Читать интересную книгу Оползень - Десмонд Бэгли

– Вот он!

Кто-то схватил меня за рубашку и притянул к себе. Я наклонился и что есть силы укусил державшую меня руку. Раздался вопль, и рука разжалась. Я выиграл секунду, чтобы хоть что-то сообразить. Пока я видел только одного человека, который готовился вновь наброситься на меня. Я нырнул в сторону и выскочил из джипа с другой стороны – для человека моей комплекции принимать бой на переднем сиденье джипа было явно невыгодно.

У меня гудело в голове после удара, но я все же заметил, что человек приближается ко мне, обогнув джип. К сожалению для него, он приближался чересчур быстро, так как на всем ходу налетел коленом на мой каблук, и это почти вывело его из строя. Пока он катался по земле, завывая от боли, я рванул к лесу, слыша за собой крики и топот по крайней мене двух пар сапог.

Спринтер из меня никудышный – слишком много мяса приходится тащить на себе, но все же при необходимости я развиваю неплохую скорость. Парни позади меня, видимо, тоже бегали неплохо, и в первые пять минут расстояние между нами сохранялось. Но они орали на бегу, сбивая дыхание, а я помалкивал, и они стали отставать.

Наконец я рискнул оглянуться. Вблизи никого не оказалось, и я слышал, как они вопили неподалеку. Я спрятался за деревом и постарался дышать потише. Крики приближались, захрустели сучья. Первый проскочил мимо меня, и я позволил ему уйти, а для второго я подобрал камень, очень кстати попавшийся мне под руку. Когда он приблизился, я вышел из-за дерева прямо перед ним.

Остановиться он не успел. И вообще ничего не успел сделать, кроме как открыть от удивления рот. Я его закрыл прямым ударом в челюсть, в который вложил всю свою силу. Основной эффект произошел, конечно, от камня в руке. Что-то хрустнуло, ноги у парня подкосились, он упал на спину, затем перевернулся и больше не двигался.

Я прислушался. Того, кого я пропустил вперед, было не видно, но он продолжал кричать. Я слышал и другие крики, несшиеся с дороги, и понял, что преследователей было человек десять. Я снова пустился бежать, на этот раз под прямым углом к прежнему курсу.

Мне было не до раздумий, было ясно одно – что на меня спущена маттерсоновская свора, возможно, во главе с Джимми Вейстрендом. Первым делом надо было ускользнуть от них, а это оказалось нелегко. Это были лесорубы, привыкшие к лесу и, вероятно, знавшие его лучше меня. Да и вообще эту местность они, конечно, изучили. Поэтому никак нельзя было позволить им гнать меня удобным для них путем. Лучше всего – совсем оторваться от них.

Поближе к городу лес поредел. Он состоял из тощих деревьев, не представлявших коммерческой ценности и использовавшихся жителями Форт-Фаррелла для своих домашних нужд. Лес этот, к несчастью, хорошо просматривался и не имел подходящих для укрытия мест, особенно если еще учесть красную шерстяную рубашку, которая была на мне. Не раз мне казалось, что я уже вне досягаемости, но тут поблизости раздавался крик, и я понимал, что меня заметили.

Я отбросил ненужную осторожность, прибавил скорости, стремясь побыстрее достичь гребня холма. Оттуда открывался вид на всю долину, покрытую настоящим лесом с крупными деревьями. Там у меня был шанс обмануть преследователей. И я сломя голову бросился вниз, в долину, как заяц, преследуемый лисой.

По крикам, доносившимся сзади, я определил, что сохраняю дистанцию, но это меня не слишком утешило. Ведь десяток решительно настроенных людей в конце концов всегда загоняют одиночку, им легко менять лидера и давать друг другу отдых. Но и у одиночки есть преимущество – подскок адреналина в его крови при мысли о том, что с ним случится, если он будет пойман. Относительно этого я никаких иллюзий не питал. Десяток здоровых лесорубов не станут тратить свои силы на бег по пересеченной местности только для того, чтобы поиграть в казаки-разбойники. Если они поймают меня, они изуродуют меня на всю жизнь. В свое время я видел, как одна банда настигла беглеца и измолотила его ногами. То, что получилось в результате этого, уже едва ли можно было считать человеком.

Так что для меня убежать – был вопрос жизни. Я знал, что, если проиграю, жизни, которой стоило бы жить, у меня больше не будет. И я не обращал внимания ни на боль в мускулах ног, ни на хрипы в горле, ни на боль в боку. Я приготовил себя к долгому бегу через долину. Я не оглядывался, так как потерял бы на это время – возможно, всего доли секунды, но, накапливаясь, они сыграли бы свою роковую роль. Я просто работал ногами и внимательно смотрел перед собой, выбирая наиболее удобный путь, стараясь при этом не сильно отклоняться от прямой линии.

