лежа на койке»… но когда пациент еле заметно кивнул, казалось, что они между собой заключили приемлемую для них обоих сделку.
— Не подвергайте себя риску…
Кашель оборвал его, настолько сильный, что Рио боялась, что к их возвращению мужчина может умереть. Но потом легкие, казалось, немного отпустило.
— Пошли, — мрачно сказал Эйпекс.
Когда Рио собралась рывком задернуть ширмы, он сжал ее предплечье.
— Я иду первым. Всегда.
Его голос был тихим, а глаза — как два клинка.
— Ты волен меня вести, — протянула Рио. — Но не надейся услышать от меня «да, господин», лучше оставь эти фантазии.
Эйпекс вскинул брови. А потом по логике «я всегда иду первым», он вышел в открытую зону. Когда Рио тоже шагнула вслед, она…
Что — то опустилось на ее голову, Что — то мягкое вроде огромной паутины… и она тут же забилась в складках тяжелой ткани.
— Прекрати, — рявкнул Эйпекс. — Нам нужно замаскировать твой запах.
— Что?
Последовал рывок, а потом вещь улеглась ей на плечи. Опустив на себя взгляд, Рио спросила:
— Униформа медсестры?
— Ее использовали в последнюю смену и сдали в стирку.
Объясняет пятна, подумала Рио.
Эйпекс подошел к ящикам возле стола, который наверняка в 1980–ые принадлежал какому — то секретарю. Вернувшись к ней, мужчина начал ее растирать.
— Подожди… что ты делаешь…
Руки мужчины быстро и непричастно прошлись по складкам ее темно — желтого одеяния. И с каждым взмахом еще больше благовоний забивали ее нос.
— Лучше мы не придумаем, — пробормотал Эйпекс, отшвырнув черные свечи на стол. — А сейчас слушай меня: когда мы выйдем отсюда, никакой самодеятельности. Идешь строго позади меня, голову не поднимай и…
Когда тот просто замолчал, Рио снова окинула себя взглядом.
— Что такое?
— Ты не знаешь, не так ли? — отстраненно спросил он.
— Не знаю что?
— Где ты на самом деле?
— Хочешь нарисовать мне карту? Было бы чудесно. Спасибо.
— Я говорю не о местоположении. — Эйпекс покачал головой и рывком натянул на нее капюшон, сетка покачнувшись накрыла ее лицо. — И это хреново. Чтоб ты знала.
— Да ладно? — Рио нетерпеливо поправила сетку на лице. — Я не заметила. Думала, мы в «Ритц».
— Покончим с этим.
— Не могу не согласиться.
У двери она отступила назад… из — за этого рычащего шовиниста… который выглянул в коридор. Потом по его сигналу, она присоединилась к нему… но когда встала рядом, Эйпекс локтем затолкал ее себе за спину, чтобы быть на острие атаки.
— Ты взяла пистолет? — прошипел мужчина.
— Нет, — пробормотала Рио. — Я оставила его на кровати, ведь он так не подходит к моему наряду.
Мужчина выругался.
— Как Люкан тебя только терпит.
— А я думаю, как тебя терпит твой пациент.
Эйпекс застыл на месте.
— Он не мой.
— Конечно. Поэтому ты ревел возле его койки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не лезь в это, женщина.
Спрятанная за капюшоном с сеткой, Рио закатила глаза… радуясь, что он не видит ее лица.
Когда мужчина снова зашагал вперед, Рио решила перестать его подначивать. Как бы весело ни было, ей нужно запомнить дорогу.
Ей придется описать это все на бумаге при первой возможности.
И, хэй, хорошие новости в том, что парень был с ней? Эйпекс так сильно раздражал ее, что ушли все мысли о ее покойном брате.
Ага.
* * *
Лежа на своей койке с закрытыми глазами, Люкан провалился в прошлое, краткосрочные воспоминания отматывались, как на пленке, в обратном направлении, люди пятясь спиной выходили в двери вместо того чтобы заходить, слова залетали назад в горло, звуки — в легкие.
А потом он оказался там, где не хотел быть, но от чего не мог избавиться.
То, как ты смотришь на мои губы прямо сейчас.
Хочешь что — нибудь сделать с этим?
Сейчас он подался вперед, но словно в замедленной съемке, наслаждаясь видом женщины под собой, ее запахом, мягкостью ее грудей, прижатых к его твердому торсу. А потом их губы соприкоснулись….
Из него грозился вырваться стон, который он проглотил. И чтобы убедиться, что звук останется внутри, Люкан заерзал… что не помогло, потому что было тесно как ключу в замочной скважине. Мало места…
Он повел бедрами, его эрекция, вставшая по стойке смирно, оставила пятна на ткани, потому что с такими мыслями он потирался об изнанку ширинки. Обнажив удлинившиеся клыки, Люкан сдвинул руку так, чтобы она была близко к горячей точке… а потом подумал о том, что собирался сделать.
Он реально собирался дрочить здесь? Пока Рио болеет в клинике на больничной койке?
Ну, технически она не болеет. Она ранена.
— Да, так конечно лучше, — пробормотал Люкан.
Закрыв глаза… потому что, хэй, может, ему удастся заснуть вместо планируемой дрочки… он… мысленно вернулся в то мгновение, когда Рио прижалась к его рту.
Его руке не требовались приказы от мозга, она сама двинула ткань с…
Люкан зашипел. Вес его ладони на головке члена сделал «нет» невозможным. Сдвинув в сторону одну ногу настолько, насколько это было возможно, то есть совсем недалеко, он вскинул бедра так, будто входил в горячее влажное лоно.
Еще больше шипения сквозь зубы.
А потом ему стало плевать, кто находился в других кабинках рядом с ним.
Он мыслями вернулся на койку к Рио, не переставая целовать ее… и раз это была фантазия, он вырезал Кейна из картины помещения и запер дверь на несуществующий замок.
Потом одежда Рио исчезла без их помощи, ее груди оказались открыты его взгляду, его рукам и рту.
А потом они изменили позу. Она…
— Ч — черт, — выдохнул Люкан, дернув вниз молнию и освобождая член.
В своем сне Рио оттолкнула его, а потом опустилась на четвереньки.
Она оглядывалась через плечо, ее глаза сияли от возбуждения.
Я горю, Люк. Ты поможешь мне?
Что — то в этом духе; ее губы шевелились, но он не слышал ее. К тому же, ему инструкции ни к чему.
Блестящая полоска кожи между ее бедер говорила за себя.
Люкан рывком накрыл Рио собой, пронзая ее членом…
Оргазм от ладони транслировался в его фантазию: пока его рука скользила вверх вниз, выдавливая сперму на штаны и край толстовки… в своих мыслях он накачивал Рио своим семенем.
Помечал ее.
Так, что он даже укусил ее за плечо, фиксируя на месте, и протягивая руку к ее лону…
Она не была оборотницей.
Это ужасное осознание буквально окатило его холодной водой. С головы до пят.
Когда рука замерла, и фантазия сошла с заданных рельсов, улетая с моста его иллюзий, Люкан ударил головой по жесткой лежанке. Пару раз.
Рио даже не была вампиршей, которая бы свысока смотрела на полукровку — оборотня… потому что достойные женщины не трахаются с созданиями вроде него.