Читать интересную книгу Оползень - Десмонд Бэгли

Я хотел выманить Говарда на открытое пространство, лишить его прикрытия негодяев, а чтобы сделать это, надо было их испугать. А это чертовски трудная задача. Во-первых, это весьма опасно, а во-вторых, лесорубы – народ не из пугливых. И все же я должен был это сделать, чтобы избавиться от них, и, значит, мне предстояло совершить что-нибудь настолько убедительное, что им придется хорошенько подумать прежде, чем идти зарабатывать свои деньги.

Глава 10

1

На следующее утро с восходом солнца я уже был на ногах и двигался на север. По моим расчетам, я находился в двенадцати милях к западу от Форт-Фаррелла и, как я надеялся, за пределами раскинутой Маттерсоном сети. Голод начал беспокоить меня, и хотя я еще не чувствовал себя ослабленным, через день-другой проблема пищи могла стать серьезной.

Я шел непрерывно, поддерживая постоянную скорость в две с половиной мили в час – быстрее, чем я обычно хожу во время моих экспедиций. Я постоянно оглядывался – не для того, чтобы посмотреть, не идет ли кто за мной, а просто чтобы удостовериться в том, что я не отклонился от прямого курса, и запомнить оставленную позади местность. Это могло пригодиться, если бы мне снова пришлось убегать. А исключить это было нельзя: я понимал, что на территории с плотностью населения один человек на три квадратных мили к любому встречному следовало отнестись с подозрением и считать его появление неслучайным.

По дороге я собирал кое-какую еду. Грибов у меня было уже около двух фунтов, но сырыми их есть я не решался. Вряд ли я отравился бы ими до смерти, но неприятности с животом вывели бы меня из строя.

Я регулярно останавливался, чтобы отдохнуть, но ненадолго: минут по пять в час. Большие остановки расслабили бы меня, а я хотел быть в форме. Даже в полдень я сделал привал только для того, чтобы сменить носки. Грязные я постирал в ручье, из которого также наполнил флягу. Влажные носки я пристроил для просушки на рюкзаке и продолжал свой путь на север.

За два часа до захода солнца я начал присматриваться, где бы мне разместиться на ночь, и нашел хорошее укромное место на вершине одного из холмов, откуда местность просматривалась в обе стороны. Я скинул рюкзак и с полчаса просто сидел и смотрел, нет ли кого-нибудь поблизости. Затем я распаковал рюкзак и достал со дна свою "коробку жизни".

Когда я работал на Северо-Западных территориях, мне приходилось бывать в тайге месяцами подряд, и поскольку патроны вещь тяжелая, я брал их немного, а свежее мясо научился добывать другими способами. С годами у меня сложился набор необходимых предметов, помещенных в жестяную коробку из-под шоколадных конфет, которую я всегда клал на дно рюкзака.

Незадолго до заката я заметил зайчат, игравших на полянке. Я выудил из коробки, стараясь не задевать рыболовных крючков, три проволочных петли и смастерил трое силков – судя по следам, зайцев здесь было много. Затем я набрал хворосту – в первую очередь сухих, как кость, веток лиственницы и соорудил из них пирамидку для костра. Зажечь ее я собирался после заката, когда дым будет не заметен. Найдя березу, я вырезал ножом кольцо бересты и поставил ее, как полый цилиндр, вокруг пирамидки на камешки так, чтобы снизу образовалась тяга.

Спустя полчаса я зажег огонь и отошел в сторону посмотреть, заметен ли костер. Мне он был заметен только потому, что я знал, что он есть; в противном же случае его мог обнаружить человек столь же опытный, как я. Удовлетворенный, я вернулся к костру, налил в сковородку немного воды и бросил туда собранные мной грибы. Пока они жарились, я отправился проверить силки. Двое оказались пусты, а в третий попалась молодая зайчиха Мяса в ней было немного, на два глотка, но пока и это удача.

После ужина я обошел лагерь и, вернувшись, рискнул выкурить сигарету. Я прикинул, что прошел уже около тридцати миль к северу. Теперь если я от этого места поверну на северо-запад, то миль через пятнадцать выйду к долине Кинокси примерно там, где располагался лагерь маттерсоновских лесорубов. Это, конечно, опасно, но мне пора было начинать ответную операцию. Ходить вокруг да около – это, безусловно, прекрасно, но ничего не дает. Мне необходимо влепить им по первое число.

Через некоторое время, убедившись, что костер погас, я заснул.

2

Я поднялся на гребень холма над долиной Кинокси около двух часов дня. Озеро Маттерсона сильно увеличилось с тех пор, как я видел его в последний раз, и занимало теперь примерно треть площади, затопив пустошь, образованную после рубки леса. Я находился у северного края. Предназначенная для вырубки территория поднималась выше по долине, видимо, почти до самых владений Клэр Трэнаван. Свою землю Маттерсон раздел донага.

