Читать интересную книгу Частный детектив Выпуск 5 - Элистер Маклин

Он остановился и бросил взгляд через плечо:

— Нет. Здесь меня мурашки пробирают. Мы возвращаемся.

И он решительно двинулся к двери.

— Послушайте, многое надо сказать без посторонних свидетелей, которые сразу же развесят уши. Если вы не возражаете…

— Я решительно возражаю!

Ну что тут поделаешь? Я пошел следом. Он был какой–то взвинченный, напряженный.

Когда мы появились в гостиной Троя, все с откровенным любопытством посмотрели на нас. Один худосочный, нескладный парень, которого я не узнал, ткнул пальцем в мою сторону и что–то сказал своему соседу, после чего они громко захохотали.

Я так боялся опоздать сюда, что даже не переоделся и не привел себя в порядок. Верзила, уцепившийся за полу моего пиджака, вырвал изрядный кусок, еще одна дыра зияла на брюках; пиджак и брюки были измазаны, когда я вывалился из машины на грязный асфальт.

Трой смешал себе новый бокал и вопросительно посмотрел на меня. Я покачал головой. Тогда он прошел к дивану и, посмотрев на автора “Ложись и умри”, распорядился:

— Отползи, Ронни. Дай мистеру Скотту сесть.

Ронни послушно плюхнулся на ковер.

Мы с Троем уселись рядышком, справа от меня оказался Гарри Вароу. Я не люблю всерьез интервьюировать в подобном окружении, но лучше так, чем вообще никак. Я задал Трою практически те же самые вопросы, которые задавал Юлиусу Себастьяну: казался ли Чарли последнее время сильно подавленным, не находит ли мистер Трой признаков того, что здесь не произошел несчастный случай. Как я и предвидел, все гости моментально придвинулись к нам и образовали плотное кольцо.

Трой откинул назад голову и засмеялся.

— Чарли не спрыгнул вниз через балюстраду, если вы это имеете в виду. Нет, нет он не покончил с собой. Черт возьми, у него все шарики были на месте!

— Как я понял, он консультировался с доктором Питерсом. Значит, его что–то тревожило.

Трой кивнул головой, ни капельки не удивившись:

— Да, знаю, но ничто в его поведении не указывало на серьезное расстройство или хотя бы тревогу. Большинство из нас, — он обвел рукой комнату, — хотя бы на протяжении нескольких месяцев лечились, просто чтобы снизить внутреннее напряжение.

Мне показалось, что он цитирует чьи–то чужие слова. Или же рекламную брошюру доктора Питерса. Я спросил:

— Вы тоже?

— Нет, нет! — он замахал руками. — Только не я. Но большинство здесь присутствующих: Ронни, Поль, Дейв…

Рональд Дангер прервал его:

— Если желаете знать, это было необычайным переживанием. Без динамического ослабления моей сексуальной концентрации, семантического дедраматизирования, вызванного моим дуерфи…

Поток совершенно бессмысленных слов не прекращался, а закончил он на высокой ноте:

— …без этого я не смог бы написать “Ляг и умри”.

Я подумал, что для человечества потеря была бы невелика, но не стал говорить это вслух.

Не обращая внимания на Рональда, ненамеренно, а просто потому, что мне надо было довести до конца разговор с Троем, я отвернулся от прославленного автора. Однако это его заело. Он даже попытался что–то сказать, но я здесь ради Троя, а не Дангера.

По сведениям полиции, когда мистер Вайт свалился с балкона, в квартире больше никого не было. Существует ли возможность того, что кто–то все же был там?

— Не знаю, — спокойно ответил Трой, — сомневаюсь, но вообще–то не исключено. Я был здесь, у себя, когда это случилось, и не выходил в холл. Узнал, когда позвонили и сказали…

— Не слишком ли, а?

Это произнес Гарри Вароу.

Я повернулся и взглянул на него. Он улыбался, но глаза его смотрели, холодно, напряженно.

— Слишком? — переспросил я.

— Излишне жестоко. Вы только что не прямо, но говорите, что малыша Чарли убили.

— Одно из ваших знаменитых каверзных заключений, мистер Вароу, — сказал я. — Я расследую смерть мистера Вайта. Официальная версия — гибель произошла в результате несчастного случая, но возможность самоубийства, и даже убийства, пока не исключается.

— Убийство, — произнес он мелодраматическим тоном, прикладывая руку ко лбу, — мистер Скотт вышел на след жестоких злодеев.

