Читать интересную книгу Железный Совет - Чайна Мьевиль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 112

Некоторые из них простого содержания: «Достойную зарплату», «Профсоюзы», «Свободу переделанным», а внизу подпись, маленькое «ББ». Другие убористо исписаны бисерным шрифтом. Иуда начинает читать, но подходит десятник и срывает листовку.

БУЙНЫЙ БРОДЯГА КОНЕЦ ПУТИ Приложение третье

Смерть все чаще собирает свою жатву на железной дороге, поскольку в погоне за прибылью ТЖТ постоянно пренебрегает техникой безопасности. Рельсы лежат на костях рабочих, как свободных, так и переделанных…

— Ради Джаббера, что болтают эти мудаки? — ворчит кто-то. — Кто не хочет достойной зарплаты? Да и насчет гильдий, лично я не против, но свободу переделанным? Они же преступники, черт их дери, или эти разини забыли?

Иуду привлекает смелость инакомыслящих: те подкрадываются к поезду ночами, прямо под носом у жандармов. Если они будут пойманы, то живыми не уйдут. Так и останутся лежать среди этих скал.

Экземпляры «Буйного бродяги» находят на камнях, под столами. Не всем хватает, но лучше столько, чем ничего. Иуда берет несколько экземпляров и читает, когда никого нет рядом.

Только теперь он осознает, какие драмы разыгрываются на дороге. Обычно он работает не поднимая головы, — даже град пуль, проливающийся на рельсы, не отвлекает его от дела. Позже он узнает, что большой смешанный отряд беспределов и боринатчей появляется намного восточнее, чем обычно, и обстреливает бригады арьергарда. Напавших прогоняют, но жандармов очень тревожит то, что гордые и свободолюбивые боринатчи не побрезговали выступить против строителей дороги в союзе с подонками-беспределами.

Недели труда, мили пути и тонны железа, и вот приходит весна, дни потихоньку удлиняются. Растительность вдоль дороги становится все более редкой. Вместе с рабочими своей бригады Иуда отсиживается за перевернутым вагоном, пока боринатчи забрасывают их непонятными снарядами. Орудийная башня вечного поезда вертится, и земля вокруг расцветает воронками.

Иуда читает «Буйного бродягу»:

У боринатчей, или странников, есть полное право ненавидеть ТЖТ. Сейчас их родовые земли расхищаются предпринимателями Нью-Кробюзона, а вскоре и правительство с милицией пожалуют. Кто не слышал страшных историй об избиении местных жителей Нова-Эспериума? Смерть каждого рабочего — это трагедия, однако виноваты в них не боринатчи: они мстят не тем, но их страхи обоснованны. Во всем виноваты Яни Правли, мэр и богатеи Нью-Кробюзона, для которых коррупция — что мать родная. Наш девиз: Железную дорогу — народу, мир — туземцам!

Потрах совсем рядом. Иуда туда не ходит, предпочитая, к вящей тоске шлюх, обслуживать себя сам или, виновато пряча глаза, по пяльницам наведываться в овраг, где мужчины перепихиваются с мужчинами.

Каждую неделю в загонах для переделанных наступает послабление дисциплины: устраиваются пьяные оргии, во время которых переделанных женщин отдают таким же мужчинам, а наливают всем без разбора, и все это при попустительстве надсмотрщиков. Иуда наблюдает, как на следующее утро женщины окунаются в ледяную реку, визжат и пьют слабительное, чтобы не забеременеть. За этим наблюдает добряк-караульный. Он помогает женщинам бинтовать следы от укусов и синяки, наказывает мужчин, которые дерутся слишком часто или слишком больно. — Худо бабенкам приходится, — говорит он. Поезд с зарплатой обычно запаздывает: если на день-другой, то рабочие только ворчат, но иногда без денег проходит целая неделя. Такое случается трижды, и каждый раз дело кончается забастовкой. В хаосе наступившей демократии путейцы бросают орудия труда и окружают главный поезд, не давая ему хода, пока не получат все свои денежки до последнего шекеля. Рабочие сами растеряны из-за своей многочисленности. Среди сотен мускулистых мужчин зелеными башнями высятся богатыри-какты. Проститутки, клерки, врачи, землемеры, разведчики и трапперы сбегаются посмотреть на них.

Иуда стоит среди рабочих и дрожит от возбуждения. Событие раскрепощает его, и на короткое время Иуда чувствует свое единство с тем, что живет у него внутри. «Вмешательство», — думает он. Есть такие, кто всегда бросает работу одним из первых, — костыльщик-какт по кличке Толстоног, которого Иуда считает сторонником «Буйного бродяги», или Шон Саллерван, драчливый мастер на все руки. Иуда — никогда не в первых рядах, но неизменно во вторых.

