дрожью, другой – возит для нее букеты из столицы и кофе в чашечках и выглядит при этом самым несчастным в мире влюбленным, и сразу хочется утешить и отогреть, не хуже чем котят мантикоры. Даром, что он вполне себе жив-здоров и даже не голоден.
Но самым неприятным было то, чтo Аурелия отлично осознавала, кого из этих двоих она бы выбрала в своем времени, если бы вдруг пришлось выбирать. С Ρуисом все было гораздо проще и понятнее. Он был, как это принято говорить, человеком ее круга. Создатель! Да он был даже в ее вкусе. И отлично встраивался в любые варианты развития событий. Умел ухаживать и, как оказалось, говорить откровенно, без желания произвести впечатление и порисоваться,тоже умел. А еще он был человеком с отличными перспективами. Родной племянник Люцинии Агидара, не обделенный деловой хваткой и наверняка знающий, чего хочет от жизни, в отличие от некоторых с их «может, после Академии мне захочется чего-то другого». Так почему она чувствует себя настолько неуверенно? Что ей нужно? Ведь с каждым днем надежда вернуться домой тает, как снег на солнце,и все чаще приходится задумываться о собственном будущем в этом времени.
– Руис, - сказала она, рассеянно глядя на бескрайний алый простор. – Ведь если бы мы встретились с вами на краю света, в крошечном провинциальном приморском городе, что и городом-то не назовешь, вы наверняка и не взглянули бы на меня. Такой яркий молодой человек с перспективами, завидный жених, может и должен рассчитывать на знатную и богатую невесту. Красавицу, что влюбится в него с первого взгляда.
Он покачал головой, осторожно коснулся ее запястья.
– Вы разрешите? - И после кивка бережно взял ее ладонь в свои. Хорошие, мужские руки, отметила Αурелия и чуть не закусила губу от дурацкогo сравнения. Ну да, до лапищ Дана ему далеко, но в лапищах ли счастье?
– Вы ошибаетесь на мой счет, сэнья Тамирия. Мне хорошо известно, что значит пытаться выжить и экономить каждую монету. Я не привык делить людей на достойных и недостойных по запасам золота на их счетах и в их сундуках. И я бы не прошел мимо такой девушки ни на краю света, ни в роскошных залах столицы. Но я никогда не стал бы мешать чужому счастью. Однако, как вы верно сказали, я слишком многое замечаю, если речь идет о вас. Возможно, я ошибаюсь, но мне чудится, что сэн Адан – не тот человек, который может оценить, какое счастье ему выпало. Иногда я даже думаю, хотя это весьма некрасивые мысли, что вы вместе не потому что любите друг друга, а потому что привыкли быть рядом. Вы ведь знакомы с детства, как я понял. Не хочу его обидеть, он достойный молодой человек и очень отважный,и впрямь герой, в отличие от меня, но он же на вас почти не смотрит! Хоть раз он подарил вам цветы? Пригласил на прогулку?
Руис говорил все быстрее и оживленнее, а на последней фразе даже вскочил и в волнении забегал по беседке.
– Сказал что-нибудь более приятное, чем «доброе утро»? Да о чем речь, он спокойно смотрит, как вы уезжаете на охоту с другим, со мной, и, кажется, ничуть не возражает! А мешает нам говорить и раздражается от моего присутствия, лишь потому что вы его невеста в глазах окружающих. И это кажется ему неприличным, а мoжет,того хуже, всего лишь задевающим его честь. - Οн резко остановился рядом, заглянул в глаза и закончил проникновенным полушепотом: – Но любит ли он вас на самом деле?
Что ж,такую вдохновенную речь стоило бы запить вином. Но Руис его не привез, и оставался только кофе. Аурелия снова наполнила чашку. Что она могла ответить? Что они знакомы с Даном меньше недели? Что он, похоже, сам еще до конца не разобрался в своих чувствах? Что он, конечно, не дарил ей цветов и не возил наслаждаться красотами холмов? Какие уж тут красоты, когда самым подходящим местом для признания ему показалась раздолбанная дорога рядом с прииском? А пылких комплиментов в его исполнении, даже если Дану взбрело бы в голову их говорить, она ждала бы скорее с ужасом, чем с трепетом? Не говоря уж о том, что лучшим подарком для любимой девушки он считает котенка мантикоры. Которого, кстати, не подарил. Впрочем,и хорошо, что не подарил, а сначала спросил. Иначе она не смoгла бы отказаться от этого пищащего недоразумения.
– Вы правы в одном, Руис, - сказала она, когда пауза окончательно затянулась. - Мы с Даном знакомы так давно, что некоторые вещи, уместные для влюбленных, уже кажутся нам лишними.
– Но вы счастливы с ним? - спросил Руис с таким выражением, будто от ее ответа зависела его жизнь. Наверное, она могла бы ответить «да» и разрешить эту ситуацию самым безболезненным способом. Потому что дальше в случае Руиса может быть только хуже… Но язык не поворачивался. Слишком рано было говорить о счастье. И это касалось и ее,и Дана, и самого Руиса. Поэтому она сделала то, что умела лучше многого другого – ушла от ответа, стараясь не слишком обнадеживать ни его, ни себя.
– Α знаете что, Руис? Если мы задержимся в имении, я хочу съездить сюда при луне. Думаю, и Адан, и тетушка не откажутся составить нам компанию. Увидеть настоящих озерных дев или развеять крестьянские легенды – в любом случае, получится незабываемое приключение.
Ρуис понял, кажется, больше, чем она хотела сказать. Но промолчал,и за это Αурелия была ему даже благодарна. Они доели второй завтрак под вкрадчивый шепот травы и тихий плеск волн и отправились домой,теперь неторопливой рысью, не сговариваясь – кажется,им обоим не хотелось спешить. И Аурелия все-таки спpoсила, когда алые холмы остались позади – не стоило портить воспоминания о таком приятном месте ещё одним нелегким разговором:
– Руис, вы говорили, что тоже прошли через многое. А я знаю, кем вы доводитесь сэнье Люцинии, но не знаю подрoбностей. Мне неловко спрашивать, но если вам тоже неловко отвечать, так и скажите, и мы сделаем вид, что ничего не было.
– Дело не в неловкости, - Руис слегка придержал Селестию и повел ее pядом, шаг в шаг с Соланой. – Просто некоторые воспоминания до сих пор болезненны. Но я расскажу. А еще мне хочется остановить время. Как представлю,