войне и создать у нас под боком угрозу, что будет сковывать наши действия на основном фронте.
Мурзан активно жестикулировал у карты, показывая наглядно, как силы его сына сомнут беркцев.
– И когда ты расправишься с угрозой с юга, дав понять ульянским лежебокам, что мы в котивском союзе ум и сила, тогда, сын мой, ты вернёшься на гетерский фронт. Но не каким-нибудь командиром южного фронта или северного, а главным. Ты поведёшь все силы котивской нации на запад, за тобой пойдут все. И Тарма с ему подобными, будет под твоим началом. Мне нужен приемник, тот, кто не развалит и не посрамит мои победы и достижения. Тот кто поведёт котивскую нацию вперёд, после того как меня не станет. Но это потом. А пока ты должен покорить Берк. Я в тебе уверен. А ты?
Маунд не ожидал услышать таких слов от отца. Грядущие перспективы взбодрили его мозг, а в тело вернулась бодрость, словно подействовала таблетка рикетола. Он налил себе водки и обратился к родителю.
– Каковы будут мои полномочия в Беркской операции?
– Безграничные. Семьсот тысяч солдат, вся армия Ульяна и сто тысяч наших. Весь южноморский флот и авиация. Выше тебя, буду лишь я. Пусть это будет репетиция молниеносной войны на западе. И помни, мне нужна лишь победа. Можешь оставить на месте этого царства пепелище, пустыню. Но добудь мне молниеносную победу. И тогда ты сможешь стать вторым человеком в Муринии.
– А позволительно ли уничтожать целое царство ради амбиций стать правителем, отец? – спросил Маунд и выпил.
– Не смотри так мелко. Смотри глубже! Что такое для мира с его миллиардами жителей, какое-то царство? Что мир потеряет, если на его месте будет пустыня? Ничего. К тому же люди редко понимают язык дипломатии, дипломатию придумали импотенты. Тысячелетиями мир строился на принципе силы, ума и хитрости. В древние времена наши предки, захватив город, сжигали его и вырезали всё мужское население. И такой город вырастал вновь уже обновленным, не способный к сопротивлению. А, что бывало, когда правители древности поступали иначе? Они оставляли очаг будущего сопротивления. Так и сейчас. Мы должны показать беркцам силу, дабы они поняли, что нам можно лишь подчиниться. Будь я дипломатом, Маунд, я бы сгинул ещё в первую Катаканскую войну. А я не дипломат, я лидер, вождь, воин. Таким же должен быть и ты.
– И я буду таким, отец!
– Я дам тебе неделю отпуска, проведи его с детьми. Забудь на эти дни обо всём. Будь отцом в эти дни, а через семь дней возвращайся в строй. Мне нужна победа.
– И я добуду её для тебя.
– Не для меня, а для страны, для нации. Муриния превыше всего.
Глава 10
На дворе была зима. А в мире война. Сложно сказать, что правило в умах сильного мира сего в эту студёную пору, страх или жажда власти. С многочисленных трибун, из каждого телевизора и приёмника в уши людей лилась пропаганда. Политики на заседаниях, ведущие в телепрограммах и офицеры в казармах вбивали в умы населения незамысловатые идеи превосходства и величия своей нации и презрение к врагу. Ничего не менялось в этом мире веками, всегда приёмы у правителей были одни, а народ, сбившись в послушное стадо, с удовольствием поглощал воинственные речи демагогов и просил добавки. И вот уже вчерашний школьник, что не мог понять, чем отличается медив от котива, готов был брать в руки ружьё и с остервенением выжигать огнём города и страны. И уже ни кто не вспоминал о том, что мир был всего в одном шаге, нужно было лишь протянуть руку и поставить пару подписей. Но, увы.
Война не была в диковинку в этом мире, едва набралась бы пара мирных десятилетий, когда стоял относительный мир. Но теперь было всё иначе, человечество всё глубже и глубже погружалось в трясину всеобщей войны на уничтожение, под звон оркестров и патриотичные песни будущего пушечного мяса.
Итак, шел уже шестой месяц войны. В Гетерский союз с востока вошли три мощные группировки муринской армии. Маут был верен своей доктрине победы во что бы то не стало, и от того позади наступавших ярко полыхали города и сёла.
Гетерцы были не важными воинами, и к тому же потерпев ряд сокрушительных поражений в Муринии, воевали из рук вон плохо. Не помогали и многочисленные советники из Фавии и Ашабаша. Всего за месяц ожесточённых боёв зимней компании они уже откатились на сотню километров от границы, сдав котивам несколько провинций и областей. Новый царь союза Виллам Лесо как мог боролся с разложением армии, не стесняясь проводить суровые репрессии в отношении трусов и предателей. Но, пожалуй, самый суровый подход он избрал в отношении гетерских котивов, которых принудительно сгоняли в лагеря на западе гетерии. Это вызвало восстание в Дарлии и множество кровавых инцидентов с тысячами убитыми. Виллам спасал ситуацию как мог в ожидании полномасштабного вмешательства союзников.
Северный фронт муринской армии, под командованием генерала Тармы, отдыхал после последнего боя за город Кубр. Бой дался нелегко, гетерцы как могли спасали важный промышленный центр, где располагались заводы по переработке метала и оружейные фабрики влиятельного промышленника Отту Брекерна. Но прямолинейность хмурого Окера сломила не стройные ряды врага, и тот вынужден был покинуть Кубр после недели боёв.
Город, как и многие другие взятые муринцами, был практически уничтожен. Некогда процветающий промышленный центр был подвергнут интенсивной бомбардировке, пожары бушевали несколько дней, множество горожан погибли, а те кто чудом уцелел бежали на запад. Муринцы же праздновали очередную победу и оплакивали убитых.
На захваченной оружейной фабрике царило оживление, не смотря на позднюю ночь и сильный снег с дождём, что бил в лицо и был омерзительно холодным. Солдаты-победители, словно мародёры, шныряли по опустевшим цехам и домам, в поисках чего бы то ни было полезного. Провизия явно не поспевала за наступавшими. В котелках бойцов становилось пусто. А голод не давал о себе забыть.
У обломков заводского цеха, вдоль железной дороги, лежали покорёженные вагоны сошедшего с рельс поезда. По всей видимости, в него на ходу попала авиабомба и, оставив на месте тягача огромную воронку, состав разлетелся по заводской территории словно игрушка в руках ребёнка. Среди корявого железа лежали сотни трупов гетерских солдат, их немного припорошил вечерний снег. Эти молодые ребята мчались в грузовых вагонах на подмогу защитникам оружейной фабрики, что держали наступавших котивов из последних сил. Но некий, точный муринский пилот, хотя,