Так мы попали в тенета финансовых проблем высшего образования. Образование требует расходов — для тех, кто учит, и тех, кто учится. Образование приносит прибыль: общество, затратив средства на подготовку высококвалифицированных работников, выигрывает тем, что имеет возможность выпускать в необходимом количестве дешевую качественную продукцию, повышая при этом зарплату работникам, стимулируя их на покупку этой продукции и тем самым обеспечивая свой экономический рост.
Школа 1-й ступени (включая профессиональное обучение) находится на полном финансовом обеспечении государства. От 2-й до 4-й ступени частично. «Частично» означает, что в основном платит государство, а доплачивает студент своим заработком и заработком родителей. Чтобы быть самостоятельным, ему нужно больше зарабатывать (учтем, что на студенческие годы приходится наибольшее число заключаемых браков), и в этом он ждет помощи от учебной администрации.
Кончается учеба на уровне 2-й или 3-й ступени, начинается работа, и тогда основные расходы за дополнительное обучение берет на себя учащийся, а государство — дополняет или не дополняет.
Не только устарело определение «среднее» образование — устарело и «высшее»: потому что существует еще «сверхвысшее», и граница между ними стирается. Если посмотреть, то принципиальной разницы между 3-м, 4-м и 5-м уровнями мы не увидим. Даже сейчас существуют области профессиональной деятельности, где высшее образование укорочено до четырех или удлинено до шести лет и более.
Ученая степень кандидата является обязательной, а доктора — желательной для научного работника. Они могут рассматриваться как 5-я и 6-я ступени образования, которое получается самостоятельно («соискатель») и полусамостоятельно («аспирант», «докторант»). Возрастающее число кандидатов и докторов в административных системах и возрастающая нужда в них на производстве говорят не столько о любви к науке, сколько о необходимости сверхвысшего образования. Интересно сравнить шкалу американского образования с нашей шкалой: степень бакалавра у них представляет 3-ю ступень, магистра — 4-ю, а доктора — 5-ю. Таким образом, американский доктор соответствует нашему кандидату наук, в чем можно убедиться, заглянув в их диссертации.
Финансирует 5-ю и 6-ю ступени частично или полностью учащийся, но постепенно все большее участие в расходах начинает принимать государство.
Итак, школа I поколения (для молодежи) включает 5–6 ступеней, из которых 1-я (самая высокая — 10 лет) является обязательной для развитого государства, а по остальным можно подниматься в один или несколько приемов в силу профессиональной необходимости или личной склонности. В результате исчезнет ажиотаж у дверей вузов, дух соперничества абитуриентов, страх провалиться и не быть зачисленным. Хочешь — сиди на своем уровне, хочешь — поднимайся дальше, насколько и когда хочешь.
К этой школе мы уже сейчас можем предъявить конкретные требования. Здесь должны сочетаться техническая, математическая и гуманитарная подготовка для всех. Школа будет прививать экономическую, художественную, языковую, семейную, поведенческую культуру.
Там получат развитие гражданские, коллективистские, творческие навыки. Очень необходимы дух новаторства и индивидуальный подход. Учеба будет проходить в разных, но в общем в небольших группах и при небольшой преподавательской нагрузке, на высоком уровне механизации и автоматизации, с использованием прекрасных учебных пособий, станет более самостоятельной и более активной, что при хорошо отлаженной режиссуре и четко действующей обратной связи обеспечит требуемый результат.
Школа I поколения существовала и существует — только она изменилась и продолжает меняться. А вот школ II и III поколений не было. Для взрослых такая школа только что построена, а для стариков начинает строиться.
До войны лишь учителя и врачи имели свои институты усовершенствования. Так уж считалось, что эти две профессиональные группы нуждаются в перманентной учебе, как несущие особую ответственность за тела и души людей.
После войны наиболее передовые ведомства стали обзаводиться курсами повышения квалификации руководящих работников. Это новшество совпало с увеличившимся интересом к личности руководителя и возникшей тревогой по поводу его невежества в методах управления и знания людей. Постепенно движение повышения квалификации охватило все ведомства и распространилось со среднего руководящего звена на высшее и низшее звенья. Большое впечатление производили тогда сообщения о том, что министры сели за парты, и рассказы, что делают они за этими партами.
