− Матом пусть кроет тебя твоя мать! – бросила я ему в ответ и вдруг почувствовала, что несчастный окольцованный палец пронзила неожиданная боль.
Я с трудом сдержала стон и поднесла больную руку к глазам. Тоненькая струйка крови медленно вытекала из−под лап паука на внутренней стороне пальца. Капля за каплей и вскоре кровь достигла ладони. Я переложила в неё мокрый от слёз платок, и что было сил, сжала его, пытаясь остановить кровь.
Потом я подняла на Татхенгана полные ненависти и мутные от слёз глаза. Я ненавидела не только его, но и себя за то, что не могла остановить этот неиссякаемый поток.
− Прекращай истерику! – приказал он, не отводя от меня взгляд. – Я все равно сделаю по−своему. И ты ничего не сможешь изменить. Зачем зря тратить свои нервы?
У меня не находились слова, чтобы выплеснуть наружу свои эмоции. Я лишь всё сильнее в бессильном гневе сжимала кулаки.
− Надевай маску, или я это сделаю сам, и тогда ты начнёшь вопить, чтобы я к тебе не прикасался.
«Нет, вопить я не стану. Я сейчас возьму себя в руки и найду способ тебя уничтожить, урод ползучий! – мысленно сказала я. – Думай, Лануф, думай. Маску всё же придётся надеть. Ладно, и в этом есть свои плюсы: по крайней мере, я не буду видеть этого монстра в облике человека. Мне бы ещё заткнуть уши…».
Татхенган дождался, когда я надену маску.
− Очень хорошо. Теперь точно выполняй мои указания, и всё у нас будет хорошо.
Он грубо сжал запястье моей правой руки и потянул за собой. Несмотря на то, что избыток отрицательных эмоций в организме вреден для здоровья, мне пришлось оставить их при себе. Но я знала, при первом удобном случае, они найдут выход, и непременно жертвой моей ненависти и справедливого гнева станет он – Татхенган!
Татхенган тащил меня то в одну, то в другую сторону, словно мы обходили сложные препятствия, а не людей. Я ещё подумала, почему его султанское величество не прокладывает дорогу к цели мановением руки?
А цель его я знала: он двигался к трибуне, за которой заседали члены избирательной комиссии. Пока я могла лишь догадываться, что трибуна пуста. Об этом говорили окружающие нас люди. Их волнение выдавало, то с каким нетерпением все ждут важного события. Люди даже не обсуждали по обыкновению свои дела и не пересказывали друг другу сплетни, они лишь то и дело спрашивали: «Сколько ещё ждать?».
Вначале я услышала ответ: «десять минут», и от этого сердце моё болезненно сжалось. Я отчаянно искала способ вырваться из кабалы султана и не находила его. А если мне выкрикнуть, что этот человек похитил меня? Позвать полицию? Упасть в обморок, наконец?
Да, только глупо всё это: вряд ли кто−то бросится меня спасать в такое время. И Татхенган, наверное, уже давно решил, как будет действовать, если я выкину подобный трюк. Впрочем, я же ничем не рискую… Гебида, он уже уничтожил.
Я настолько стала во всём сомневаться, что не верила в очевидное: ведь он обещал его отправить на тот свет и это к тому же много времени не занимает, так на что я ещё надеялась?
− Ты убил его? – спросила я, когда мы вдруг остановились, и, как мне показалось, больше не собирались никуда двигаться.
− Ты о Гебиде?
«Идиот! Будто не знаешь, о ком я спрашиваю!», − мысленно вспылила я, чувствуя, что больше не в силах ничего говорить. Мне даже в мыслях было трудно произнести имя бедного мальчика.
…Иштер, так ведь назвал себя Будущий Король.
«Не тяни, отвечай же! Что тебе стоит сказать, что он мёртв!».
− Если скажу, что «нет», ты решишь… − почему−то договаривать он не стал. Замолчал. Я же подумала, что он насмехается надо мной и разозлилась пуще некуда. Но он вовремя прекратил мучительную паузу и сказал следующее: − Если скажу, «да», ты решишь, что терять тебе нечего и начнёшь брыкаться. Можешь принять к сведению – ничего я тебе не скажу. Если ты станешь молить своих Богов, чтобы проект провалился – не советую. Я его отшлифую, сделаю идеальным и через сотню − другую лет вновь буду здесь. А ты, моё бесценное сокровище весь следующий век будешь рядом со мной! Не желаешь стать моей женой? – последнюю фразу он произнёс в самое ухо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
− Всю жизнь мечтала стать женой… Кощея Бессмертного, − язвительно прошипела я.
− Считай, тебе повезло.
«Осталось узнать в какой игле у тебя смерть и в сундуке, на каком из деревьев среди бесчисленных планет она спрятана, и ещё кто охраняет. Как всё сложно. Невыносимо сложно. Проще мне самой умереть. А, что, хорошая идея!».
Глава 14
И тут как раз установилась такая тишина, что я услышала, как открывается дверь, и, к трибуне мягко ступая по ковровой дорожке, направились несколько человек. Мне казалось, что я их вижу. Мои чувства до того обострились, что я кожей ощущала любое движение вокруг себя. Словно я выросла до гигантских размеров, и мысли членов комиссии стали казаться мне порывами ветра. Секретарь мысленно обдумывал свою речь. Из всего, что летало вокруг его головы, я ясно услышала: «Татхенган−Мегрике Дододотернзис… Боже, какое сложное имя… Дордодотернзис…».
Он очень боялся ошибиться.
«Всё уже решено…Он добился своего! – мои мысли походили на ураган. – Жаль, что я не успела придумать, как умереть. Сейчас самое время…».
− Приветствую вас, Дамы и Господа и благодарю за то, что вы не оставили без внимания такое важное событие, как присвоение звания Магистра Вселенной одному из конкурсантов.
Микрофоны работали отлично. Речь секретаря могли четко слышать даже те, кто не смог пробиться к середине любопытствующей публики. Никакого эха: слова, словно чеканные монеты летели в толпу, заставляя её сдерживать дыхание. Изредка раздавался шорох платьев, который в подобной тишине казался неуместным.
− Нами было тщательно изучено более тысячи проектов, – продолжал секретарь комиссии. – Не буду утомлять вас перечислением основных претендентов на звание. Скажу, что после долгих обдумываний, путём голосования, мы единогласно решили присвоить звание Магистр Вселенной…− на несколько секунд он, как полагается, интригующе замолчал. – Татхенгану Мегрике Дордодотернзис!
Толпа взорвалась громом радостных восклицаний и аплодисментами. Я же вздрогнула, как от удара бичом. Внутри меня всё похолодело. Было поздно что−либо делать. Да и что я могла? Мне даже не известно, в чём состоит его проект. Глупая мысль мелькнула, будто издеваясь: может я здесь вообще не причём?
Идиотская мысль…
«Сейчас будет самое интересное, − подумала я, − все хотят знать, что нового нам обещает новый Магистр Вселенной. Не стесняйтесь, господин тарантул, миг вашей славы наступил. Не оплошайте…».
− Не вздумай сбежать, – отвлёк меня Татхенган от придумывания ироничных пожеланий в его адрес. – Здесь всюду мои люди.
− Надеюсь, ты потерпишь фиаско, − сухо ответила я.
− На этот раз нет. Когда попрошу всех снять маски, изволь сделать тоже самое, – он провёл рукой по волосам, ослабевая закрепители.
− Мне надо будет кого−то оживить?
− Да, ведь тебе несложно это сделать?
− Имей в виду я на взводе, и, если мой дар пропадёт в этом не моя вина.
Кажется, мне удалось немного испортить ему настроение. Он долго молчал, и, наконец, холодно произнес:
− Тогда это твой последний день. Радуйся жизни!
− Только не убивай меня быстро – это скучно. Не откажи в удовольствии помучиться.
− Не откажу.
Я дразнила его, надеясь вселить неуверенность и сомнения, чтобы в случае неудачи его месть была бы быстрой и не мучительной. Ему ведь тоже свойственен дух противоречия.
Он тихо отошёл от меня. Голову дала бы на отсечение, если он, отходя, не оглядывался, проверяя, на месте ли я или уже нет. Уж во всяком случае, во время побега ни одного человека в военной форме я не встречала. Но я сомневалась – они могли быть в гражданской одежде. Что ж он добился своего. Я стояла неподвижно, не зная на что решиться, и единственное что могла – это на что−то ещё надеяться.