Читать интересную книгу Пленники темной воды - Александр Уваров

— Паромом? — уточнил Гуннар.

— Ни в коем случае! — возразил Юри. — У них наверняка свои люди на паромных линиях. Если они засекут отгрузку и устроят диверсию на судне с товаром — преступниками перед всем миром будет мы, а не они. К тому же мы не можем прикрываться пассажирами.

— Тем более, что это Лебедева не остановит, — заметил Гуннар.

— Грузовым судном и с охраной, — сказал Юри. — Только так. Трейлеры отпадают, это ещё опасней. Самолётами тоже опасно, да и такую партию мы самолётами не вывезем.

— А сколько там? — уточнил Гуннар.

— На нашем складе — четыреста единиц стрелкового оружия, — ответил Юри. — Пятьдесят противопехотных мин, пять ПЗРК. Патроны, гранаты, боеприпасы для миномётов. Противотанковые ракеты… Да, и ещё восемь единиц с особыми условиями хранения. Экспериментальные разработки из Палдиски. Три торпеды с технической документацией. Остальные пять мест — узлы двигательной установки подводной лодки.

— Богатый улов, — сказал Гуннар. — Недаром русские несколько месяцев собирали данные по этой партии.

— Это ещё не всё, — заметил Юри. — Часть груза осталась у холдинга. Но за нашу часть Лебедев будет землю грызть. Он так просто от нас не отвяжется. И до тех пор, пока мы не отправим оружие по назначению, наши партнёры не смогут убедить своё руководство оказать нам более масштабную помощь и вышвырнуть из Эстонии лебедевых вместе со всей их кровавой командой.

— Надо ли было связываться с этим оружием? — меланхолично произнёс Вальтер. — Впрочем, это вопрос уже философский… Хорошо, будем затягивать переговоры. До отгрузки. Юри, обеспечь, пожалуйста, видеосъёмку погрузки. Для некоторых скептиков.

— Сделаем, — сказал Юри. — Отчёт будет самый полный и подробный. И ещё… Вальтер, попробуй не встречаться с Лебедевым лично. Для начала пусть поработает кто-нибудь из твоих референтов. Конечно, Лебедев прекрасно знает всех нас в лицо. И будет настаивать на встрече с тобой. Но несколько дней, полагаю, нам удастся выиграть. Сейчас это большой выигрыш.

— Хорошо, — сказал Вальтер. — Такого человека я найду. Ну что, господа, попробуем заговорить зубы зверю? Получится?

— Дай-то Бог! — ответил Гуннар.

— 35 —

22 сентября, 1994, четверг, 14.25, Клоогаранна

«Ну вот, хоть кто-то приехал» подумала Зинаида Васильевна, выглянув в окно.

Серый «Фольксваген Гольф» остановился у калитки.

Илья, зять Зинаиды Васильевны, вышел из машины и, увидев отдёрнутую занавеску, помахал рукой.

— Здравствуйте, бабушка с дедушкой! Мы приехали!

«Вижу» прошептала Зинаида Васильевна и отошла от окна.

Катя, обогнав мужа, первая подбежала к дому и, открыв дверь, кинулась к Зинаиде Васильевне:

— Мам, ну так нехорошо поступать! Месяц почти вас не видели, а вы и не встречаете. Заперлись в доме. Прямо крепость тут у вас.

Зинаида Васильевна отвернулась, закрыв ладонью глаза.

— Да кому встречать-то?

Катя встревожено поглядела по сторонам:

— Мам, что тут у вас? На тебе прямо лица нет. С Андрюшей что?

— С Андрюшей?

Зинаида Васильевна покачала головой.

— С ним-то хорошо всё. Пообедал. Спит теперь…

Хлопнула дверь. Илья зашёл в дом и бросил на пол свёрток из туго скрученных полиэтиленовых мешков.

— Здорово всем! И вам, Зинаида Васильевна, в особенности.

— Здравствуйте, Илюша…

Голос у Зинаиды Васильевны неожиданно осип, словно от внезапной простуды.

— Чего это? — удивлённо произнёс Илья. — Что за дела творятся? С пацаном чего?

— В порядке пацан! — накинулась на него Катя (правда,

4. иге отгружены для Джекпот 31.08.-, ревозки.

понизив голос до звенящего и оттого ещё более грозного шёпота). — Чего разорался?! Спит, не буди.

— Я это… Мы пока яблоки пособираем? — спросил Илья, растерянно оглядывая женщин. — Мы может… Да чего тут?

— Иди, иди, — Катя за руку потащила его к выходу, на ходу прихватив свёрток. — Не маячь…

Зинаида Васильевна присела на стул у окна и платком промакнула слёзы.

— Ни к чему пока, — сказала она сама себе. — Ни к чему пока плакать…

Из коридора долетали обрывки спора между Катей и её супругом:

«Да хватит тут скрытничать!..»

«Ты за яблоками приехал? Вот и иди собирать! Мы сами разберёмся…»

«Чего скрытничать-то?»

