Мама иногда позволяла мне сделать несколько глотков ее Маргариты, а мой дядя не раз предлагал мне попробовать его домашнюю настойку. Я скучаю по всем. Прошло так много времени с тех пор, как я видела их, и возвращаться сейчас в качестве матери-одиночки, которая едва сводит концы с концами, - это, ну… Я не хочу сказать, что мне стыдно, нет. Я отказываюсь стыдиться своей жизни.
Но я думала, что моя жизнь будет более устроенной, чем сейчас.
Алекс возвращается, одетый только в спортивные штаны, и смотрит на свое жалкое место на полу. Я уверена, что этот человек привык спать на простынях из лучшего хлопка и матрасе, сделанном на заказ.
- Ложись сюда, - говорю я ему, протягивая руку за одной из декоративных подушек, которые переложила на пол. Беру поясничную подушку и кладу ее на середину кровати. - Просто оставайся на своей стороне.
- Ты уверена?
- Да. Слишком холодно, чтобы спать на полу, и у меня болит спина при одной мысли о том, что тебе придется спать на твердой древесине.
Его губы растягиваются в улыбке, и я почти уверена, что он раздумывает, стоит ли ему прямо сейчас пошутить о твердом дереве.
- Если тебя это будет смущать, просто скажи мне, - говорит он и выключает свет. В комнате почти кромешная тьма, если не считать небольшого количества света с веранды, проникающего через открытое окно. Матрас прогибается, когда Алекс ложится в постель, и мой сон окончательно уходит.
Я прокручиваю все снова и снова в своей голове, начиная с того дня, когда я встретила Алекса на школьной парковке, и заканчивая тем, как он сказал мне, что я достойна защиты. Я никогда в жизни не была в таком замешательстве и хотела бы, чтобы здесь была мама, с которой можно было бы поговорить об этом.
Это что, своего рода сделка типа «то, что происходит в деловой поездке, остается в деловой поездке»? Я никогда не думала, что захочу, чтобы мы вернулись к сердечному разговору о нашей новообретенной дружбе, но это... Это сбивает с толку. Сложно. И, видимо, обречено с самого начала.
Он мой начальник, и я не могу сделать ничего, что подвергло бы меня риску потерять работу... Даже если то, что я делаю, - это он. Подождите, позвольте мне перефразировать. Особенно он.
Где-то между одиннадцатью и полуночью я уснула. Кровать такая удобная и теплая, что я спала гораздо крепче, чем ожидала. Я сплю на боку и люблю держаться за подушку. Алекс спит на животе, засунув одну руку под подушку. Он остался в спортивных штанах, и, должно быть, посреди ночи ему стало жарко, из-за чего он сбросил одеяло. В большую часть я закутываю себя, меньшую часть пушистого одеяла накидываю на Алекса.
Яркий солнечный свет льется в окно, и я улучаю минутку, чтобы посмотреть на Алекса. Он спит, полностью расслабленный, и я все еще могу любоваться его мышцами спины и плеч. У него есть татуировка между лопатками и еще одна на ребрах. Я никогда бы не подумала о нем такого, и мне хочется протянуть руку и рассмотреть китайские буквы, идущие вниз по его грудной клетке.
Его дыхание медленное и ритмичное, и я не могу не представить, каково было бы просыпаться рядом с ним каждый день - то есть после ночи страстных занятий любовью. Уверена, что он живет где-нибудь в большом и модном месте.
Звонит мой телефон, и я спешу ответить, пока звонок не разбудил Алекса. Это девочки звонят с папиного телефона, хотят поболтать по видео. Я смотрю на Алекса и снова на свой телефон. Я теряю драгоценное время и не думаю, что смогу встать и выбежать из комнаты, не пропустив их звонок.
Отодвигаясь от Алекса, я отвечаю.
- Мамочка! - восклицают они хором. Папа держит трубку, усадив обеих девочек к себе на колени.
- Привет, малышки, - тихо говорю я. - Как прошел ваш вечер?
- Хорошо, - отвечает Полина. - Мы поедем в зоопарк!
- Вау! Какое животное вы больше всего хотите увидеть?
- Тигры! - кричат они обе.
- Попросите дедулю сделать для меня побольше фоток.
- Почему ты шепчешь? - спрашивает Вика. Я подношу телефон ближе к лицу. Это самый нелестный ракурс, но девочки все еще достаточно маленькие, чтобы думать, что их мама - самый красивый человек в мире, так что пока они могут смириться с тем, что заглядывают мне в ноздри.
- Остальные люди в доме все еще спят. Это маленький дом.
