— В подтверждение своего образования могу предоставить два диплома с отличием о получении высшего педагогического образования, диплом среднеспециального образования по специальности «Музыковедение», сертификаты по освоению курсов по делопроизводству и информационным технологиям, а также многочисленные сертификаты о прохождении курсов повышения квалификации.
Уточнять, что последние, в основном, относятся к обучению проведения экзаменов по ЕГЭ и переходу школ на ФГОС, она не стала.
— А почему сразу не предоставили? — прищурился «засланный казачок».
— Почему же? Предоставила. Ректору, — на голубом глазу соврала Марина, прекрасно понимая, что главное в таких делах — уверенность в себе. — А лично от Вас запрос не поступал. Но могу принести прямо сейчас. Я так понимаю, у Вас достойное образование, и перевод с моего языка Вам не требуется?
— Кхм, — мерзкий дядечка поморщился. — Нет, не нужно. Если многоуважаемый Актелий Денеб видел Ваши документы, думаю, повторная проверка не требуется. Пока предлагаю разобраться с классом.
— А что тут разбираться? — ответил седой чиновник весьма добродушно, однако, при этом строго сверкая взглядом из-под пенсне. — Полагаю, занятия только начались, и вряд ли дети могут нас чем-нибудь порадовать.
— Я имею в виду, легальность открытия направления, — пояснил дядечка, сверкая на Марину взглядом. — Мне тут господин Тельпе любезно предоставил информацию…
Он достал из-за пазухи какие-то листы. Комиссия с любопытством в них уставилась.
— О, неужели Вы не могли заранее просмотреть все бумаги? — поморщился господин Гарден. — Я пришел сюда именно посмотреть, как на деле функционирует новый класс. Если он не соответствует основным критериям, зачем мы вообще ехали сюда столько часов?
Дедок сурово сдвинул брови, глянув на ректора, но тот и глазом не моргнул.
— Видите ли, мне только сегодня господин Тельпе указал на один любопытный момент… — заерзал «казачок». Похоже, «топить» школу его подговорил вовсе не руководитель комиссии, а кто-то, кто в нее не входит.
«Проректор наш! — уверенно заявил внутренний голос, указывая на скромно стоящего за спинами важных мужей господина Тельпе. — Вот сука!»
«Не будем судить поспешно, — осадила своего незримого собеседника Марина. — Раньше он всего лишь хотел держать магиков на расстоянии».
«А теперь — намеренно топит, — внутренний голос сжал воображаемые кулаки. — Наверное, ему за это кто-то заплатил».
«Вот я и говорю — не надо поспешности, — ответила Марина. — На самом деле, плевать, кто нас топит, главное — выплыть».
Пока она спорила сама с собой, седой чиновник начал сердиться на «казачка»:
— Мэйгрин, хватит этих театральных пауз! Что там не так с документами?
— Видите ли, — с садистким наслаждением начал мужчина, а Марина максимально напрягла слух и внимательность. — Минимальный объем класса — пятнадцать учеников.
Все лица комиссии синхронно повернулись к магикам, а губы зашевелились: мужчины подсчитывали ребят.
— Но их тут пятнадцать, — непонимающе протянул господин Гарден.
— Простите: восемнадцать, — вежливо, но дотошно поправила Марина. — За последней партой Дух пустынь — его вы можете обнаружить по бутафорским очкам, которые он надел, чтобы быть видимым. А также здесь присутствует один парень-дриада — вон он, в кадке — и один великан. Поморник, помаши нам.
Поморник послушно поднес руку к окну и пару раз махнул ладонью.
— Даже восемнадцать, — поправился господин Гарден и недоуменно уставился на неприятного дядьку. — Что Вы мне голову морочите, Мэйгрин?
— Позвольте не согласиться, — с тщательно скрываемым торжеством сказал тот. — УЧЕНИКОВ здесь всего четырнадцать. И четыре УЧЕНИЦЫ.
— Но это же… нелепица! — господин Гарден высоко вздернул брови. — И в Академии, и в других учебных заведениях нет запрета на обучение девочек.
