Читать интересную книгу Великая ложь XX века - Юрген Граф

В 1983 году Фритц Берг, американец немецкого происхождения сделал доклад о «дизельных камерах» [253] на международной конференции ревизионистов, происходившей в Энахейме, Калифорния. Его выводы были однозначны: вся эта история – полная чушь.

Человека можно, конечно, убить с помощью выхлопных газов от дизеля, однако это – трудный и малоэффективный способ, поскольку газы плохо умерщвляют из-за очень низкого содержания углекислого газа. Если с помощью бензинового мотора легко создать в кубометре воздуха насыщение в 7 % и более углекислого газа, то дизель дает всего один процент, даже при специальном неправильном режиме, увеличивающем выход углекислоты. Смерть в дизельной камере наступает не в результате отравления углекислотой, а от недостатка кислорода, содержание которого в воздухе падает при постоянном поступлении выхлопных газов. В камере люди погибали через 32 (Герштейн), 30-40 (Рюккерль) и 5 минут (Бомба). Отбросив время Бомбы как фантастическое, Берг рассчитал, что смерть может наступить только через полчаса. Для нее необходима концентрация углекислого газа не менее 0,4 % на кубометр воздуха, достичь которую дизель может, работая на 80 % мощности, но при таком режиме он несколько раз в день выходил бы из строя. Следовательно, дизель пришлось бы постоянно перебирать, и очереди из обреченных в входа в газовую камеру делались бы длиннее и длиннее.

Гораздо лучше дизеля с убийством справлялся бы бензиновый мотор. Если нацисты действительно хотели бы травить жертвы не ядовитыми газами, во множестве производимыми их промышленностью (они первые изобрели нервно-паралитический газ зарин), а выхлопными, то они взяли бы на вооружение т.н. «газогенераторные машины».

Эти машины не надо путать с мифическими «душегубками», в которых немцы – согласно творцам легенд о холокосте – умерщвляли людей с помощью выхлопных газов. Тысячи газогенераторных машин работали в Европе как при немцах, так и при союзниках. В качестве горючего они использовали в основном дрова, реже уголь. В генераторе горючий материал превращался в газовую смесь, содержавшую 18-35 % углекислоты. Следовательно, если бы при «окончательном решении» для истребления людей хотели использовать выхлопные газы, то выбор, несомненно, пал бы на газогенераторные автомобили, которые вполне подходят в качестве орудия убийства.

Если холокост действительно имел место, то преступники-бюрократы и инженеры смерти были гениями организации и техники. Им удалось незаметно доставить в центры по уничтожению миллионов людей, истребить их за рекордный срок (800 тыс. за 13 месяцев в Треблинке, 600 тыс. за 10 месяцев в Белзеце, 400 тыс. всего за 52 дня в Биркенау!) и бесследно ликвидировать миллионы трупов. И эти гении организации и техники использовали для убийства в двух или трех лагерях выхлопные газы от дизеля, т.е. применяли самый нелепый способ, какой вообще можно вообразить! В Освенциме они использовали дорогой, дефицитный и опасный в обращении циклон Б, вместо того чтобы проложить из Моновица в Биркенау трубу, по которой можно было бы гнать в газовые камеры промышленный углекислый газ, дешевый и для палачей безвредный!

Будучи профаном в технической области, автор для верности проконсультировался с двумя специалистами, которые подтвердили информацию, взятую из книг, о токсичности отработанных дизельных газов и о мощности крематориев. 5 февраля 1993 года в Техническом университете Цюриха он встретился с экспертом по дизельным моторам. Уже через несколько минут, еще не зная, что собеседник занимается холокостом, эксперт ответил: «До чего же глупы были нацисты, совершая массовые убийства при помощи дизеля! Понятно, отчего они вскоре перешли на циклон Б». Университетский эксперт не знал, что, согласно официальной историографии, циклон Б применялся только в Освенциме и Майданеке, тогда как в других лагерях смерти использовался дизель.

10 февраля автор побывал в базельском крематории, который считается одним из самых современных в мире; он работает 24 часа в сутки и труп в нем сжигается в среднем за час. Когда автор назвал цифры, упоминаемые в литературе по холокосту (по Гёссу и Врбе – 20 минут на три трупа), директор крематория заявил, что сообщавшие их явно были не в своем уме. Если бы крематории Биркенау обладали такой же производительностью, что и базельский, и работали все время безаварийно, то через 52 дня после начала операции по сожжению венгерских евреев, несожженными в Биркенау лежали бы еще 345 000 трупов, а газация и кремация, хотя и в более медленном темпе, продолжались до ноября 1944 года. Двух кратких разговоров со специалистами, число коих тысячи, было достаточно, чтобы разоблачить страшную ложь, духовно почти полвека отравляющую человечество в интересах крошечной клики.

