Читать интересную книгу Последняя империя. Падение Советского Союза - Сергей Плохий

В условиях, когда единым фронтом выступили лидеры двух крупнейших республик, Ельцину и Горбачеву пришлось дать задний ход. Заявление Назарбаева, под которым поставили подписи президенты СССР, России и ряда других союзных республик, содержало призыв к выработке новой Конституции СССР. Документ также предлагал ряд мер на “переходный период”. Среди них значились замена Верховного Совета и Съезда народных депутатов Конституционной ассамблеей из представителей республиканских парламентов, образование нового исполнительного органа – Государственного Совета (его членами автоматически становились президент СССР и входящих в Союз республик), а также формирование при участии представителей республик Экономического комитета. Последний должен был прийти на смену не только Кабинету Министров, но и вызвавшему неоднозначное отношение комитету Силаева.

В дополнение к этому Назарбаев предложил подписать новый Союзный договор и ряд соглашений экономического и оборонного характера, гарантирующих права и свободы граждан республик. Советские республики заявляли о своем желании стать членами ООН. Таким образом, зачитанный Назарбаевым документ представлял собой план получения контроля над центром не только Ельциным, но и другими главами республик. Он, как и действия российского президента, был направлен против объявлявшейся утратившей силу Конституции СССР. К удивлению депутатов, заявление требовало от них одобрения отмены действовавшей Конституции и самороспуска Съезда. Позднее и Горбачев, и Ельцин одобрительно высказывались о предложенном казахским лидером документе и отстаивали его конституционность. Во время описываемых событий они считали лучшим выходом из ситуации одобрение документа Съездом народных депутатов и самороспуск этого органа23.

После того как Назарбаев зачитал документ, был объявлен перерыв, и депутаты не успели ни высказаться, ни задать вопросы. Они были потрясены, однако перерыв позволил им успокоиться. Скандала удалось избежать. Вадим Медведев вспоминал: “По существу, такие решения необходимы, как последний шанс для спасения страны. Конечно, внешне они выглядят не очень демократично, но такова уж ситуация”. Он выразился слишком мягко. Многие депутаты не собирались уступать. Обсуждение затянулось на четыре дня24. Депутат Александр Оболенский заявил с трибуны: “Президент Казахстана товарищ Назарбаев, которого я уважаю, взял на себя роль легендарного матроса Железняка… Руководство республик внесло свой разрушительный вклад в уничтожение советской власти. Возможно, наступило время перестать относиться к Конституции как к проститутке, изменяя ее в угоду новой власти!” Оболенский мог иметь в виду и Горбачева, и Ельцина, но свое выступление он закончил требованием отставки именно главы СССР. Вернувшийся с прибалтийского побережья Ельцин вспоминал: “С трибуны бросались слова о ‘предательстве’, ‘заговоре’, ‘разворовывании страны’ и прочее”.

После нескольких дней споров Горбачев и республиканские лидеры заставили Съезд покориться. По словам Ельцина, “Михаил Сергеевич всегда с трудом сдерживался, если при нем говорили такие гадости, и когда его довели окончательно, он вышел на трибуну и пригрозил: если съезд сам не распустится, то можно его и разогнать. Это охладило пыл выступавших, и заявление Совета глав государств было принято”. Съезд утвердил меморандум Назарбаева и заявил о самороспуске – но лишь после того, как депутаты добились некоторых уступок. Верховный Совет СССР – работавший на постоянной основе законодательный орган, не имевший права вносить изменения в Конституцию – продолжал действовать. Горбачеву это позволяло рассчитывать еще на один союзный орган в противостоянии с республиканскими лидерами25.

Сессия закрылась 5 сентября. На следующий день Горбачев созвал первое заседание Государственного Совета, в который входил он и лидеры республик. Ельцин вспоминал: “В новой реальности Горбачеву оставалась только одна роль – объединителя разбегавшихся республик”. Так или иначе, президент СССР вернулся в политику, играя второстепенную роль, хоть и достаточно важную. В тех условиях это удовлетворяло и Ельцина, и глав остальных республик Советского Союза. В конце августа председатель парламента Армении Левон Тер-Петросян заявил в интервью еженедельнику “Аргументы и факты”: “Если Ельцин допускает восстановление центра, у Горбачева есть шанс остаться. Но сейчас Горбачев нужен как стабилизирующий фактор”26.

Активная фаза борьбы союзного центра с республиками завершилась. Республики, которые еще не были готовы выйти из Союза, получили время для принятия окончательного решения. Признание российским президентом независимости Прибалтики закрыло страницу истории СССР. Следующая страница открылась Актом провозглашения независимости Украины: теперь Россия чувствовала себя ответственной и за судьбу Союза, и за будущее республик. Вскоре после принятия Съездом народных депутатов СССР заявления Назарбаева Ельцин подписал указ, отменявший действие своих прежних указов, посягавших на полномочия союзного руководства. Ельцин и Горбачев достигли перемирия: теперь они оба несли ответственность за империю.

