– Да, это страшно… А где у тебя резьба, чувачок?
– Где нарежет, там и появится, – огрызнулся я. – Так ты скоро освободишься?
– Вряд ли. Только начал.
– Ну, хорошо, – сказал я. – Тогда давай договоримся. Сейчас я иду к Дарьиному ма-газину и, если она там, осуществляю наблюдение. До закрытия или пока она куда-нибудь не укатит. Потом, часиков этак в десять, звоню на наш домашний… – Я сунул в карман мобильник. – …Ты несёшься ко мне и принимаешь эстафету. Вместе с телефоном. Поэто-му не забудь прихватить сбрую от iPod-а.
– Мой айподик, моя прелес-ссть, – возопил Жерар. – Цел ли ты сейчас? Или мерс-ский Гоу-Лемец-сс раздавил тебя в порошочек?!
Я терпеливо выждал, пока бес закончит паясничать, и продолжил:
– После чего я отправляюсь баиньки, а ты вовсю наслаждаешься видами вечернего и ночного Императрицына. До… ну, скажем, до четырёх утра. Затем опять меняемся. Ну как, хорош план?
– План говно, – безапелляционно рассудил бес. – И это ещё мягко выражаясь.
– Обоснуй, если пацан.
– Легко! В нём присутствует глубочайший изъян. У Дарьи «Сааб», чувачок. Зверь-машина, спроектированная авиационными конструкторами! А у тебя что? Эльфийские крылышки? На чём будешь её догонять, когда она сорвётся с места в сверкающем авто?
– На «Волге» дяди Улугбека, – сказал я и помахал перед носом терьера визиткой, расписанной арабесками. Она успела измяться, краска в уголке расплылась, однако номер телефона разобрать было можно. – Что, съел?
– Ловок, артист, – признал Жерар. – А не боишься, что это встанет тебе в копеечку?
– Контора заплатит, – отмахнулся я.
Бес с сомнением похмыкал и махнул лапой: «иди, наблюдай». После чего, неразбор-чиво, но нежно лопоча, подступил к гантели. Даже сейчас, заметно окрепнув, рядом ней он выглядел крошечным и хрупким. Казалось, он не сможет даже пошевельнуть тяжелен-ный снаряд. А если каким-то чудом изловчится-таки поднять, гантель вмиг рухнет на него и раздавит. В маленькую меховую лепёшечку.
Чтобы не видеть этого ужаса, я сделал поворот кругом и вышел из комнаты.
* * *
Погода окончательно испортилась. По небу словно размазали толстый слой овсянки, которая грозила всей массой шлёпнуться на голову. Дождь прекратился, но в воздухе по-висла мельчайшая водяная пыль. Сложившись с двадцатипятиградусным теплом, трекля-тая морось мгновенно превращала человека в биологическую фабрику по производству пота. Я сразу взопрел. Пришлось стянуть куртку, сделав выбор в пользу более-менее све-жей внешней влаги.
До Дарьиного магазина было минут пятнадцать неспешного хода. Я шёл и вспоми-нал куколку мою Аннушку, в которую был страстно влюблён и которая ещё совсем не-давно – года не прошло – работала в «Five-O’clock» продавцом-консультантом. Увы, но в конце концов оказалось, что Аннушка вовсе не куколка, далеко не моя… да и не Аннушка, строго говоря. Она очень ловко использовала «Серендиб», а в первую очередь меня, для достижения своих целей. Добившись желаемого, Аннушка бесследно исчезла. Должно быть, вернулась к своим сородичам-«кракенам» на незримые для человеческого глаза гор-ные пики. Одно меня чуть-чуть примиряло с этой историей: Умнег наш Максик, тоже влюблённый в Аннушку (казалось, взаимно), был брошен ею с особым цинизмом. При-мерно как я сегодня – Зариной.
Я приблизился к магазину. Слева, на отгороженной шлагбаумом служебной стоянке виднелся серебряный «Сааб» Дарьи и разноцветные автомобильчики продавщиц. Перед входом стоял вороной красавец «Гелендваген».
Сама рыжеволосая щучка достаточно редко появлялась в торговом зале, поэтому я рискнул войти. Отсутствовала Дарья и сегодня. Зато прямо возле входа прохаживалась похожая на овечку девушка. Долорес Кудряшова, а по-простому Долли. Увидев меня, де-вушка заулыбалась. Я торопливо приложил палец к губам, шмыгнул к примерочным. Схоронился в кабинке и кивком поманил Долли. Она удивлённо округлила рот и, крутя головой, будто водитель на нерегулируемом перекрёстке, подошла. Я задёрнул шторку, оставив лишь небольшой просвет.
– Хозяйка у себя? – шепнул я вполголоса.
– У себя. А что случилось, Поль? Почему ты прячешься?
– Не хочу показываться ей на глаза. Веришь, Дол, заколебала она меня со своими приставаниями! Лютая баба.
Долли сочувственно покивала. Характер мадам Вольф был ей отлично знаком.
На моё счастье, мозгов у девушки-овечки было не так чтобы избыточно. Поэтому вопрос, зачем же я тогда припёрся в магазин, её не взволновал.
– Одна? – спросил я.
– Нет. С мужем. Видал джип возле дверей? Его.
– Ой, блин! Вовремя же я, ничего не скажешь. Хотя… странно. Помнится, Дарья го-ворила, что он надолго уехал. Это точно муж?
– Конечно, точно. Значит вернулся. Тебе, Поль, лучше бы уйти. Он ужасный человек. Говорят, раньше был бандитом! Здесь с телохранителями. Знаешь, какие уроды?
– Кончай пугать, у меня и без того душа в пятках. А кто он вообще?
– Ты разве не знаешь?
Я помотал головой.
– Сам Басмач Хайдаров!
– Иди ты! Что, натуральный басмач? С маузером и в чалме?
Долли хихикнула.
– Чалмы нету, только борода. А ты какой-то лох, Поль. Прости, конечно. Как можно не знать таких людей? У него куча заводов. Депутат городской думы. Содержит ганд-больный клуб «Империя». Их мужская команда – чуть ли не лучшая в Европе. Дарья по-стоянно нам бесплатные билеты на матчи приносит.
– Интересуешься гандболом? – удивился я. – Никогда бы не подумал.
– Да нет, – смутилась она. – Ну, то есть немного. В игре-то я ничего не понимаю. За-то ты бы видел, какие там классные парни!
– Долли, – проговорил я с укором, – если по злополучному стечению обстоятельств кто-то спутался с твоей начальницей, то это вовсе не значит, что ему интересны ещё и парни.
– Ой, извини, Поль! Я не в этом смысле…
– Да ладно, – великодушно сказал я. – Сам знаю, что гандболист из меня никудыш-ный. А всех остальных пацанов ты и за людей не считаешь, правда?
Она фыркнула и покрутила пальцем у виска.
* * *
Наблюдать из примерочной кабинки удобно только за залом. А Дарья могла поки-нуть магазин через заднюю дверь. Я вышел наружу. Спрятаться надолго было негде. Ни скверов, ни закусочных. На противоположной стороне улицы располагался ряд магазин-чиков. Но не станешь ведь торчать в них часами, выглядывая в окна. Я прошагал за зна-комую рекламную тумбу (объявление о концерте «Рупора» успели заклеить), прислонился к ней и достал телефон.
Таксист отозвался после первого же гудка.
– Улугбеков на телефоне. Кто это, а?
– Здравствуйте, дядя Улугбек! Это артист, у которого собачка говорящая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});