Недавно мне казалось, что все мои невзгоды позади. Я думала о счастливой жизни с Ричардом — но теперь поняла, что за нее предстоит сражаться.
Однако Ричард рядом и придет мне на помощь. Он хотел повидаться со мной, но его не пустили стражники. Ричард так этого не оставит. Он приедет еще, может быть, со своими стражниками.
Мне хотелось отогнать эти тревожные мысли, однако ночь вступала в свои права, и я прислушивалась, не раздастся ли шагов за дверью. Не знала, что Кларенс может предпринять, но трепетала от страха.
Люди умирали от странных, необъяснимых недугов. Говорили, что король Генрих умер от меланхолии. «Может быть, — думала я, — масса причин внезапной смерти, которая кому-то на руку».
С рассветом настроение мое слегка улучшилось.
«Ричард близко, — твердила я себе. — Он спасет меня».
Произошло это утром. Находиться в четырех стенах стало невыносимо, я вышла во двор и села на скамью. Разговаривать с Изабеллой не хотелось. Ждать от нее утешений я не могла. Она принялась бы поддерживать мужа, сказала бы, что я юна и неопытна, что Георг мой опекун и печется о моем благе.
Уставясь на булыжники, которыми был вымощен двор, я думала о том, как Ричард приехал в Уорик-корт и его не пустили стражники. Представляла себе его гнев. Он этого так не оставит. Наверняка приедет снова.
Из дома тихо выскользнула служанка, которой я раньше не видела. Их было очень, много в Уорик-корте, всех я знать не могла.
Она подошла ко мне, осторожно огляделась по сторонам и негромко сказала:
— Миледи, я должна с вами поговорить. У меня послание от... герцога Глостера.
Мое сердце учащенно забилось.
— Дай его сюда.— Нам надо поговорить, миледи. Здесь я боюсь. За вами могут наблюдать. Может, разрешите... у вас в комнате?
— Да... конечно. Пошли.
— Миледи... если будете там... я приду, как только смогу. Принесу что-нибудь... если спросят... я скажу, что вы меня за этим посылали.
— Хорошо, я иду к себе.
— Пожалуйста, миледи... посидите еще немного. Я приду, как только смогу. Необходимо соблюдать осторожность.
Служанка сделала реверанс и ушла.
Я заставила себя посидеть еще чуть-чуть, затем прошлась по двору и уже потом поднялась в свою комнату. Ждать пришлось недолго — к счастью, потому что терпение у меня лопалось.
Вошла служанка чуть ли не крадучись.
— Миледи, — сказала она, — я с посланием от герцога Глостера.
— Как оно к тебе попало?
— Моя подруга служит в Кросби-плейс.
Я кивнула. Мне было известно, что Ричард, находясь в Лондоне, большей частью живет там.
— Так, — сказала я. — Давай послание.
— Оно устное. Я должна изложить его.
— Ну так излагай... пожалуйста... побыстрее.
— Герцог хотел повидаться с вами, но его не пустили сюда.
— Знаю.
— Братья поссорились, а король старается угодить обоим. Герцог, миледи, хочет, чтобы вы уехали с ним.
— Куда?
— Вот это я и должна сказать вам. Подготовьтесь к отъезду после того, как двор опустеет на ночь. Карета будет вас ждать, на ней вы уедете в
безопасное место. Там у вас состоится встреча с герцогом. Когда будете готовы, я отведу вас к карете. Герцог хочет увезти вас отсюда. Между братьями не должно быть распрей. Если они возникнут, то неизвестно, чью сторону примет король. Сейчас вы находитесь во власти герцога Кларенса. Герцог Глостер хочет вырвать вас из его рук.
— Подготовлюсь, — сказала я.
— И... миледи... если что... прошу, не выдавайте меня.
— Не выдам. Даю слово.
— Джеку и мне придется плохо... если милорд Кларенс...
— Понимаю. Не бойся.
— Вечером, поскольку герцог здесь, в большом холле будет пир. Уходите оттуда, как только сможете, и готовьтесь. Когда постучу в дверь, выходите сразу же и следуйте за мной. Я провожу вас до кареты и вернусь. Вы поедете прямо в убежище, а завтра к вам приедет герцог Глостер.
— Большое спасибо. Я никогда не забуду твоей помощи.
Служанка поцеловала мне руку и вышла.
Не знаю, как мне весь день удавалось скрывать волнение.
После полудня мы с Изабеллой, как зачастую, сидели за вышиванием. Выглядела я, наверно, озабоченной, однако в этом не было ничего
необычного.
— Анна, — сказала Изабелла, — думаю, ты начинаешь понимать, что Георг прав.
Я кивнула и опустила взгляд к пяльцам.— В конце концов, он думает только о твоем благе. Я промолчала опять. Меня поражала собственная двуличность, однако я непрерывно твердила себе, что ни словом, ни жестом не должна выдавать своего замысла.
В тот вечер в холле шло шумное веселье, как всегда, если присутствовал герцог Кларенс. Длинные столы были уставлены кувшинами, собрались все пажи и сквайры, которых неизменно приглашали для компании.
На балконе играли менестрели, поварята, слуги и служанки сновали на кухню и обратно.
Герцог сидел за стоящим на возвышении столом посередине, Изабелла справа от него, я слева.
Он был весел, то и дело ласково касался рукой жены. Та довольно улыбалась. У меня сильно билось сердце. Мне очень хотелось поскорее уйти к себе, а оттуда к ждущей карете.
Кларенс был необычно любезен со мной. Видимо, Изабелла сказала ему, что я одумалась, поняла, что нужно повиноваться опекуну и впредь буду послушной.
Я обратила внимание, что мой зять много пьет, но с ним это часто бывало. Он потребовал песню. Менестрели стали петь о любви, и в глазах у него появился сентиментальный блеск.
Потом Кларенс похлопал меня по руке.
— Анна, дорогая сестричка. Я позабочусь, чтобы у тебя все было прекрасно. Твое благо — одна из моих первейших забот. Ты знаешь это, не так ли?
Он подался ко мне, и я ответила:
— Знаю, милорд, что вы думаете о моем будущем.
— Ты сестра моей любимой жены, а все, связанное с ней, дорого моему сердцу. Выпей со мной... за наше счастливое будущее. Вина... доброй мальвазии леди Анне.
Один из слуг наполнил мой кубок.
— За будущее, — сказал Кларенс. — За нашу с тобой дружбу, Анна. Она непоколебима, как утес, и останется такой навсегда. О, да ты не пьешь. Пей до дна. Иначе я сочту, что ты со мной неискренна.
Я заставила себя выпить.
— Ну вот. Теперь мы друзья. Видишь, Изабелла? Мы с Анной понимаем друг друга. Так что, дорогая, больше не волнуйся за нас.
— Она знает, что ты думаешь о ее благе, — сказала моя сестра. — Правда, Анна?
— Знаю, что милорд герцог думает о моем будущем, — двусмысленно ответила я.
— Ну что ж, — сказал Кларенс, — послушаем еще песню. Скажите менестрелям. На сей раз веселую хороводную.
Зазвучала песня, кое-кто принялся танцевать, и, казалось, прошло много времени, прежде чем я смогла уйти к себе в комнату.