и побудить к самостоятельной работе. Света пригласила его провести мастер-класс для воспитанников, потом решили, что он будет приезжать раз в пару недель, – и к августу Митя стал уже привычной и приятной частью жизни пансиона.
– Ты поосторожней с ним, – предупредила ее Надя, когда он приехал впервые и сразу начал поглядывать на хозяйку с живым интересом. – Он такой…
– Какой? – хихикнула Света.
Она прекрасно поняла, но не могла отказать себе в удовольствии подразнить подругу: уж больно было забавно, что Надька умудрилась до сорока с лишним лет сохранить повадки целомудренной школьницы.
– Ну такой. Сама понимаешь, – Надя очень старалась быть раскованнее и даже слегка покраснела от усилий. – Бабы на него вешаются. А он и рад.
– Хорошо, Надь, я буду очень осторожна, – сказала Света иронически и, вопреки опасениям подруги, действительно держала оборону.
Впрочем, процесс был приятен для обоих участников: Света и Митя как будто исполняли сложный ритуальный танец, то сужая, то расширяя круги, поворачивались друг к другу самыми выгодными сторонами, но не сближались даже на дистанцию поцелуя. Как сказал однажды Митя, грызя травинку и улыбаясь, глядя ей прямо в лицо: «Предвкушение – важная часть процесса». Света тогда почувствовала какую-то щекотку на шее и машинально провела рукой от слегка выступающего позвонка до коротких колких полос на затылке. А он понимающе рассмеялся – и оба в тот момент осознали, что решение уже принято, осталось только дождаться. Вчерашний поцелуй должен был стать началом новой эры – и хотя никто не мог заранее сказать, сколько она продлилась бы, это волновало и радовало.
Светлану страшно бесила всеобщая российская убежденность в том, что женщине за сорок в России глупо рассчитывать хоть на какую-то личную жизнь. Куда ни сунься – в интернет ли, в телевизор, в кино – везде одно и то же. Молодые напирают, конкуренция зашкаливает, всех приличных мужиков разобрали еще щенками, тетка за сорок – порченый товар… После долгих лет жизни за границей все эти очевидные для соотечественников истины казались диким набором средневековых заблуждений. Но разделяли их, кажется, все.
– Надь, а ты тоже считаешь, что после сорока уже ловить нечего? – спросила она как-то у подруги.
– Ну как тебе сказать… Мужиков же мало. А молодым надо за кого-то выходить, – рассудительно заметила Надя. – Ленка вот постоянно пасется на сайтах знакомств. Говорит, что интерес есть, если не указывать реальный возраст. Пишешь «тридцать пять» – и полно желающих. А укажешь честно «сорок два» – и все. Женщинам за сорок пишут или совсем негодные старики, или очень молодые. Ну, ради секса. А некоторые и на содержание надеются.
Включая иногда телевизор, Света с ужасом смотрела на безжалостно выглаженные пластикой лица женщин, которые пытаются удержаться в лидерах гонки за успехом и личным счастьем.
– Слушай, ну как такое возможно, Надь? Все книжные завалены книгами про французские секреты красоты и шарма, и при этом все кругом одеты одинаково, губы надутые, лица без мимики? Да никто из моих знакомых француженок и не подумал бы переделывать нормальную грудь или колоть ботокс до сорока. Я недавно в группу про красоту зашла на «Фейсбуке», это же полный мрак! Там все посты – про поиск пластических хирургов. Это же чистая азиатчина – так себя перекраивать в угоду каким-то стандартам! – кипятилась Света.
Надя ее горячности не принимала:
– Тебе легко говорить, ты живешь в Европе, у тебя муж иностранец и два гражданства. А эти девочки конкурируют за мужчин. Может, для кого-то пластика – единственный способ вылезти из нищеты? Станет красоткой, выскочит замуж…
– Да за кого замуж? Мужики же не идиоты покупаться на все это искусственное!
– Ну это ты зря. Во-первых, они разные. Во-вторых, им-то как раз женская конкуренция по кайфу. Классно же, когда за тебя так бьются. Каждый мужик сегодня чувствует себя желанным призом в большой игре. Похоже, мы живем в эпоху нового дефицита – только сейчас женщины конкурируют не за колбасу или туалетную бумагу, а за молодость и приличного мужика.
Света обреченно замолкала, так и не уяснив, какое отношение к секретам красоты и шарма имеет пластическая хирургия, а назавтра тема продолжалась уже с другой собеседницей.
– Светк, вот я тебе удивляюсь, – говорила, с детской бесцеремонностью разглядывая Свету, соседка Лика, которая училась в кратовской школе на шесть лет старше нее. Тогда они из-за большой разницы в возрасте, конечно, не дружили, а сейчас довольно часто вместе пили кофе и болтали. – Как тебе удается быть такой спокойной в плане внешности? То есть ты нормально выглядишь, конечно, но все-таки можно было бы что-то подправить – блефаро там сделать, шею освежить… Возраст все-таки не тетка, а сейчас столько возможностей.
Муж Лики был успешным бизнесменом. Высокий и накачанный, с уже заметно редеющими волосами, он держался с уверенностью альфа-самца и часто приезжал в Кратово на своем огромном джипе глубоко за полночь, а то и вовсе оставался ночевать в Москве. Лика же делала одну пластическую операцию за другой и постоянно меняла диеты, оставляя неизменным только один компонент: алкоголь. В свой «средиземноморский» период Лика стала ценителем красного вина, а сейчас, перейдя на кето, предпочитала скотч или коньяк, «потому что там нет сахара».
Светкины бедра были шире Ликиных на пару размеров. Шея и веки, видимо, и правда могли вызвать интерес пластического хирурга – особенно в безжалостной к женскому возрасту России. Но загадочный флер, который придавала Свете ее заграничная жизнь, отчасти компенсировал эти недостатки в глазах скептически настроенной соседки. А появление на горизонте мускулистого татуированного Мити как бы доказывало, что варианты возможны даже у тех, кто в бальзаковском возрасте нагло позволяет себе носить простые белые рубашки с широкими «неженственными» штанами и даже не краситься.
– Он, конечно, голодранец, но в койке наверняка хорош, – мечтательно сказала Лика, глядя на колдующего над мангалом Митю. – Да?
– Не знаю пока, – со смехом отмахнулась Света.
Сейчас, вспоминая тот разговор, Света уже сомневалась, что у нее есть шанс на романтическое приключение с татуированным художником. «С другой стороны, он ведь приедет еще на мастер-классы… Может, стоит прическу поменять?.. Фу, я начинаю уже рассуждать как Лика. Все-таки эта аура местная действует на мозг».
Глава 24
Она не услышала шагов: Марина просто появилась на кухне, прервав ее размышления.
– Марина! – Света опасалась этой встречи, но, кажется, Надина мама настроена вполне доброжелательно. – Как вы рано!
– Да, я люблю рано вставать. Это уже стариковское, наверно.
– Вот уж бросьте! На старушку вы не похожи, – хрипловато рассмеялась Света, наливая кофе во вторую чашку.
– Спасибо! Ну, в принципе, в Чехии и правда