Кроме того, я постоянно вслушивался в крики – одни громче и ближе, другие – слабее и дальше. Судя по всему, группа моих преследователей вытянулась в цепочку с наиболее выносливыми из них впереди. Если бы их было только двое, как вначале, я бы остановился и поборолся с ними, но против десятка у меня шансов не было. И я еще наддал, увеличивая скорость, несмотря на усиливавшуюся боль в боку.

Деревья приближались – высокие до неба ели, кедры, лиственницы, громадный лес, простиравшийся отсюда к северу до Юкона. Нырнув в него, я обретал возможность бороться. Здесь показались стволы, за которыми мог скрыться не то что человек – грузовик; здесь существовала игра света и тени, когда лучи солнца, пробиваясь сквозь кроны, создавали на земле мозаику из пятен; здесь имелись поваленные деревья, за которыми можно было укрыться, и ямы; толстый слой хвои внизу помогал двигаться бесшумно. Словом, лес – это мое спасение.

Наконец я достиг ельника и позволил себе оглянуться. Один из парней был на расстоянии двухсот ярдов, остальные бежали за ним длинной цепочкой. Я сделал перебежку к другому дереву, затем сменил направление и перебежал к прежнему. На опушке леса деревья росли еще довольно редко, и человека было хорошо видно, но все же это, конечно, лучше, чем открытое пространство.

Теперь я передвигался медленнее, но более аккуратно, чтобы пореже попадаться на глаза преследователям. Я делал зигзаги и перебегал от дерева к дереву, наклонившись. Гонка кончилась, началась игра в кошки-мышки. И мышкой был я.

Поскольку я сбавил обороты, то немного отдышался, хотя сердце продолжало бешено колотиться и буквально выпрыгивало из груди. Я все же улыбнулся, подумав, что преследователи, вероятно, не в лучшей форме, и нырнул поглубже в лес. Вдруг стало как-то тихо, и я даже решил, что погоня прекратилась, но тут раздался крик слева и ответный крик справа. Значит, они рассыпались и решили прочесать лес.

Я опять ускорил свой бег, надеясь, что следопытов среди них не окажется. Однако такой возможности не стоило исключать. До заката оставалось еще много времени, часа четыре, и я не знал, хватит ли у маттерсоновской братии энтузиазма, чтобы покончить со мной. А пока я решил отыскать хорошее место, чтобы спрятаться и дать погоне пройти мимо.

Впереди виднелось скопление валунов, покрытых растительностью, – отличное укрытие, но я миновал его. Такое место они не пропустят и обыщут каждую щель. Это потребует некоторого времени, а таких дыр – видимо-невидимо, и в этом состоял один из моих шансов. По крикам сзади я понял, что преследователи поотстали, что было естественно: им приходилось тыкаться туда и сюда, заглядывать во всякие дыры и под поваленные деревья.

Я не хотел забираться в лес слишком далеко. Я беспокоился о Маке, о том, сколько времени он продержит Говарда и его сестру. Когда Клэр поехала за Гиббонсом, ситуация была не такой острой, Гиббонс мог не торопиться. В общем, мне надо как-то вернуться в дом, и лишний ярд в глубь леса означал лишний ярд обратно.

Кругом меня вздымались вверх ели с массивными голыми стволами футов на пятьдесят. Но вскоре мне попалось то, что нужно, – молодой кедр с достаточно низко росшими ветвями, по которым было легко карабкаться. Я взобрался на одну из ветвей, пролез немного вверх и устроился в зелени так, что снизу меня не увидели бы. На всякий случай я снял свою красную рубашку, свернул ее в комок и стал ждать.

В течение десяти минут ничего не произошло. Затем они появились – так тихо, что сначала я заметил только какое-то движение, а лишь потом – легкий звук шагов. На краю небольшой полянки возник человек и стал озираться по сторонам. Я замер. Человек стоял ярдах в пятидесяти от меня и пристально вглядывался через полянку в лес, внимательно исследуя каждый метр пространства. Затем он сделал жест рукой, и к нему подошел еще один. Вместе они начали осторожно продвигаться вперед.

Обычно люди редко смотрят вверх, и эти двое не были исключением. Ни дать ни взять герои Фенимора Купера, они пересекли полянку и остановились под кедром. Один из них сказал:

– Кажется, мы его упустили.

Другой резко рубанул рукой воздух.

– Тс-с! Он может быть где-то рядом.

– Да нет, он уж, наверное, милях в пяти отсюда. Ой, как болят ноги!