Вскоре Ельцин и его администрация переехали в Кремль. По требованию главы РСФСР ему был выделен такой же бронированный лимузин, как у президента СССР. Глава службы безопасности Ельцина писал: “На первых порах оба президента сотрудничали, стараясь находить компромиссы. Михаил Сергеевич имел перед Борисом Николаевичем преимущество не в Кремле, а в своей загородной резиденции Огареве. Там собирались главы других союзных республик. Горбачев пил свой любимый армянский коньяк ‘Юбилейный’ и за столом вел себя по-царски. Ельцин злился на него, выступал резко, но коллеги Бориса Николаевича не поддерживали”. Установилось двоевластие, которого Россия не видела с 1917 года. Никто не знал, насколько прочен баланс сил двух кремлевских лидеров27.

Президентов СССР и РСФСР сближали два не зависящие от них обстоятельства: во-первых, главы союзных республик не желали усиления кого-либо из этих двоих; во-вторых, президент США по-прежнему благоволил Горбачеву. Буш видел в союзе Горбачева с Ельциным предпосылку к сохранению Советского Союза, пусть и ослабленного. Как показал путч, единственная возможность выстраивания отношений российского президента с Бушем и вообще с Западом состояла в демонстрации желания сотрудничать с Горбачевым. Двадцать четвертого августа Ельцин заявил послу США Роберту Страусу: “Сейчас мы с Горбачевым близки”. Он попросил дипломата сообщить президенту США, что президенты РСФСР и СССР тесно сотрудничают. Страус вынес следующее впечатление: “Этот человек сознает свою власть… В то же время он хочет дать нам понять, что продолжает сотрудничать с Горбачевым – уже с позиции силы”28.

Часть IV

Союз несогласных

Глава 10

Вашингтонская дилемма

Джордж Буш сидел у моря в Кеннебанкпорте, наслаждаясь солнцем и наблюдая за чайками. На календаре было 2 сентября. В этот день в Москве открылась сессия Съезда народных депутатов СССР, а Буш объявил о восстановлении дипломатических отношений со странами Прибалтики. Борьба Литвы, Латвии и Эстонии за независимость, утраченную в 1940 году, сыграла заметную роль в политике США по отношению к СССР. Теперь следовало подумать о дальнейших шагах. Следует ли США поддержать стремление к независимости остальных советских республик или попытаться сохранить то, что осталось от СССР? В следующие месяцы этот вопрос был важнейшим из стоявших перед Белым домом1.

Это был последний день отпуска. Буш только что пообедал и выпил хереса. Президент подумал и записал на диктофон: “Сорок семь лет назад меня сбили над островами Бонин. С того времени столько произошло – и в моей жизни, и во всем мире”. Второго сентября 1944 года двадцатилетний лейтенант Буш поднял в воздух “Эвенджер” с авианосца “Сан-Хасинто”. Вместе с тремя другими экипажами Буш должен был бомбить японские фортификации на острове Титидзима. Японские зенитчики сбили его самолет прежде, чем он достиг цели, однако лейтенанту удалось довести самолет до острова и отбомбиться. Когда самолет охватило пламя, Буш с двумя другими членами экипажа выпрыгнул в океан. Парашюты раскрылись лишь у двоих, а в живых остался только Буш. Он плавал на надувном плоту четыре часа, пока его не подобрала американская подводная лодка. За то задание будущего президента наградили Крестом за летные заслуги. Его дальнейшая жизнь была полна событиями, которых бы хватило на три и даже больше жизней: и за себя, и за погибших товарищей2.

В следующие полвека мир действительно изменился. В сентябре 1944 года войска Иосифа Сталина, союзника США, заняли Румынию и Болгарию. Тогда же Красная Армия взяла Таллин и Ригу – столицы аннексированных СССР летом 1940 года Эстонии и Латвии. США не признали аннексию, однако в декабре 1943 года Рузвельт заверил Сталина, что это не станет причиной войны Соединенных Штатов с Советами. Это можно было расценивать как признание аннексии де-факто, что было негласно подтверждено на Ялтинской конференции в начале 1945 года. В период холодной войны США вели тонкую игру, признавая фактический контроль Советского Союза над Прибалтикой, но отказываясь признавать его суверенитет над регионом. Посольства Литвы, Латвии и Эстонии в Соединенных Штатах были закрыты, однако правительство США признавало их полномочия и сотрудничало с ними все годы холодной войны3.