Я не могу сейчас приехать и повидаться с ними.
- Ты в порядке? - спрашивает меня Алекс. - Ты вдруг стала грустной.
Он отходит на шаг от окна.
- Да, я думаю о девочках и скучаю по ним. Мы никогда раньше не расставались. Я знаю, им полезно вот так проводить время вдали от меня.
- Да, это полезно для вас троих. Ты - хорошая мама, - добавляет он, и кажется, что он знает, как сильно мне нужно это услышать прямо сейчас, потому что я здесь целый день пью, тусуюсь и веселюсь.
- Спасибо. Это очень много значит для меня.
Я надеваю другой свитер, и Алекс почти полностью закрывает окно, оставляя его открытым на пару сантиметров, чтобы впустить прохладный воздух.
Катя дает нам один большой зонт на двоих. В этом не было бы ничего особенного, если бы мы были настоящей парой. Алекс раскрывает зонт и протягивает мне руку.
Он видел меня обнаженной.
Мы почти поцеловались.
Он начинает мне по-настоящему нравиться.
И теперь, когда он обнимает меня одной рукой, притягивая ближе к своему телу, так что мы оба находимся под защитой зонта... Нет. Мне нужно остановиться. Это так похоже на меня. Я увлекаюсь, придаю слишком большое значение вещам и сочиняю свои глупые истории с обычно невозможным «долго и счастливо».
Алекс ни за что не заинтересовался бы кем-то вроде меня.
Он вот-вот унаследует семейную компанию и уже дважды попадал в список Форбс, а ему всего тридцать. Я разорившаяся мать-одиночка, которая так и не закончила институт. Да... Я и он... Этого никогда не случится.
- Мы можем либо остаться здесь со стариками, - говорит Катя достаточно громко, чтобы услышали ее родители, - или можем не бояться дождя и пойти куда-нибудь перекусить.
- Я не против того, - говорю я ей. Мы сидим в гостиной дома у озера, наслаждаясь теплом от огня в большом каменном камине. Странно разводить огонь в это время года. Дома, в Москве, по-прежнему чертовски жарко и влажно.
Алекс стоит рядом со мной и обнимает меня за плечи, когда мы садимся. Я знаю, что это все напоказ, но мне показалось, что он сделал это не задумываясь, как будто хотел обнять меня.
- Я голосую за то, чтобы не бояться дождя, - говорит Леня, муж Кати.
- Поддерживаю, - говорит Алекс и медленно убирает руку с моих плеч, проводя пальцами по моему затылку. От этого у меня по спине пробегают мурашки, а между ног разливается жар. Я немного удивлена, что он проголосовал за то, чтобы уйти. Весь смысл приезда сюда заключался в том, чтобы он мог поговорить с Дмитрием и убедить его снова работать в его фирме.
- А как насчет тебя, детка?
Я собираюсь ввести новое правило, как только мы останемся одни: никаких ласкательных обращений. Я на самом деле не их поклонница. Однако я начинаю испытывать к нему чувства. Игра в притворство сбивает меня с толку, делая невозможным считывание сигналов.
Если они вообще есть.
Проклятье. Все становится слишком сложным. Неудивительно, что так много актеров начинают встречаться после того, как сыграли романтические пары в кино.
- Отлично. Недалеко есть очень симпатичный ресторан, где подают нереально вкусную еду. - Катя улыбается и встает. - Лен, ты идешь?
Лена, которая безостановочно разговаривала с матерью Кати, машет рукой в воздухе.
- Нет, я пас, сходите куда-нибудь парочками.
- Ты уверена? - спрашивает Катя, делая мою историю о том, как Лена пережила расставание или развод, более правдоподобной.
- Да. Кстати, завтра весь день должно светить солнце, так что у нас будет пляжный денек.
- Только осторожно, милая, - говорит мама Кати. - Дороги могут быть скользкими.
- С нами все будет хорошо, мам, - говорит Катя, подходя и целуя мать на прощание.
Только сегодня она рассказала мне, что после того, как ее родители познакомились в университете, ее отец переехал с Алтая в Екатеринбург, где занялся «игрушечным бизнесом» и основал собственную компанию. Его история успеха тоже интересна и просто показывает, как большие деньги на самом деле могут достаться любому.
