но я не смогу оплатить кому-то полный рабочий день. Я подумала, что, возможно, смогу найти студента колледжа или даже старшеклассника, который интересуется выпечкой и у него есть время на выходных.
Наконец, я позвонила по номеру, указанному на визитке Максимы Рэдли.
— Алло? На заднем плане был слышен шум дороги, как будто она находилась в машине.
— Здравствуйте, миссис Рэдли, это Фрэнни Сойер из…
— Фрэнни Сойер, как поживаешь? Ты получила мою записку?
— Да. Я… я была очень рада, что вы зашли.
— Ну, я говорю тебе, Фрэнни, это судьба. Все сходится. Весь медовый месяц я думал о том, что я могу сделать для тебя, и вот утром, когда я вернулась в офис, мне позвонила дочь подруги моей матери. Они вместе участвовали в конкурсах или что-то в этом роде. Она засмеялась. — В общем, эта девушка, ее зовут Натали Хаас, владеет маленькой кофейней в центре города уже много лет, и дела у нее идут очень хорошо, но у нее двухлетний сын, и она снова беременна, и, судя по всему, у нее есть еще один ресторан, так что ей нужно сократить свою нагрузку.
— Как она называется? спросила я, размышляя, была ли я там когда-нибудь.
— Кофе Дарлинг.
— О, я знаю это место! воскликнула я. — Оно восхитительно. Она продается?
— Ну, она не уверена, стоит ли ей продавать здание, которое ей принадлежит, или попытаться найти надежного арендатора. Ей нужен совет. Вообще-то, она мечтает — найти кого-нибудь в партнеры. Я сразу же подумала о тебе.
Мое сердце заколотилось. — Вы рассказали ей обо мне?
— Пока нет. Но я просто подумала, что с ее опытом, со всем имеющимся оборудованием, с наработанной клиентурой, с твоими новыми свежими идеями, молодостью и энергией — это будет успех.
— Я бы с удовольствием с ней познакомилась, — взволнованно сказала я.
— Отлично! Я организую встречу. А пока попробуй съездить туда и осмотреть место. Посмотри на него с учетом твоего видения и подумай об этом. Я села прямее. — Я съезжу и все обдумаю.
— Отлично. Мне нужно бежать, дорогая, но я выйду на связь, как только снова свяжусь с Натали.
— Большое спасибо, — сказала я. Я повесила трубку, и положила телефон. Мой живот ощущался как спутанный, возбужденным узел, я посидела так некоторое время. Впервые я почувствовала, что это действительно может произойти.
Я спрыгнула с табурета и напевая мелодию, пошла в свою комнату и переоделась в треники и толстовку. Всю эту нервную энергию внутри меня нужно было сжечь, да и время на размышления мне не помешало бы. Прогулка на улице в бодрящем холодном вечернем воздухе была бы идеальной. Ферма была прекрасна летом, но я любила ее и зимой — холмы, покрытые снегом, высокие и величественные вечнозеленые деревья, небо, полное звезд, которых не видно в городе из-за фонарей. Все жаловались на холодную погоду северного Мичигана, в том числе и я, но мне так нравилась смена времен года здесь, что я никогда не думала уехать. А что может быть лучше горячего шоколада, ирландского кофе или виски у камина после того, как вы пришли с холода?
На мгновение мне захотелось, чтобы Мак был рядом, мы могли бы прогуляться и поговорить, но я знала, что он, скорее всего, уже едет домой, и, если я не ошибаюсь, сегодня терапевтическая среда. Но я быстро написала ему сообщение.
Отличные новости! Позвони, когда сможешь.
Затем я сунула телефон и наушники в карман куртки, натянула варежки и вышла за дверь.
* * *
Во время прогулки я вспотела в зимней одежде было жарко, меня переполняли идеи, которые нужно было записать, и я хотела поужинать, но решила повторить попытку с мамой и папой. Я была взволнована и должна была поделиться своими новостями с кем нибудь, а поскольку Эйприл и Хлоя уже уехали на весь день — их машин не было на стоянке, когда я вернулся, — единственным вариантом были мои родители.
Моя мама работала со мной на этой неделе, но она не упомянула о сцене на ужине в воскресенье вечером. Она вообще почти не разговаривала со мной, правда, и проигнорировала конверт, который оставила Максима Рэдли. Было странно, что между мной и матерью существует такое напряжение — мы всегда были близки, и мне не нравилось чувствовать, что мы находимся по разные стороны пропасти.
Но я не собиралась отступать, и она должна была это знать.
Сняв шапку и варежки, я постучала в дверь, ведущую в гостиную. Папа открыл, удивленно глядя на меня. — Привет, орешек. Заходи.
— Привет, пап. Мама рядом?
— Да. Она на кухне, опять пристает ко мне по поводу пенсии.
Я прошла за ним через столовую на кухню, где мама помешивала жареную брюссельскую капусту на старой вмятой сковороде. — Привет, мам, — сказала я, расстегивая пальто. — Вкусно пахнет.
— Я приготовила курицу с рисом, — сказала она. — Хочешь поесть с нами?
— Конечно. Я скользнула на место за их кухонным столом, за которым я росла, завтракая, обедая и ужиная почти каждый день своей жизни. Горячая, здоровая, домашняя еда для семи человек, тогда я, возможно, не ценила этого, но сейчас понимаю, что готовка требовала много времени и усилий и научила меня ценить настоящую еду, свежие ингредиенты и время, проведенное с семьей. Это было то, что я хотела когда-нибудь передать своим собственным детям. Я сказала себе, что нужно быть с ней помягче.
— Я подумала, что мы могли бы еще раз поговорить о том, что я открываю кондитерскую, — сказала я. — У меня есть новости.
* * *
Мой телефон зажужжал, когда я уже забиралась в постель. Это был Мак.
— Алло?
— Привет. Извини, что так долго не перезванивал.
— Ничего страшного. Я запрыгнула в кровать и натянула одеяло на ноги. Как прошел вечер?
— Нормально. Но голос у него был усталый. — Я отвез их на терапию, потом поужинал, но Уинни все еще не может нормально есть.
— Бедняжка.
— Потом Фелисити взбесилась, что у нее не хватает валентинок для всего класса, и мне пришлось бежать в магазин. А у Милли вышло из-под контроля закатывание глаз, но в целом, вечер не был ужасным.
Я засмеялась. — Не принимай это близко к сердцу. Это все возраст. Закатывание глаз — это как бы автоматическая реакция на все, что говорит твой отец.
Это вызвало стон. — Я не хочу чтобы она вступала в подростковый возраст.
— Может, все будет не так уж плохо. Я не была дерзким подростком.
— Нет?
— Нет, но, возможно, это была Хлоя. Она была