«Да тебе и так наплевать на мою семью! Только свои интересы…»

«Кать, вот только без истерик. Я тебя прошу…»

«Иди, ради бога, не мешай. Потом позову, если надо будет».

«А сейчас, значит…»

«Илюша, выйди! Я прошу!»

Зять, недовольно пробурчав что-то, вышел.

Катя зашла в кухню и села рядом с матерью.

— Мам, ну что там? Скажи же наконец.

Зинаида Васильевна повернулась к дочери и взяла её за руку.

— Кать, дед-то наш совсем рехнулся на старости лет…

— Дед? — переспросила Катя. — С отцом что-то?

— Собрался, — и Зинаида Петровна снова всхлипнула, вчера вечером… Представляешь, Катьк? На ночь глядя! Говорит: «Ехать надо!» Куда ехать-то? На пенсии уже, сидел бы тихо… Так ведь сорвался. Штаны свои с рубахами побросал в чемодан — и побежал. Деньги вон у меня из кошелька выгреб… Я вот только утром обнаружила. Рехнулся ведь! Рехнулся!

И Зинаида Васильевна, забыв о спящем внуке, стукнула по столу пальцем:

— Полвека ведь прожили! И чего он мне тут представления устраивает? Бегает как мальчишка какой… Ведь что делается?

Катя от такого потрясения молчала минуты две.

Потом спросила:

— А ты думаешь — куда он? Может…

И, собравшись с духом, закончила:

— …Может, бабу себе нашёл? Знаешь, бывает ведь.

— Да где бывает! — прикрикнула на неё Зинаида Петровна. — Хватит тебе на отца такое говорить! И молодой от меня не бегал, а теперь и подавно не стал бы!

— Седина в бороду… — предположила Катя, но без особой убеждённости.

— Дружки у него, — и Зинаида Васильевна повертела пальцем у виска. — Я тебе одно скажу, Катьк. Лучше б он бабу какую завёл, чем таких дружков.

— Да ладно тебе! — Катя недоверчиво усмехнулась. — Придумаешь тоже. Какие там дружки? Рыбаки-пенсионеры?

— Пен-си-он-еры, — передразнила её Зинаида Васильевна. — Ты слушай, что мать говорит. Я то его гоп-компанию получше тебя знаю. Видала их… на машинах всяких приезжали. Прямо лакированных. И этот… Симаков, чёрт непутёвый. Тоже всё о чём-то с ним шушукались. Вот и дошушукались! Дела, говорил, делаю. Детям наследство будет… Деловой, тоже мне! Куда он теперь сбежал? От них ведь прячется, не иначе. Вот дед делов понаделал, разгребай теперь.

— У него же денег никогда не было, — удивлённо произнесла Катя. — Нам сроду рубля лишнего не давал. Не говоря уж о кроне.

— А мне давал?! — возмущённо крикнула Зинаида Васильевна. — Тоже прятал ведь. А теперь сам вон…

— Баба! — раздался из спальни голос Андрюши. — А что, мама приехала? Да?

— Ну вот, — вздохнула Нина. — Разбудили мы его с тобой, мать.

Зинаида Васильевна встала и, шаркая по полу старыми вязаными тапочками, пошла в спальню.

— 35 —

23 сентября, 1994, пятница, 08.57, Таллинн, пассажирский терминал

— Не подводит. Точно по расписанию.

Он поправил камеру и настроил изображение для дистанционной видеосъёмки.

Потом включил портативную рацию.

— Объект вижу. Приближается. Входит в акваторию порта.

Он немного приблизил изображение.

— Через несколько минут будет швартоваться…

— Есть сообщение с борта, — отозвалась рация. — К закладке готовы. Держи нос в кадре.

— Понял.

Он немного подвинул камеру.

Паром сбавлял ход и белые буруны у носа судна, так хорошо заметные на серо-стальной воде, стали заметно меньше.

Брызги сыпались на влажно блестевший корпус судна и в кадре прыгали блики даже от слабого, туманного утреннего света.

— Чуть ниже яркость, контраст выше, — шептал он сам себе, пытаясь удержать чёткое изображение в кадре.

И невольно замер на мгновение, чёрной рамкой видоискателя поймав надпись

BALTIA

на борту судна.

— «Балтия», — произнёс он.

Словно первое слово в грозном колдовском заклинании.

— Ну, давай… Заходи.

Надвинул капюшон, защищаясь от задувающего с моря ветра.

Глянул мельком на часы.

— Заходи, «Балтия».

— 36 —

23 сентября, 1994, пятница, 12.20, Таллинн

— Слишком много следов оставляем…

Михайлов прочертил на бумаге линию.

— Вот так вот мы теперь видны. Не тропинка даже…

И он прочертил вторую линию параллельно первой.

— …Вот такая дорожка к нам тянется.

— Тоже мне, Малевич! — Лебедев отмахнулся и демонстративно отвернулся от стола. — Даже обсуждать не хочу. Следы мы убираем, чтоб ты знал! Так что…