— Запрета нет, — согласно кивнул довольный собой мужчина. — И все же мы следуем букве закона и жестким формулировкам. А в документах черным по белому написано: «Класс должен состоять не менее, чем из пятнадцати УЧЕНИКОВ». Не учениц.
— Мэйгрин, а Вы, случайно, не в мире Креста родились? — прищурился на него господин Гарден. — Нельзя же так буквально трактовать формулировки. Просто создателю Устава даже в голову не пришло, что в Академии захотят учиться девочки.
— Или же мы не учитываем каких-то особенностей, продуманных за нас великим учителем, — возразил ему Мэйгрин. — Я же не говорю, что всех девочек следует исключить. Я лишь обращаю внимание, что основатель Академии считал необходимым наличие именно пятнадцати учащихся мужского пола в каждом классе.
— Вообще-то, из истории известно, что изначально у основателя было всего четыре ученика, — осторожно заметил ректор, явно стараясь не показать себя скандалистом. — Полагаю, требование набирать класс от пятнадцати учеников появилось позже, когда Академия стала коммерческим предприятием, и нанимать в штат учителя менее, чем на пятнадцать человек, тогдашнему герцогу показалось невыгодно.
— Да, звучит логично, — покивал господин Гарден, оглаживая седую бороду.
— Или же тут кроется что-то еще, также связанное с коммерческим успехом Академии, — не сдавался Мэйгрин. — Как мы можем спорить с великими умами? Я считаю недопустимым нарушение устава.
— И что, закроем класс из-за недостачи одного человека? — подумав, уточнил господин Гарден. — Вообще-то, оплата работы учителей — это действительно большая статья расходов.
В аудитории повисла звенящая тишина. Марина почувствовала на себе взгляд ректора. Они переглянулись. Старик был напряжен и явно пытался что-нибудь придумать.
— Нет, у нас полный комплект мальчиков! — неожиданно для самой себя выпалила Марина. Ректор уставился на нее широко раскрытыми глазами.
«Сбрендила? — возмутился внутренний голос. — И кого будешь за пацана выдавать? Кассандру? Дядю Мадю? От Пузыря кусок оттяпаешь?».
— Да? — прищурился на нее Мэйгрин. — Что-то я не наблюдаю здесь полного комплекта.
— Один болеет, — принялась врать Марина: в конце концов, действительно можно размножить Пузыря, раз уж дядя Мадя предупреждал, что это чрезмерно легко. — Вчера студенты основного общежития совершили на нас нападение и из-за неопытности превратили одного из ребят в мышь.
Марина скрестила пальцы за спиной и глянула на ректора. У того глаза стали по пять рублей, однако он промолчал: а ну как и правда повезет, и удастся выкрутиться?
— Такое возможно? — изумился господин Гарден. — Помню, во времена моего обучения нам говорили, что человека нельзя настолько сильно уплотнить.
— Так ведь в моем классе учатся не люди, — схватилась Марина за эту соломинку и развела руками. — У магиков другие свойства тел. И вообще, мы многого о них не знаем.
«Это ты о себе сейчас говоришь? — фыркнул внутренний голос. — Это ТЫ о них ничего не знаешь. А местные наверняка не первый раз с ними сталкиваются».
Но Марина помнила, как дядя Мадя упоминал о некой Высшей школе инквизиции, которая изучала особенности магиков и вроде как была лучшим на тот момент учебным заведением. А раз изучала, значит, была необходимость исследования неизвестного. А раз была лучшей, значит, другие этого не изучали. По крайней мере, в то время.
Но седой Гарден вряд ли с тех пор прошел переобучение, а противный Мэйгрин и вовсе не производил впечатление образованного человека. Так что вряд ли они точно знали, что могут магики, а что — нет.
— Да, — неожиданно оживился и вступил в игру ректор. — Явление «большого и малого тел» магиков — общеизвестный факт.
— Что-то не припомню такого термина, — нахмурился господин Гарден.
— Ну как же? — уже вполне бодро принялся заговаривать зубы комиссии ректор, воодушевленный идеей Марины. — Драконы, например, способны сжимать свои тела до размеров человека, а затем без всяких потерь возвращать изначальный вид. Это естественный процесс, пока малоизученный. По крайней мере, в нашей стране нет таких исследований. Но в Освении об этом прекрасно знают.