В ответ на пикеты переделанным увеличивают норму выработки. Едва успев заверить бастующих в том, что все возможные меры для скорейшей выплаты денег уже приняты, бригадиры поворачиваются к переделанным, которым придется до конца стачки работать за себя и за смутьянов. Закованные в цепи изуродованные мужчины и женщины содрогаются под ударами плетей и под заклятиями караульных-магов; они падают, не выдерживая тяжести грузов и собственных конечностей.

— Бестолочь хренова, — вопит один из надзирателей и лупит упавшего человека, чьи руки очень чувствительны, так как покрыты множеством глаз. — За каким чертом вас плодят только, павлинов этаких? Каждую неделю им твержу, нам нужны переделанные для строительства, а не для приколов гребаных. Вставай, дальше вкалывай.

Трое людей и какт наблюдают за заключенными, не в силах помешать дороге удлиняться. Они морщатся, но смотрят.

— Тупые ублюдки, — говорит какт. Рабочие жалеют переделанных, но не могут простить им срыва стачки. Поезд с деньгами в конце концов приходит.

Оргия бессмысленных спекуляций достигает невиданного размаха, финансисты, словно нагуливающие жир киты, плавают в море украденных или несуществующих денег, меж тем как цены на землю и акции ТЖТ взлетают до небес. Долго так продолжаться не может. Все меньше людей приходит на выборы, вонь от сговора между насквозь прошившим ТЖТ и правительством удушает, и слабость фундамента существующего режима скоро даст себя знать. Когда богачи трусят, они становятся опасны. Наш девиз: Правительство для нуждающихся, не для богатых!

Терпению переделанных приходит конец. Один из них умирает от побоев, нанесенных охранниками. Это не первый случай, но на сей раз покойник пользовался любовью и уважением товарищей, поэтому на следующий день многие переделанные отказываются выходить на работу и устраивают шумные похороны. Беспрецедентное событие долго переваривают; сообщения о нем устремляются в оба конца пути.

Непримиримых переделов выстраивают вдоль поезда. Жандармы занимают свои позиции. Пушечная башня вечного поезда вращается.

«О боги», — успевает подумать Иуда.

— Все, кто хочет вернуться на работу сейчас, поднимите руки, — говорит капитан.

Переделы смущены. Капитан ждет пять секунд, потом поворачивается спиной, подает кому-то знак, и с башни стреляют.

Снаряд взмывает в воздух и падает в гущу переделанных. Позднее Иуда понимает: заряд наверняка уменьшили, чтобы раскаленная шрапнель не засыпала поезд. А пока он слышит взрыв, видит вспышку и кровавую просеку в рядах переделанных.

Сильный, обученный рабочий забивает костыль тремя ударами. Но большинство — четырьмя; какты и переделанные на паровом ходу — двумя. Только трое выдающихся и всеми уважаемых кактов могут сделать это с одного удара. Есть, правда, одна переделанная женщина, которая тоже так умеет, но в ее случае это не считается достоинством.

Иуда — вольнонаемный костыльщик. Лучший на линии. Костыли он превращает в големов, которым велено прятаться в землю, вот почему с каждым ударом костыль сам заскакивает на место.

Удары молота по железу напоминают Иуде песни копьеруков. Ах, ах, ах. Ах, ах, ах. Он вспоминает свой вокситератор, вслушивается и пытается растащить на куски фрагменты ритма, накладывающиеся друг на друга. Тут он замечает Толстонога, который говорит с кем-то, стоя спиной к загону с переделанными, а по другую сторону стоит мужчина, как бы случайно привалившийся к ограде. Но Иуда знает, что тот слушает.

Именно в компании Толстонога Иуда снова встречает Анн-Гари.

Он старается заслужить дружбу вспыльчивого какта, разговаривает с ним о дороге и устрашающей каменной пустыне вокруг, о том, какой сухой и холодной выдалась зима, и о слухах, ползущих по дороге, словно товарные вагоны. Бригады из Миршока опять бастуют, в Толстоморске, как обычно, зачем-то сменилось правительство.

Они покуривают или пускают по кругу самокрутки с травкой, сидя у костров Потраха, где к ним подсаживаются и женщины. Однажды в дрожащих отблесках огня Иуда видит Анн-Гари. Она одета вызывающе, как шлюха; их взгляды встречаются, но если Иуда вскрикивает и подбегает к ней, то она лишь улыбается.

Она позволяет Иуде ходить вместе с ней. Сделавшись проституткой, Анн-Гари для других девиц понемногу превратилась сначала в няньку, а потом в организатора и покровительницу. Она стала всеобщей наперсницей, ее непохожесть на других — искушенность вкупе с доверчивостью, как у пастушек былых времен, — привлекает молодых и неопытных девушек, которые идут к ней за помощью. Анн-Гари разговаривает с Шоном и Толстоногом. Анн-Гари устраивает разные дела, активно посредничает.

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 112
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Железный Совет - Чайна Мьевиль.
Книги, аналогичгные Железный Совет - Чайна Мьевиль

Оставить комментарий