приглашу, так и знай!
— Жаль, — хрипло произнес Воронов, рассматривая мой вечерний наряд. — А я уже хотел напроситься на чай. Мы можем с тобой поговорить?
Я отрицательно помотала головой.
— Нет, не можем, я занята.
Михаил снова скользнул взглядом по моей одежде и нахмурился.
— У тебя кто-то есть? Ты сейчас не одна?
— Может и не одна! — нагло ответила. — Какая тебе разница?.. Эй!
Закончить я не успела, потому что мужчина переступил через порог, отпихнув меня своим телом, и закрыл за собой дверь.
— Где он? — мужчина осмотрел гостиную, скинул обувь, будто был у себя дома и прошел на кухню. Я юркнула следом за ним, шипя подобно змее.
Увидев на столе недопитый бокал вина и телефон, на экране которого до сих пор дергалось какое-то видео, Воронов хмыкнул, поняв, что я его обманула, и никого здесь нет.
— Прекрасно вечер проводишь, — усмехнулся он, сложив руки на груди. — Раз уж ты одна, может, все-таки поговорим?
Я поморщилась.
— Говори, пожалуйста, тише!
Он удивленно приподнял бровь.
— Зачем?
— Просто говори тише! — прошипела. — Так трудно сделать так, как я прошу?
Михаил хмыкнул.
— Ладно, — ответил он куда тише. — Как скажешь. Чего сразу психовать-то?
Я смерила его испепеляющим взглядом.
— Ты что-то хотел? — опираясь о столешницу поясницей, я сложила руки на груди и отвела глаза, смотря куда угодно, только не на него. Попросту не могла, потому что боялась дать слабину и броситься ему на шею.
— Да, — протянул Воронов. — Я тут… — он запнулся, потому что послышался сонный голос девочки из коридора, которая звала свою маму.
Я отреагировала тут же: дернулась, чтобы пойти к ней, но было слишком поздно — потирая глазки, на кухню вошла Надюшка, одетая в розовую пижаму с зайцами.
Увидев перед собой незнакомца, девочка замерла, молча переводя взгляд с него на меня и обратно.
— Малыш! — я бросилась к ней и подняла ее на руки. — Мы разбудили тебя, да?
— Угу, — ответила дочь. — Я услышала звонок в дверь и решила, что это папа вернулся, — видно было, что девочка расстроена.
Меня бросило в дрожь, и я обернулась в сторону Воронова, на лице которого застыли непонятные мне эмоции. Он смотрел то на свою дочь, то на меня и я даже не представляла, о чем он думал и что меня теперь ожидало.
— Пойдем, Надюш, я уложу тебя спать, — проговорила я, обнимая девочку, а потом обернулась к Михаилу. — Ты… подождешь меня здесь?
Он лишь кивнул в ответ, продолжая стоять истуканом и смотреть на нас.
Меня трясло, пока я укладывала дочку, трясло, когда я на одеревеневших ногах возвращалась обратно на кухню, даже не зная, что говорить Михаилу и как оправдываться. Понял ли он, что это его дочь?.. Но к счастью, а может, и нет, когда я вернулась, в доме его уже не было. Михаил ушел.
Глава 25
Михаил ругал себя за то, что отважился на такую глупость, как поездка к Вере. О чем он вообще думал, когда делал это?
Бл*дь! У нее есть дочь… Девочка ждала папу, а увидела на кухне с матерью совершенно незнакомого мужика. Собственно, а кто папа? Кто тот мужчина, который сделал Вере ребенка и, вероятно, живет с ней, но не сделал ее своей женой? Почему на ее пальце не было кольца? Или… нет, Воронов был уверен, что когда у них был секс, девушка сидела на таблетках, он же видел их в ванной! Тогда как? Кто отец? Девчушке не менее пяти лет, как такое возможно? Или… отец этой малышки — Илья? Этот подонок тогда изнасиловал Веру, что если это его ребенок? Бл*дь…
Все это было неожиданно, мужчина растерялся и не нашел решения лучше, чем просто уйти. И умно ли он поступил? Разве мужчина не должен бороться за свое счастье?
«Которое сам и прое*ал?» — шепнул разум.
Сука…
Все правильно. Воронов сам расстался с Верой, а сейчас, когда она спустя столько лет появилась в его компании в качестве юриста, у него снесло крышу и те годы будто бы стерлись из памяти. Ему было хреново без нее, он боролся с болезнью и только благодаря мыслям о девушке сумел побороть недуг. Порой, хотелось лезть на стену, орать во всю глотку, но у Воронова попросту не было на это сил.
Ну и что теперь? Как ему быть в сложившейся ситуации? Бл*дь, следовало просто поговорить с ней, вот и все! По крайней мере, возможно, получилось бы узнать, чей это ребенок! Хотя бы на один вопрос стало бы меньше! Сука, ну не возвращаться же обратно, в самом деле?..
Приехав домой, Михаил минут тридцать простоял под холодным душем, сжимая в кулаке каменный член. Нужно было снять напряжение, иначе мужчина вообще мог не уснуть этой ночью.
Он дро*ил, вспоминая, какие сладкие на вкус губы Веры, какое нежное и податливое у нее тело, а еще ее громкие стоны, которые были для Воронова каждый раз как сладкая музыка. А сейчас… сейчас он лишен этого и хуже всего то, что мужчина сам во всем этом виноват.
***
Все воскресенье прошло как в тумане.
Пока дочка гуляла на улице, я засела в тени и набрала номер Лиды, чтобы излить ей душу, но дозвониться сумела лишь на четвертый раз.
— Ты чего трезвонишь в такую рань? — подруга недовольно замычала в трубку. — Что у тебя там опять случилось?
— Прости, — пролепетала я. — Кажется, я скоро начну доплачивать тебе за услуги психиатра! — проводив взглядом гоняющую по двору мяч Надю, я вздохнула. — Лидка… Воронов вчера был у меня дома.
— Чего-о? — протянула девушка. — Как это был? Что он у тебя забыл вообще?
— Я не знаю! Я как раз Надю уложила, искупалась, вина налила себе, чтобы расслабиться и успокоиться после встречи с Ильей, а тут еще и этот явился!.. Лидка… Он видел Надюшку, — на последней фразе я скатилась до шепота.
В динамике послышался шорох, кажется, подруга вскочила с кровати.
— Видел? Она же спала! Как он мог ее видеть?
— Проснулась и пришла к нам на кухню!
— Ты его еще и в дом впустила? — я не видела, но была уверена в том, что подруга скептически приподняла одну бровь. — Нахрена?
— Он сам вошел! Думал, что я с мужчиной! — с нажимом ответила. — Плевать! Он видел свою дочь, Лида! Видел!.. А пока я укладывала ее спать, он ушел из дома.
На том конце опять послышалась возня.
— Я не поняла — до него вообще дошел тот факт, что