Немецкий инженер Арнульф Ноймейер занялся вопросом, что нужно было сделать для того, чтобы сжечь в Треблинке на открытом воздухе 800 тыс. трупов. Его статья вышла в конце 1994 года в сборнике Эрнста Гаусса.

Нужно было бы иметь 160 000 тонн сухих дров, заготовить которые за короткое время было невозможно. Сырые дрова не дали бы достаточно жара и потому их пошло бы неизмеримо больше. В литературе о холокосте нигде не говорится о таком огромном количестве дров. Пепел от 800 тыс. трупов и зола от их сожжения весили бы 2372 тонны И даже если бы зола была тщательно перемешана с землей, то Красной армии нетрудно было бы найти миллионы зубов и костных останков. В этом случае у нас бы имелись конкретные доказательства о холокосте в Треблинке, а не рассказы гг. Гросмана, Стейнера, Верника, Розенберга, Бомбы, Гольдфарба и др. (Один перечень имен показывает, что ложь о Треблинке, как и об Освенциме, имеет чисто еврейское происхождение: ни один другой народ в мире не способен .выдумать подобные ужасы).

Если бы во время обоих треблинкских или иерусалимского процессов против украинца Демянюка была назначена экспертиза орудия убийств – как это обычно делается при любом связанном с насилием преступлении – то процессы сразу бы лопнули. Для некоторых людей отказ от подобной экспертизы является роковым. Курт Франц, арестованный в 1959 году и приговоренный затем к пожизненному заключению, писал в январе 1976 года д-ру Герлаху [254]:

«На Ваш запрос относительно Треблинки я готов дать точную иформацию в любой форме. Я не носил прозвище „лалка“, когда летом 1942 года был лагерным начальником. Так звали унтернггурмфюрера д-ра Ирмфрида Эберля... Я поступил на службу в Треблинке 1 ноября 1942 года..., а потом отвечал за караул и охрану лагеря... Уже целых 16 лет я безвинно сижу за чужие преступления, так как на треблинкском процессе требовался козел отпущения. На меня всех натравливали, объявляли убийцей и подделывали бумаги, относя мою службу в Треблинке на лето 1942. Мне жаль, что сейчас я не в состоянии конкретно ответить на Ваши вопросы. В настоящий момент я борюсь с судами, потому что мне отказали в предоставлении защитника для подготовки заявления о пересмотре дела... С официальными защитниками мне пришлось расстаться, поскольку по указке прокурора они не защищали мои интересы».

Просидев 35 лет, если не считать отдельных отпусков на побывку, за то, что упорно отрицал официальную версию относительно Треблинки, Курт Франц в 1994 был отпущен из тюрьмы умирать от рака.

Его подельник Сухомель, видевший, как евреи «шагают в газовую камеру голые и строем», просидел в тюрьме всего четыре года [255]. Густав Мюнцбергер, ответственный – судя по приговору – за газовые камеры, получил 12 лет, отсидев лишь шесть [256]. Он тоже сознался в газациях и с ним обошлись милостиво, следуя поговорке «рука руку моет».

Конечно, если бы в Дюссельдорфе и Иерусалиме провели экспертизу об орудии преступления, то Франц не просидел бы 35 лет за решеткой, а Демянюк годами не ждал бы палача в камере смертников. Однако после такой экспертизы исчез бы лагерь уничтожения Треблинка, а затем, возможно, и сам холокост; прекратилось бы перевоспитание немецкого народа, исчезли бы прочные, хорошо оплачиваемые местечки чиновников в Центральном бюро в Людвигсбурге и милиардные компенсации ФРГ Израилю, очень и очень нужные последнему для расселения советских евреев-иммигрантов на оккупированных палестинских территориях! Посему от экспертизы относительно газовых камер пришлось, к сожалению, отказаться. Вместо этого судом в Дюссельдорфе была проведена экспертиза пса Барри и перед судьями выступил не специалист по дизелям, а собачий психоаналитик.

Два необходимых дополнения:

1) Наряду с писаниями Гросмана, Штейнера, Ланцмана, Доната и Рюккерля есть еще одно классическое произведение о Треблинке – «У бездны. Исследование совести» Гиты Серени-Хонейманс, которое мы ни разу не цитировали, ибо в нем нет ничего любопытного кроме обложки, на которой начертано – «научная работа». Но поскольку для Еккеля только в этой книге «о величайшей бесчеловечности рассказано столь человечно» (так написано на клапане), то все же процитируем из нее один отрывок [257]: