Яна! — я повышаю голос и ощущаю, как горят при этом щёки. — Он сделал всё как надо! Это мои проблемы, что я по уши влюбилась и не смогла по щелчку пальцев его забыть. К тому же он… он работает! Возможно, просто не может мне позвонить.
— Ой, Ника, ты как маленькая. За неделю нашёл бы свободную минуту. Другое дело, что он просто не захотел.
Подруга злится на Воронцова, но я её за это не осуждаю — она за меня волнуется, потому что мы с детства неразлучны и всегда друг друга поддерживаем.
— Давай сегодня в клуб, а? — переводит тему Яна.
— О нет. Мне хватило последнего раза, — я морщусь от жутких воспоминаний, связанных с наркотиками и охраной. Сокурсницы тогда легко отделались, заплатив некоторую сумму денег за то, чтобы не привлекать к этому делу полицию.
— Мы в «Дизель» поедем. Помнишь, я говорила тебе, что общаюсь с владельцем? Работу обещала подкинуть?
Я киваю, вспоминая наш разговор, но поддаюсь не сразу. Поездка в ночной клуб кажется мне совсем неподходящей идеей, словно я недавно похоронила свою любовь к Глебу и просто обязана скорбеть.
Янка напирает как танк и приводит весомые доводы: я теперь свободна, одинока и могу делать всё, что захочу. Хоть голышом танцевать на столе в присутствии толпы мужчин. Я смеюсь, не воспринимая слова подруги всерьёз, но соглашаюсь на её предложение лишь потому, что заинтересована в постоянной подработке. Хозяин клуба давно ищет фотографа и платит вроде как прилично. Пять тысяч рублей за смену!
Ночной клуб «Дизель» находится в самом центре города. Я замедляю темп, когда замечаю разноцветную вывеску с латинскими буквами. Что я здесь делаю? Разве это поможет забыть Воронцова? Не будет ли ошибкой идти сюда? Но Янка не даёт мне времени на раздумья: хватает под локоть и быстро тащит ко входу, где стоит внушительного вида охранник.
— Мы от Артёма.
Великан кивает и молча пропускает нас внутрь.
Перешагнув черту, я вжимаю голову в плечи и непроизвольно съёживаюсь от грохочущей музыки, давящей на барабанные перепонки. Она не вызывает у меня ни единой положительной эмоции, хочется только одного — сбежать отсюда немедленно.
— Я попросила Тёму забронировать для нас место, — выкрикивает мне в ухо подруга. — Пойдём!
Поднявшись на второй этаж, мы находим свободный зарезервированный столик с видом на танцпол. Делаем заказ из фруктовой нарезки и коктейлей и пытаемся поговорить, но из-за шума это оказывается весьма затруднительно.
Коктейль «Космополитен» я выпиваю сразу же и прошу официанта повторить. По телу прокатывается горячая волна расслабления и лёгкости. Мне впервые за долгое время хочется парить. Возможно, прийти сюда было не такой плохой идеей?
— О, Ян, привет! — возле нашего столика останавливается парень в яркой цветастой рубашке и светлых джинсах.
— Тёма! Здравствуй! — подруга поднимается с места и целует его в обе щёки, а потом обращается ко мне: — Ник, это владелец «Дизеля». Артём Милохин.
Я с улыбкой киваю парню с выбритыми висками и протягиваю руку в знак приветствия. Артём подзывает бармена и садится рядом с Янкой. Он молодой, чуть старше нас, и уже является владельцем заведения. Впрочем, когда есть богатые родители, в этом нет ничего удивительного.
Пока подруга весело щебечет с Артёмом, я достаю из сумочки телефон и горько усмехаюсь. Воронцов не звонил, конечно же. Пропал, словно его никогда в моей жизни и не было. Интересно, где он? А вдруг он с женщиной? Обнимает и ласкает другую? По венам растекается жгучая ревность, а виски трещат от сильной пульсации. Он не смог бы… Это было бы слишком жестоко.
Зато в телефоне уйма сообщений он Ромы. Я махом стираю их, не читая, и открываю нашу переписку с Глебом.
Воронцов не любитель общаться с помощью сообщений, поэтому все послания исключительно от меня. Вот я прошу его купить хлеб, а чуть выше — забрать меня после съёмок. Как он мог просто взять и забыть меня? Как?.. Нам же было так хорошо вместе…
В левой половине груди начинает болезненно ныть. Я занимаюсь мазохизмом… Терзаю себя, хотя давно пора остановиться. Янка права: даже при его непростой работе он мог бы выделить время на один звонок. Воронцов просто не захотел. Сожаление сменяется яростью, затем отчаянием и злостью. И так по кругу.
Приправленный алкоголем мозг придумывает послание для Глеба, а пальцы сами начинают отстукивать по виртуальной клавиатуре.
«Как жаль, что я не самка богомола».
Я быстро жму «отправить», прежде чем передумаю. Делаю глубокий вдох, ощущая, как громко трепыхается в грудной клетке сердце. Я это сделала. Я отправила ему сообщение, и оно… доставлено.
«Не знаешь этот анекдот?» — отправляю следом.
Боже мой, что я творю? Зачем так делаю? Янка сказала бы, что я унижаюсь.
Отложив мобильный на край стола, я включаюсь в разговор с Артёмом. Он спрашивает, когда я смогу приступить к работе. Оказывается, пока я витала в облаках, Янка успела показать ему мою страничку.
— Я вызываю фотографа только на тематические вечеринки. Например, Хэллоуин или Новый год. Оплата сразу же после окончания вечера. От тебя — быстрое выполнение заказа.
— В течение недели подойдёт? — спрашиваю я у Артёма.
— Да, отлично. На День влюблённых получится выйти? Нет планов?
— Получится, — киваю в ответ.
Мне не с кем отметить этот праздник.
Я отвлекаюсь от разговора с Артёмом, потому что слышу вибрацию своего телефона. Дрожащими от волнения пальцами я тянусь к мобильному, смотрю на дисплей и несколько раз подряд удивлённо моргаю, пытаясь избавиться от видения. На экране светится номер Глеба.
Глава 37
У меня одновременно перехватывает дыхание и подскакивает пульс. Мир вокруг будто жмут на паузу, и становится так тихо, что я слышу биение собственного сердца. Оно на разрыв работает: то громко колотится, то, испугавшись, замирает.
Глеб всё же прочитал мои сообщения. Прочитал и решил перезвонить. Зачем? Что он скажет мне? Чтобы его не тревожила? Это пугает больше всего на свете.
— Кто там? — спрашивает Яна, заметив моё изменившееся настроение.
Она без стеснения заглядывает в телефон и недовольно сводит брови к переносице. Увидев номер Глеба, одними губами шепчет: «Не отвечай». Она знает толк в отношениях с мужчинами, но я делаю вид, что не понимаю её.
Как можно ему не ответить? Как? Я же умру от неизвестности. Изведу себя дурными мыслями и на стены лезть буду.