Оставив тщетные попытки уснуть, Нейт поднялась с лежанки и присела у выхода из пещеры под каменным выступом. На свежем воздухе девушка почувствовала себя лучше и подумала, что после нескольких часов, проведённых в западне пирамиды, начала бояться замкнутого пространства. Холод пробирал до костей. Ночью чувство одиночество многократно усиливалось. Глядя на звёздное небо, Нейт задавалась вопросом, который мучил её на протяжении всех долгих месяцев, проведённых во дворце. Через три дня золото погрузят на корабль, и она начнёт новую жизнь. Нищая дочь парасхита окончательно исчезнет, её место займёт богатая, уверенная в себе женщина. Чёрствая. Циничная. Одинокая.
Нейт снова подумала о Гианте.
Как знать, возможно, она упускает последний шанс что-то изменить? Надо принять решение.
Эпилог
Гиант знал, что Нейт выжила. Он был там: стоял, спрятавшись за статуей Кархедона, и видел, как люди из шайки Диктиса один за другим исчезают в трещине в основании пирамиды. Нубиец хотел в последний раз взглянуть на любимую и убедиться, что с ней всё в порядке, поэтому несколько часов просидел на холодном песке, не сводя глаз с чёрной щели в облицовке гробницы. Наконец из неё выскользнула Нейт — целая и невредимая, с огромными мешками в обеих руках. При виде девушки сердце евнуха наполнилось радостью, но тут же сжалось от боли: он не мог ни подойти к любимой, ни обнять её. Вслед за Нейт из зияющей дыры вылез Диктис.
Стоя в тени статуи Кархедона, евнух с горечью наблюдал, как разбойники взбираются на верблюдов. Сам он пришёл в Долину мёртвых пешком, поэтому не мог проследить за Диктисом и его шайкой.
Неожиданно вожак бандитов отделился от остальных и направился прямо к статуе Кархедона, за которой скрывался Гиант. Сердце евнуха ушло в пятки. Неужели Диктис его заметил? Несколько мучительно долгих секунд он испуганно вслушивался в скрип песка под ногами приближающегося грабителя. Диктис остановился по другую сторону высокого монумента и, задрав набедренную повязку, помочился на каменную ступню номарха под одобрительные возгласы наблюдавших за ним бандитов. Гиант вздохнул с облегчением.
С тех пор минуло три дня. Гиант знал, что Нейт жива, но не ожидал получить от неё письмо с просьбой о встрече.
В такой час улицы города были пустынны. По обеим сторонам дороги, тёмные и тихие, тянулись дома из необожжённого кирпича. Гиант заметил Нейт сразу. Она выглядела как знатная дама. Белые льняные одежды ярко выделялись на фоне погружённого во мрак города. Девушка стояла на пересечении улиц, одна — вела в порт, другая — к стенам дворца.
Первым порывом Гианта было броситься и сжать Нейт в объятиях, но он не знал, имеет ли на это право теперь, когда она от него не зависит. Поэтому он просто подошёл и остановился от девушки в двух шагах, пожирая её глазами.
— Я пришла попрощаться, — сказала Нейт, и сердце Гианта упало. Он понял, что до последней секунды на что-то надеялся. Неужели всерьез думал, что эта красивая свободная девушка позовет его, бесполое существо, с собой? — Я покидаю Египет, — продолжила Нейт. Её решение нисколько не удивило Гианта, так как было продиктовано не прихотью, а соображениями безопасности.
— Куда ты отправишься? — глухо спросил он.
— В Азию, в Вавилон.
— С ним?
Нейт коротко улыбнулась, приподняв уголки губ. Вместо ответа она преодолела возникшую между ними пропасть в два шага и, встав на цыпочки, нежно потёрлась о нос Гианта своим. Евнух закрыл глаза. Сердце мучительно сжалось. Он понимал: это последняя подаренная ему ласка. «Поцелуй», отравленный расставанием, одновременно горький и невыразимо сладкий. Хотелось плакать.
Последняя, самая драгоценная близость продлилась миг, затем девушка отстранилась.
— Никто и никогда не доставлял мне такого удовольствия, как ты, — прошептала она, но нубиец не позволил себе поддаться иллюзии. В этом тоне не было и намёка на надежду.
«Если тебе было со мной так хорошо, — подумал он, — почему ты не позовёшь меня с собой?»
Их снова разделяла пропасть в ненавистных два локтя, но теперь Гиант точно знал: Нейт не попытается её преодолеть — с таким же успехом они могли находиться на разных берегах Нила. Дорога за плечом девушки убегала вдаль, туда, где за городом виднелся силуэт пирамиды, мерцавшей в лучах луны. До них доносился холодный и чистый запах пустыни.
— Ты никогда не думал о том, чтобы сбежать? — спросила Нейт.
В повисшей тишине этот вопрос прозвучал раскатом грома, и словно внезапное землетрясение, выбил почву из-под ног. — Теперь, когда старый номарх погиб, а новый ещё не избран, вряд ли кто-то станет искать беглого раба, даже если он глава чёрных евнухов. Возможно, о тебе даже не вспомнят.
Гиант замер. Проснувшаяся надежда сковала его губы печатью молчания. Он смотрел на Нейт, молясь, чтобы его ожидания подтвердились.
— Разве ты не хочешь стать свободным?
— Да, — только и смог выдавить из себя нубиец. Сердце оглушительно колотилось в груди, но Нейт молчала, и вскоре мужчина понял, что обманулся, выдав желаемое за действительное.
— Мне некуда бежать, — сказал он с невыносимой горечью в голосе. — Я всего лишь евнух, жалкое подобие мужчины, ничто за пределами дворцовых стен. Тут у меня есть крыша над головой, хорошее жалование и определённое положение в обществе. Там, — он кивнул в сторону порта, — я никто. Мужчина, утративший признаки своего пола.
— Здесь ты раб, — ответила Нейт, повернув голову вправо, где над низкими домами простых горожан возвышались белоснежные стены дворца. — Там, — она показала в противоположную сторону, где стояли на якоре десятки фелук и галер, — свободный человек. Ты говоришь, что ты — никто. Но, вспомни, кем была я, когда сбежала из борделя. И посмотри на меня теперь. В тебе говорит страх.
«Я бы с радостью убежал с тобой, — подумал Гиант, — но ты предлагаешь мне сделать это одному. А зачем мне свобода, когда тебя нет рядом?»
Вслух он ничего не сказал. Нейт ещё смотрела на него какое-то время, потом повернулась спиной и направилась в сторону порта. Её белые одежды словно светились в окружающей темноте. Волосы были похожи на пламя факела. Гиант не сводил глаз с удаляющейся фигуры, пока она не исчезла за углом дома. Развернулся и пошёл в противоположную сторону, к воротам дворца.
«Зачем ей жалкий евнух?» — пробормотал он себе под нос с болью.
«Зачем мне мужчина с душой раба?» — подумала Нейт.