Поскольку между категориями руководящих работников и специалистов нет четкой границы, в систему учебы стали постепенно вовлекать всех лиц с высшим и средним специальным образованием, и на вывесках, уже примелькавшихся в 70-е годы, утвердилось стереотипное название: «Институт повышения квалификации руководящих работников и специалистов». В 80-е годы стало очевидным, что учеба взрослых не ограничивается повышением квалификации, однако название, к которому все привыкли, звучит оптимистично и его решили оставить.
Так, неожиданно для всех и даже для причастных к этому процессу сформировалась единая система школы и поколения. Генеральные директора и просто директора крупных предприятий учатся в Академии народного хозяйства, директора рангом пониже — в центральных институтах повышения квалификации союзных министерств, все остальные — в таких же институтах республиканских министерств и на областных курсах повышения квалификации.
Постепенно изменилось и становится все более серьезным отношение к учебе со стороны тех, кто посылает на учебу, кто учится, кто учит и кто отвечает за учебу.
Раньше зачастую сам факт вызова на учебу вызывал удивление и раздражение тем, что работников ни с того ни с сего отвлекают от работы. Потом те, кого посылали, начинали находить вкус в поездках: встряхнуться, посмотреть, как живут и работают люди, себя показать, узнать что-нибудь новое, обменяться опытом с соучениками, привезти семье гостинцев из столичного или областного центра. Теперь начинает подстегивать тревога: почему долго не отправляют, а вдруг других пошлют, а тебя нет, не означает ли это выход на пенсию?
Если за короткий период создать множество однотипных учреждений, то работать туда придут случайные люди, и с ними долго потом придется возиться. Так случилось с институтами повышения квалификации, где бывший преподаватель вуза наивно полагал, что взрослых надобно учить так же, как и студентов. Учитель взрослых — это сверхспециалист-учитель: заслуженный производственник, известный ученый, ответственный управленец, наделенный к тому же лекторским даром. Таких людей нужно прилежно искать, привлекать и использовать. Памятуя при этом, что они, как антеи, оторванные от земли, которая их питает, быстро теряют свою силу.
Вышестоящие органы, ответственные за работу школы и поколения, тоже не сразу обрели вкус к руководству ею и научились извлекать из этого пользу. Поговорка «на ловца и зверь бежит» оказалась вполне применимой в отношении взрослых учащихся. Корда впервые в жизни стали собирать вместе директоров цирков, начальников финотделов или главных врачей санаториев — грех не пользоваться этим: встречаться с ними, получать исчерпывающую информацию с мест, давать руководящие указания и играть в деловую игру «Профессиограмма», чтобы вырабатывать требования к должностям, которые учебные группы представляют. Но это не все. До всех, снизу доверху, начинает доходить, что отраслевые успехи непосредственно зависят от качества обучения тех, на ком держится отрасль.
Сейчас деятельность школы и поколения узаконена.
И когда появились правила, инструкции, нормативы — возникла угроза путаницы между двумя поколениями.
В будущем путаницы не будет. Вот основные особенности школы и поколения: учеба обязательна; финансирование производится полностью за счет государства; учебные группы формируют по должностному принципу, который не терпит типовых программ; в программах пе забывают о том, что повышение квалификации необходимо совмещать с ее сохранением, расширением кругозора и переквалификацией; контроль за содержанием программ и качеством преподавания производится на основе отзывов слушателей (обратная связь); если в школе I поколения сохраняются рудименты традиционной учебы, то в школе и поколения они полностью искореняются.
Выше мы уже говорили, что особенно эффективна учеба, совмещаемая с отдыхом. Это особенно важно для людей, с трудом отрывающихся от работы и после учебы обнаруживающих, что их работу никто не делал, и приходится долго нагонять коллег.
Помимо учебы с отрывом от работы, будет продолжать существование учеба на местах, но, конечно, она станет более ответственной и эффективной. Семинарами, лекторием, университетом долгое время больше интересовались общественные организации, чем администрация. Уже теперь — это прерогатива отдела кадров, а общественные организации только осуществляют контроль.