- Мы тебя разбудили? - спрашивает папа. - Эти двое встали рано, все в предвкушении похода в зоопарк.
- Здесь ты допустил ошибку новичка, пап, - смеюсь я. - Я не говорю им, куда мы идем, пока не настанет время выходить из дома!
- Ой, я ничего не могу утаить от этих двоих. Я не буду отвлекать тебя. У вас на весь день назначены встречи?
- Ммм... - Я перевожу взгляд на Алекса. - Что-то типо того.
- Мы просто хотим сказать тебе, что любим и скучаем, - говорит мне Полина. - И мы думаем, что тебе весело, но не слишком весело без нас.
- Я получу ровно столько удовольствия, сколько нужно. - Я улыбаюсь. - Конечно, мне было бы веселее, если бы вы были здесь. Я люблю вас, девочки.
- Мы тоже любим тебя, мамочка! Пока!
Я заканчиваю разговор и кладу телефон обратно на прикроватную тумбочку, прежде чем снова плюхнуться на матрас. Я натягиваю одеяло, и Алекс переворачивается на другой бок, снова сбрасывая одеяло. Сейчас он лежит на спине, слегка вытянув одну руку, и его пальцы касаются моего бока. Очертания его члена видны сквозь спортивные штаны, и, Боже правый, эта штука такая большая. Это заметно, и я почти разочарована тем, что не вижу его во всей красе, хотя это не принесло бы мне никакой пользы.
Я читала онлайн-статью, в которой говорилось, что у мужчин может быть более двадцати стояков за ночь. Понятия не имею, правда ли это, но теперь, когда я думаю об этом... Ночь действительно могла быть очень неловкой.
Снова натягивая на себя одеяло, я закрываю глаза и слушаю, как Катя ходит по маленькой кухне. Люди уже вышли на озеро, разговоры и смех разносятся по воздуху и проникают внутрь через открытое окно.
Предполагается, что мы проведем первую половину дня, бездельничая на пляже, пока ребята будут ловить рыбу. В некотором смысле это кажется немного старомодным - даже не спрашивать, не хочет ли кто-нибудь из нас покататься на рыбацкой лодке, но мне слишком нравится пляж, чтобы обижаться. Я так запоздала с приятным летним загаром. Сегодня я наверстаю упущенное, а поскольку я наполовину колумбийка, то загораю красиво и быстро. Спасибо, мам.
- Привет, - говорит Алекс хриплым ото сна голосом. Он вытягивает руки и медленно садится. - Ты хорошо спала?
- Очень хорошо. А ты?
- Я сидел и наблюдал, как ты спишь, и совершенствовал свой план, как наилучшим образом убить тебя и избавиться от тела.
- И какой же самый лучший способ убить меня?
- Стратегически подставить тебе подножку, чтобы ты ободрала колено, а затем твой порез заражается плотоядными бактериями из озера, о которых я постоянно слышу в новостях. Никто не заподозрит, что за этим стою я.
- Эта дрянь живет только в солоноватой воде.
- Ты действительно кладезь бесполезной информации!
- Я задумывалась о том, чтобы отвезти девочек на Телецкое озеро, поэтому поискала информацию. Из озера ты подхватишь миллион других болезней, но не ту, что питается мясом.
Алекс смеется и зевает, отворачиваясь и снова потягиваясь.
- Я все еще уставший.
- Поспи еще немного.
- Нет, этот сон не принесет мне пользы.
- Как это может быть?
Он пожимает плечами.
- Мой мозг не дает мне снова уснуть. Я начинаю думать обо всем, что мне нужно сделать, и мне не терпится начать день.
Я снова вижу частичку настоящего Алекса, того, кто уязвим и реален.
- Я понимаю это. Иногда я веду себя наоборот. Сплю, чтобы ни о чем не думать.
- Хотел бы я так. - Его глаза закрываются еще на несколько секунд, а затем он встает. - Я собираюсь прыгнуть в душ.
Кивнув, я наблюдаю, как он встает, достает свои вещи из чемодана и идет в ванную. Поскольку я приняла душ ночью, мне просто нужно одеться. Я жду, пока включится вода, чтобы встать с постели. Даю ему еще несколько секунд, чтобы убедиться, что он действительно в душе, прежде чем снимаю пижаму и надеваю бикини. Оно белое, с отпечатанными на нем маленькими желтыми лимонами. Я никогда не думала, что после рождения детей втиснусь в предыдущий размер, и когда два года назад ходила за купальником в магазин, чувствовала себя очень-очень подавленной из-за своей внешности.