С движением границы лесоповала переместился и лагерь лесорубов, но пока я его не видел. Мне пришлось пройти еще немного на север, скрываясь за гребнями холмов над долиной. Теперь можно было считать, что я находился в запретной зоне, но я об этом не думал. Ведь до сих пор я действовал исключительно в Форт-Фаррелле и около плотины, расположенной в южной части долины.

Мысленно поставив себя на место Говарда Маттерсона, я попытался подумать за него – неприятное, признаться, занятие. "Бойд доставил нам неприятности в Форт-Фаррелле, и мы его там чуть не поймали, значит – внимание! – он может попытаться что-нибудь там снова устроить. Бойд интересовался плотиной, бурил там, надо следить и там, возможно, он вернется туда. Но к самой долине Кинокси Бойд никакого интереса не проявлял, и так какой же смысл ему туда идти".

Я-то знал, какой – я собирался устроить там настоящий ад! Это были места, где я работал, и я их хорошо знал: извивы и повороты ручьев, подъемы и склоны, ровные места и овраги. Я намеревался держаться поближе к густым лесам на севере, заманить туда Говардовых охотников и там наказать их так, чтобы им неповадно было продолжать это дело. Надо разрубить этот узел и вывести Говарда на чистую воду.

И лучшим местом для устройства ада я счел маттерсоновский лагерь лесорубов.

Я прошел к северу мили четыре и увидел его. Он расположился на дне долины прямо посреди порубки. Кругом было открытое пространство, что меня, конечно, не устраивало, но с этим уж ничего не поделаешь. До наступления ночи спускаться туда было опасно, поэтому до заката я просто сидел, прорабатывал ситуацию.

В лагере ничего особенного не происходило, стояла тишина. Никаких звуков не доносилось и из долины, оттуда, где шел лесоповал. Создавалось впечатление, что Говард задействовал всех своих работников в охоте на меня, и, как я надеялся, они все еще сидели, протирая свои штаны, где-нибудь поблизости от Форт-Фаррелла. Над лагерем поднимался дымок, шедший, как я полагал, от кухни, и в моем животе при мысли о еде заурчало. Вот и еще одна причина для того, чтобы спуститься вниз.

Я пристально наблюдал за лагерем в течение последующих трех часов и заметил в нем не более шести человек. Издалека было плохо видно, но, по-моему, все это были пожилые люди, которые использовались в качестве поваров и посудомоек, а на то, чтобы валить лес или преследовать Боба Бойда, они уже не годились. Так что я не ожидал внизу больших затруднений.

Потирая подбородок, я размышлял о последствиях действий Говарда и о выводах, которые из них следовали. То, что он отвлек от работы столько лесорубов, наверняка влетит ему в копеечку. Если он вовремя не вернет их на свои места, то не успеет вырубить лес на затапливаемой территории, если, конечно, не открыть заслоны плотины. Но даже и в этом случае он проигрывает в финансовом отношении. Ведь от рубки леса зависела работа лесопилки, и прекращение притока бревен из долины скажется на ней – ее придется пока закрыть.

Очевидно, что я просто необходим Говарду, и это добавило еще кирпичик в здание моих обвинений против Говарда. Это, конечно, не обвинения в юридическом смысле слова, но меня они устраивали.

Когда стало смеркаться, я приготовился действовать. Я вынул из рюкзака свои простыни и, сделав из них мешок, начал спускаться в долину. Вскоре я уже оказался рядом с лагерем. Два вагончика были освещены, кроме этого, никаких признаков жизни я не заметил, если не считать доносившихся откуда-то звуков расстроенной гармоники. Я осторожно пробрался к кухне. По моему мнению, никаких причин, чтобы не разжиться здесь съестными припасами за счет Говарда, не существовало.

Вагончик, где располагалась кухня, был как раз одним из тех, где горел свет. Дверь была приоткрыта. Я заглянул в окно и никого не увидел. Тогда я проскользнул внутрь и притворил за собой дверь. Большой чан стоял на печи, и запах готовившегося мяса чуть не свел меня с ума. Но мне было теперь не до роскоши, меня интересовала в первую очередь кладовая.

Я обнаружил ее в конце кухни: небольшую комнату с полками, на которых во множестве стояли консервные банки. Я стал загружать ими свой мешок, стараясь, чтобы они не стукались одна о другую и для верности прокладывая их своими рубашками. Только я собрался уходить, как кто-то вошел в кухню, и я быстро прикрыл дверь кладовой.