под стать. Что ж, можно работать.
— Вот, граждане понятые, — официальным тоном сказал старший лейтенант Митрофанов. — В вашем присутствии мы изымаем отсюда, из земли, из-под куста, именуемого этой, как его? Хостой, пакет полиэтиленовый, белого цвета с изображением… Иностранных букв и слов. Мы потом все эти слова перепишем. А внутри пакета… Обувная коробка, в которой… Еще два пакета. В одном, как мы видим — деньги… А в другом… Украшения.
Джексон вздохнул, прикидывая объем работы. Теперь ведь нужно составить Акт изъятия, с подробной описью. Переписать все номера купюр, перечислить все золотые украшения — колечки, сережки, цепочки, назвав их «изделиями из желтого металла». Мы не ювелиры и не эксперты, мы не обязаны золото от бронзы отличать. Это следователь потом предъявит потерпевшим их вещи на опознание.
Колечки, сережки и все такое прочее. Но среди «изделий желтого металла» диссонансом — изящная ладанка чернёного серебра на цепочке. М-да… Судя по взгляду Евгения, он тоже вспомнил, откуда это украшение.
В общем, работы много. И хорошо, что мы на машине. Пусть смотается в город, передаст дежурному по отделению — нашли «нычку», нужно вызывать следственно-оперативную группу на предмет обыска в доме, что означает вызов хозяев дачи и прочее. Прокурора, скорее всего, уже нет, но следователь, при чрезвычайных ситуациях, вправе провести обыск без санкции надзорных органов, поставив позже прокуратуру в известность.
Джексон, несмотря на предстоящий объем работ, был настроен оптимистично.
— Ну, Алексей, коли дырку для ордена. Вот он и убийца, и вор серийный. И уже сидит — ловить не надо.
— Орден? — скептически протянул я, памятуя, что за прошлое раскрытие едва не огреб выговор.
— Ну, не орден, так премию, тоже неплохо, — хмыкнул Женька. Потом, посмотрев на меня задумчивым взором, сказал: — Только я одного не понимаю. Если за ним столько, что вышка светит, так и терять-то ему уже нечего. Так что же он по настоящему-то не убежал? На хрена было деньги да золотишко под куст сажать? Взял бы все это добро в охапку, да и рванул бы куда-нибудь в Магадан, или в Ташкент?
Глава семнадцатая
Вечернее чаепитие
В «контору», как мы именовали родное отделение милиции, мы с Джексоном приползли часам к восьми вечера. Еще ладно, что и следственно-оперативную группу собрали быстро, и хозяев дачи — родителей «беглеца» прихватили с собой. А ведь могли бы они, по «закону подлости», куда-нибудь и уйти. Родителей, так тех даже и жалко. Толкутся, попадают под руку, вздыхают — мол, как же так, что их Димочка, такой приличный мальчик (тридцати годиков от роду!) во что-то вляпался? Ладно, что драка — все мальчики дерутся (ага, с «розочкой»!), но вот воровать-то он никак не мог. Воспитан не так.
Если кто думает, что обыск — это так увлекательно: улики, вещдоки и прочая лабуда, тот сильно ошибается. Это самое мерзкое занятие — копаться в чужих вещах, подчас не зная, что ты ищешь. И что это за штука такая — вещи и предметы, «могущие иметь значение по делу»? Да ещё порой в таких местах, о которых в приличном обществе вслух не говорят.
Часто злодеи любят своё добро, например, в фекалиях прятать. То ли такое место надёжным считают, то ли заблаговременно над милицией поиздеваться планируют. Мы с Митрофановым, честно говоря, тоже в соответствии с этой логикой первым делом к уличному туалетику на участке направились, это ещё пока нас соседская бабушка не окликнула. Что поделать, стереотипы — великая сила. Но выгребной ямы там не оказалось. Под рундуком стояло старое эмалированное ведро, которое, судя по всему, хозяева регулярно освобождали от содержимого. Тут ничего не спрячешь. А если и спрячешь, то ненадолго.
Наше вместе со следователем долгое и нудное обследования дома и участка к дополнительным полезным находкам кроме обнаруженной нами ранее коробки под корнями хосты не привело. Впрочем, это не так и мало. Пожалуй, тут и по серийным кражам улики, и по убийству. Надеюсь, растеньице не погибнет? Я его опять в эту ямку и сунул.
Молодой следователь, который так легко дал добро на вывоз Баранова из СИЗО, поглядев сквозь пакет на украшения, деньги, а еще — на серебряную ладанку, свой пыл поумерил. Может, он бы на эту ладанку и внимания-то не обратил, следователи могли всех тонкостей и не знать, сводки о похищенных вещах и приметах не читают, но на то мы с Митрофановым есть.
Так что, следователь только репу почесал. Во-первых, нудных хлопот много, во-вторых, понял уже, что выполняет чужую работу, а все эти труды пойдут совсем в другое уголовное дело. С другой стороны — какой же нормальный следователь не рад, если удастся спихнуть с ушей многоэпизодное дело? Это только в фильмах следователь (иной раз почему-то опер, а то и вообще человек с непонятной должностью), держится за свое дело так, словно это его любимая кошка. В реальности же, если следователю приказано передать дело, то он только рад! А тут следователь вообще-то вел дело по хулиганке. Хорошее такое, светленькое. Есть потерпевший, есть свидетели, есть даже «розочка» со следами пальцев рук Баранова. Красота! Всего один эпизод, все собрано, осталось только отправить дело в прокуратуру, а потом в суд. А что теперь?
А теперь у него куча «изделий из желтого металла», и, не дай бог, на него обрушатся все возбужденные уголовные дела по кражам, а это значит придётся допрашивать кучу народа, проводить опознание вещей, а еще предъявлять обвинения Баранову (не факт, что сознается!). Да тут работы на месяц, если не больше. А сроки-то уходят! Ладно, если удастся продлить сроки на месте, а коли свыше трех месяцев, так это в Вологду ехать, к областному прокурору. А продлевать в области — это чревато! Да ну его на фиг!
Зато, коли имеется ладанка, проходящая по убийству, то, стало быть, Баранов вполне может быть заподозрен не только в совершении краж, но и в этом душегубстве, и хорошо бы это всё свалить в прокуратуру, и пусть тамошний следователь, который ведет дело по убийству учительницы, теперь и мучается. Что поделаешь, поскольку «мокрые» дела подпадают под прокурорскую подследственность, значит и всё остальное расследовать им, и квартирные кражи, и даже эту его хулиганку. Понятно, что для расследования такого дела соорудят следственную бригаду, но это уже не наши заботы. Наверное, примерно так думал наш следователь, с кислым видом выполнявший свалившиеся на него формальности.
А