Более крупная компания по производству игрушек выкупила их, а затем у этой компании возникли проблемы с налоговой службой, и она объявила о банкротстве. У Дмитрия, который вложил все деньги, вырученные от продажи своей компании, было достаточно средств, чтобы выкупить ее обратно, вытащить из ямы, в которой они оказались, и превратить ее в одного из крупнейших производителей игрушек в стране. Никогда бы не подумала, что изготовление игрушек приносит столько денег.
Я проверяю время на своем телефоне, мысленно ведя обратный отсчет до тех пор, пока смогу поговорить со своими девочками. Я надеюсь, что у них хороший день, и до меня начинает доходить, что меня не будет рядом, чтобы уложить их в постель сегодня вечером.
Выйти куда-нибудь - хорошая идея. Это отвлечет меня... Я надеюсь.
К тому времени, как мы выезжаем, дождь превращается в морось. Возле маленького ресторанчика, о котором говорила Катя, есть большая вывеска, на которой написано, что сегодня в заведении проходит вечер викторин.
- Ребята, вы хотите поиграть? - спрашиваю я, когда мы подходим к нашему столику. - Я - кладезь бесполезной информации.
Катя смеется.
- Это звучит забавно. Я не такой уж кладезь бесполезной информации, но если будут вопросы про управление некоммерческими организациями - я к вашим услугам.
Я смотрю на Алекса, и мое сердце учащенно бьется в груди, когда наши глаза встречаются. Я никогда не замечала, какие у него живые и сложные глаза. На первый взгляд они кажутся коричневыми, но при ближайшем рассмотрении я вижу в них зеленые и желтые вкрапления, что делает их скорее темно-янтарными, чем коричневыми.
- Ты хочешь поиграть? - спрашиваю я его, внезапно затаив дыхание. Черт возьми, Алекс. Предоставляю тебе перехватить мое дыхание, даже не пытаясь сопротивляться.
- Конечно. - Он наклоняется ко мне, прищуривая глаза и ухмыляясь. - Я склонен к соперничеству, просто хочу вас предупредить. И я играю, чтобы выиграть.
- Тогда из нас получится хорошая команда.
Мы заказали еду и напитки как раз к началу игры. Чувствуя, что уже выпила более чем достаточно в такую рань, я взяла холодный чай. Катя взяла вино, а оба парня заказали пиво.
Всем командам, участвующим в викторине, выдаются доски и объясняются простые правила: запишите свои ответы в течение тридцати секунд и не жульничайте.
- Готова? - спрашивает Алекс, шевеля бровями и снимая колпачок с маркера.
- О, да.
- Хорошо, давайте начнем! - говорит ведущий в микрофон. - Столицей какой республики является город Абакан?
- Хакасия, - шепчет Алекс, записывая это.
- Черт возьми, ты разбираешься в географии, - говорю я.
- Не совсем. Этот вопрос был задан в передаче, которую я смотрел на прошлой неделе, - признается он со смехом.
- Эй, пока мы угадываем правильно, мне все равно, откуда ты это знаешь.
Время объявляется, и мы поднимаем наши доски. Любой, кто ошибся, должен сдать свою доску. Игра будет продолжаться до тех пор, пока не останется только одна команда.
- Следующий вопрос: сколько детей в семье Уизли из «Гарри Поттера»?
- Семь, - шепчем мы с Алексом друг другу одновременно.
- Проще простого, - говорю я, хотя этот вопрос заставляет три команды сдать свои доски.
- Какова единственная гласная на английской клавиатуре, которой нет в верхней строке букв? - ведущие задают наш третий вопрос.
Я закрываю глаза и вытягиваю руки перед собой, как будто печатаю. Я пользуюсь своим компьютером каждый день, но мой разум отключен. Единственная гласная? Я представляю, как набираю алфавит.
- А, - шепчу я, и Алекс записывает это. Мы опять угадываем правильно и переходим к следующему вопросу.
- Как называется проволока на пробке от шампанского?
Алекс снова подходит к доске и записывает: МЮЗЛЕ.
- Правда? - спрашиваю я тихим голосом.
Он кивает.
- Не спрашивай меня, почему я это знаю, но это правильно.