— Прекратите, мистер Вароу! — сказал я, чувствуя, что скоро сорвусь. Все время до меня долетали ядовитые замечания, которые хотя и произносились шепотом, но с таким расчетом, чтобы я их непременно услышал. “Абсолютный скот, не так ли?” — было не самым худшим. Кто–то еще добавил: — “Типичный детектив, у него, наверняка, есть и пистолет”. Пистолет у меня и вправду есть, к тому же я успел его перезарядить. Пока что у меня не прорезалась мания убийства поэтов, до сих пор ни одного не застрелил. Но кто знает, что будет дальше?

Я как мог старался игнорировать этих бездельников, но все же приближался к точке кипения. Так что, когда Вароу продолжал в том же духе “Друзья и убийцы с окровавленными руками, но среди нас имеется преданный…” — я очень близко наклонился к нему, только что не коснувшись своим носом его носа, и прошипел:

— Прекратите… паясничать.

Он прекратил.

Однако маленький Ронни Дангер нашел момент подходящим, чтобы вмешаться. Он дотронулся пальцем до дыры у меня на колене и сладким голосом спросил:

— Что это, Скотт? Дополнительный лючок в ваших штанах?

Подобными шуточками изобиловала его книга. Она вызвала шумное веселье среди собравшихся. Приободрившись, он продолжал:

— И моль проела огромные дыры у вас в пиджаке!

— Уберите свою цыплячью лапку с моего колена, приятель! — сказал я как можно любезнее.

Он отдернулся, но не угомонился:

— Что же случилось с вашим одеянием?

Я видел, что он в полнейшем восторге от собственного остроумия.

Голос у меня звучал ровно, даже приятно, хотя далось это с трудом.

— Мне пришлось немного подраться; “одеяние” пострадало. А моль, пробившая дыры в пиджаке, сама была в медных пиджачках… Ваша любознательность удовлетворена? Мы можем позабыть об этом инциденте?

Дангер нахмурился:

— Медные пиджачки? Вы говорите не о пулях?

Он пригляделся к дыркам.

— Пуля?

— Пуля.

На этом я повернулся к Трою.

Мой ответ немного осадил Дангера, но разве такой допустит, чтобы последнее слово осталось не за ним?

— Пуля, — пропел он. — В него стреляли пулей. Мои друзья, среди нас — герой!

Раздались аплодисменты; я почувствовал, что Рональду придется плохо. Знай он меня получше, заткнулся бы.

А Ронни продолжал выпендриваться перед восхищенными дружками.

— Спич! Спич! — радостно закричал он. — Кто хочет прославить героя?

Слыша их хохот, никто бы не поверил, что мы обсуждаем смерть Чарли Вайта. И это решило вопрос.

Я наклонился и сжал плечо Дангера двумя пальцами. Мне–то показалось, что сжал я совсем немножко, но он завопил, как испуганный кролик.

— Приятель, сейчас не время и не место устраивать балаган.

— А вы не распускайте рук! — заныл он.

В этот момент я случайно взглянул на Гарри Вароу. Он весь превратился в слух, боясь пропустить хотя бы одно словечко, и блаженно улыбался. Даже глаза у него потеплели. Паршивая улыбка, но я был слишком разгорячен, чтобы задумываться над этим.

Рональд Дангер, поощряемый невнятным бормотанием за спиной, продолжал распространяться насчет силы, физической и умственной. “Насилием никогда ничего не решалось, — заявил он. — В наши дни многие этого не понимают!”

Встав в позу оратора, он заговорил с видом трибуна:

— Слова — моя сила и моя жизнь. Книги — мои друзья. И те, кто любит книги. Поэтому, мистер Герой, мы не можем сражаться. Уверен: вы не читаете книг!

— Почему же. Я читал одну книгу.

— В самом деле? Художественную?

— Да, весьма забавную.

— Что: юмористическую?

— Да, юмористическую.

— О, Господи! Расскажите нам о ней.

— Она называлась “Ляг и умри”.

Он побледнел, губы у него сжались, он даже качнулся. Но потом фыркнул:

— Я отлично знаю, что вы ее не читали.

— Представьте — читал.

Он улыбнулся, увидев выход:

— Прекрасно. Тогда скажите, что вы о ней думаете. Поделитесь своим мнением о ее остроумии, о ее нюансах и символике.

— Вас действительно интересует мое мнение?

— Да.

— Откровенное мнение?

— Конечно.

— Олл–райт. Это была одна из тех книг, на которые с самого начала противно смотреть. Я с большим трудом наставил себя взять ее в руки. Первая же фраза нагнала на меня тоску. Я сразу утратил к ней интерес, но мне хотелось знать, за что ее так хвалят критики. Что касается фабулы, она на самом низком уровне, где–то в самом начале достигает хилого климакса и сразу же иссякает. Ваши герои наделены теплом севера и шармом смерти от удушения. Книга совершенно лишена остроумия, нюансов и узнаваемого символизма, но зато перенасыщена скукой. Что касается…