Читать интересную книгу Пленники темной воды - Александр Уваров

— Точно, — с горечью в голосе признал второй. — Жалко Владимирыча, хорошо платил…

И с досадой сплюнул.

— 32 —

20 сентября, 1994, вторник, 21.25, Хельсинки, ресторан «Каппели»

Старинный джаз и за окном — деревья в жёлтом.

Цвет осени и отражения ламп.

Свет из высоких ресторанных окон. Отблеск огней на кронах.

Звон бокалов. Вино, конечно, французское.

— С семьёй встретитесь в Лондоне. Послезавтра.

Блондинка за соседним, похоже, немного опьянела. Она шведка. Ни слова ни понимает по-русски, но всё время подмигивает и улыбается попеременно. То Дмитрию, то Вильяру.

— Люблю шведок, — признался Дмитрий. — Просты в общении и не загружены комплексами.

— Финки тоже ничего, — в ответ заметил Вильяр. — Когда выпьют…

— Когда сильно выпьют — к ним лучше не подходить, — предупредил Вильяр. — Они тогда слишком хороши. Вот, помню, когда я в Тарту учился…

Подошедший официант поставил на стол две высоких бокала.

Они сидели за маленьким круглым столиком, что стоял в самом углу зала. Вокруг стекло. Словно в фонаре…

Особенно поздним осенним вечером.

С точки зрения безопасности — не самое лучшее место.

Но зато сидишь отдельно от всех. Почти в кабинете.

И просто… Просто красиво.

— …Так вот, — продолжил было Вильяр.

— А ты в Тарту учился? — уточнил Дмитрий. — И на каком факультете?

«Давай, давай» мысленно подбодрил его Вильяр. «Профессионал в тебе до последнего не умрёт. Собирай обо мне информацию, собирай. Будешь в Лондоне мемуары писать».

— На юридическом, — ответил Вильяр.

— Я вот тоже когда-то на юридический хотел, — печально сказал Дмитрий. — Второе высшее образование хотел… Не получилось.

— Всё впереди, — сказал Вильяр. — В Лондоне поучишься. Как с английским?

— Боле-мене, — неопределённо ответил Дмитрий. — Говорю, пишу, читаю. Переводами занимался… Но хочется, конечно, улучшить.

— Ну, за удачное завершение поездки! — сказал Вильяр.

— За это самое, — согласился Дмитрий.

Они чокнулись и выпили.

Блондинка подмигнула им и погрозила пальцем.

— Упрекает за отсутствие интереса, — решил Дмитрий. — Может, пригласим?

— Тебе приключений мало? — сказал Вильяр. — Спи с женой. Дольше проживёшь. А, впрочем, если бы заранее предупредил…

— Да ну их! — отмахнулся Дмитрий. — Я ещё от шока не отошёл. Дня два, наверное, отсыпаться буду. Как я теперь?

— А ты билеты не смотрел? — переспросил Вильяр.

— Эйнар, не до того было. Скорей бы ноги унести.

— Ну, сначала Стокгольм, — понизив голос, сказал Вильяр. — Потом Лондон. Номера рейсов — на билетах. В Лондоне встретит представитель туристической фирмы…

— Это я помню, — прервал его Дмитрий. — Кто встретит, где и с какой табличкой. А вот рейсы… Да чёрт с ним! Действительно, всё в билетах… В билетах…

И замолчал.

— А ты как? — спросил он вдруг Вильяра через минуту.

— Обратно, в Таллинн, — ответил Вильяр.

— На пароме? — уточнил Дмитрий, лукаво глянув на Вильяра.

— На пароме, — подтвердил Вильяр.

— Не боишься?

— Чего?

— Сам знаешь, — Дмитрий вздохнул. — Неспокойно нынче на Балтике.

— Ну, если ещё и мне боятся…

Вильяр посмотрел на часы.

— Вот тебе кредитка.

Он положил на стол карточку.

— Здесь немного, но на вечер хватит. До своих денег доберёшься?

— В Лондоне — да, — уверенно ответил Дмитрий.

— Хорошо, — сказал Вильяр. — Кто к тебе подойдёт, помнишь? Как выглядит, как зовут?

— Помню, — ответил Дмитрий.

— Он только по-фински говорит, — предупредил Вильяр. — Но ничего страшного. Просто произнеси его имя. И моё.

— И он кивнёт, — продолжил Дмитрий.

— Именно так…

Вильяр встал из-за стола и подозвал официанта.

— Дай-ка лучше я заплачу. А то ведь тебе на слипе расписываться…

— Старый джаз, — мечтательно произнёс Дмитрий. — Вот так сидишь, слушаешь… И кажется, что время сейчас не то. Не самый конец двадцатого века. А, допустим, тридцатые годы. Нравятся тридцатые годы?

— Нравятся, — ответил Вильяр, передавая кредитку подошедшему официанту. — Тогда шляпы такие забавные носили. С широкими полями. Правда, двубортные костюмы и сейчас в моде…

— Ещё машины, — и Дмитрий зажмурился от нахлынувшей волны ностальгии. — С такими плавными обводами. Ещё Генри Миллер…

Бородатый, флегматичный официант шёл медленно, словно путаясь в длинном, старомодном фартуке.

Он протянул Вильяру счёт, карточку, ручку и слип.

— Я своей, — тихо сказал по-эстонски Вильяр. — Привычка…

Он достал ручку из внутреннего кармана пиджака и подписался:

«Эйнар Меес».

Забрал карточку и чек, и положил в портмоне.

«Для отчётности» отметил Дмитрий. «Вот ведь педанты мелочные…»

— Всё, — сказал он Дмитрию, дождавшись, пока официант так же неспешно отошёл в сторону. — Вот теперь точно мне пора.

— Долго ждать? — спросил Дмитрий.

— Минут десять, не больше, — ответил Вильяр. — Они обычно не опаздывают.

— Я о другом, — с грустью сказал Дмитрий. — Долго ждать ещё… Когда мы по-человечески жить станем? Когда с нормальным паспортом можно будет ходить?

— Тебе — никогда, — отрезал Вильяр. — Забудь.

— А Родину любить? — неожиданно спросил Дмитрий.

— А кто тебе мешает? — удивлённо ответил Вильяр.

— Так нет её, — с обидой произнёс Дмитрий. — Государства — и того нет. И народа нет. Шпана, охреневшая без присмотра. А все эти Глинки по вечерам, триколоры, фигоры… Один кокон. Имитация. Кого там любить?

И он ткнул пальцем куда-то в сторону порта.

— Мазохиста нашли? Я буду геройствовать, чтобы ворюги блуд по баням чесали, а быдло морду друг-другу квасило? Дудки! Им же насрать на меня. Всем! До единого человечка! И на себя им тоже — насрать. Только бы сейчас, сию секунду — схватить и отползти в сторону. Вот и вся философия… Меня в своё время коммуняки своими съездами и пленумами до блевоты накормили. Я ведь думал — есть ради чего жить. Только погоны себе зарабатывал… На пенсию… Сколько лет службы… Псу под хвост…

«Может, посидеть с ним ещё?» с тревогой подумал Вильяр. «В аэропорту, вроде, немного пил… Хотя, ерунда это. Так, откровенность на прощание».

— Ничего, — с ухмылкой (такой нагло-отчаянной, что Вильяр даже оторопел поначалу) сказал Дмитрий. — У нас свобода — это воровство без участия государства. А вот осознанная необходимость — это когда с боярами надо делиться. Сейчас только первый кусок проглотили… Чувствую, шефы мои московские наворуют когда-нибудь вдосталь. Обнаглеют. И такой всем патриотизм устроят — только успевай карманы выворачивать. Им пары лет хватит. При их то наглости…

— Ладно, Дмитрий, — прервал его излияния Вильяр. — Мне и так с вашими шефами общаться неприятно. А придётся. Так что… Прощайте?

Взял пальто, переброшенное через спинку стула.

— Позовёте ещё, — пообещал Дмитрий. — Нечего прощаться. До свиданья. Как там у вас? Head aega?

— Пока, — ответил Вильяр.

И, подумав, добавил:

— Да, Дима… Есть ведь семья ещё…

И, повернувшись, пошёл к выходу.

«Слава, как говорится, Богу…» услышал Вильяр за спиной. «Это вот только и есть…»

Деревья на эспланаде качаются под вечерним ветром. Воздух свежий и влажный, с холодным привкусом моря.

Вильяр поднял воротник пальто.

«Только бы не продуло сейчас… Ни к чему…»

Сквозь полукругом изогнутые стёкла «Каппели» он увидел столик, за которым сидел Дмитрий.

Он смотрел в зал и в такт всё ещё не умолкшему джазу (Вильяр, конечно, не слышал мелодии, но был почему-то уверен, что именно в такт и именно джазу) отстукивал ритм двумя бокалами, расплёскивая вино.

«Эмоционально» отметил Вильяр. «Внимание к себе привлекает. Впрочем, давай. Расслабляйся».

Вильяр посмотрел на часы.

«Минут шесть-семь тебе осталось».

Ждать пришлось меньше.

Минуты через три к столику подошёл высокий мужчина в тёмно-сером костюме с переброшенным через локоть левой руки чёрным плащом.

«Матти… Я от Эйнара…»

Мужчина кивнул и махнул рукой в сторону выхода.

Дмитрий встал и, покачиваясь, пошёл за ним.

Вильяр смотрел на них до тех пор, пока они, перейдя через улицу, не сели в припаркованный в стороне от выхода с эспланады красный «Ниссан».

Точнее, до тех пор, пока фары «Нисана» не мигнули и не хлопнули двери.

Вильяр развернулся и быстрым шагом пересёк эспланаду.

Встал в стороне от фонаря, под навесом тяжёлых от моросящих дождей ветвей. Подышал на ладони (стылая сырость быстро пробирала до костей).

Достал мобильный телефон и набрал номер.

— Это Эйнар. Максим на месте. Матти его встретил.

— В пути? — послышался в трубке женский голос.