Самой же большой проблемой, вынесенной на это совещание стало то, что второй этап военной реформы стал упираться в обычный барьер: отсутствие денег. Мы сейчас держали в приуарльском регионе дивизию, всего одну дивизию нового строя, оснащенную по меркам второго этапа военной реформы. Но содержание этой дивизии обходилось как содержание целого корпуса с усилением! При переходе даже на половинный состав нового строя мы просто становимся банкротами! И это при том, что армия постоянного состава в миллион — это уже маловато, учитывая новые задачи и контроль Персии, и вообще, нам надо выходить на полтора, при резерве в пять-шесть. А реально подготовленный резерв сейчас два, и качество его не лучшее. А если мы хотим сделать резерв действенным, с постоянным обучением резервистов на сборах, реальном обучении! То средств на это необходимо! Хотелось, чтобы активные резервисты получали пособие, но его-то точно уже взять просто неоткуда. Наши экономические проекты начнут давать прибыль только тогда, когда начнет становиться на ноги население, крайне бедное. А пока что все, что мы делаем, идет на пользу обороноспособности государства, но выкачивает из него золотые запасы подобно бошевскому промышленному пылесосу: нажал на кнопку и пыли (золотой) нет!
А на носу, как минимум, две войны: с Японией и Большая Европейская, которая может стать мировой. Из этого и будем исходить.
* * *
Гатчина. Воздухоплавательный центр.
29 марта 1886 года
Вы любите присутствовать на исторических событиях? Ну, таких, которые обязательно войдут в историю? Что? До сих пор не определились? А зря! Мне вот, как государю приходится. Как историку — любопытно. Как императору — вынужденная обязаловка из-за которой времени на сон почти не остается! Впрочем, куда мне с этой подводной лодки деваться?
Итак, в Гатчину! Я в сопровождении адъютанта и друга Толстого, плюс небольшая свита, плюс группа избранных журналистов и фоторепортеров. Среди них затесался один кинодокументалист: экспериментальная камера, работающая на целлулоидной пленке, не так давно вышла в корпорации Цейса. Это пока что единственный драгоценный аппарат, но и мероприятие он будет снимать отнюдь не тривиальное: рождение воздушного флота России!
К месту события мы подъехали ровно в одиннадцатом часу. Большое поле было ограждено, у ангара заканчивали суетиться техники, туша не такого уж большого полужесткого дирижабля почти полностью была наполнена водородом. Увы, первый российский дирижабль, по имени «Малыш» вынуждено будет водородным. Через месяц, точнее, 22 апреля сего года из русского острова Оланд, с площадки у города Бронхольм стартует дирижабль «Карлсон», вот он будет в два раза больше «Малыша» и наполнен уже гелием. Гелиевая проблема все еще весьма актуальна. Правда, мои агенты сумели купить хороший участок земли в США, как раз там, где есть месторождение природного газа с самым большим содержанием гелия. Как его доставлять? Вот, «Карлсон» и будет сейчас своеобразной цистерной-доставщиком гелия. К началу лета этого года будет достроен и первый гигантский дирижабль «Петр Великий» — жесткая конструкция, гелиевое наполнение, серьезная грузоподъемность. Этот первый промышленный дирижабль отправиться на строительство Великого Транс-Сибирского железнодорожного тракта. Благодаря ему мы надеемся закончить строительство намного раньше срока, к началу 1895 года. Запланировано строительство и второго подобного дирижабля «Екатерина Великая», он вступит в строй в начале следующего года. А до того же 1895 года в России должны работать восемь больших дирижаблей жесткой конструкции и более двадцати средних полужестких.
Ну а пока что дело за первым! Самым первым управляемым полетом в Российской империи. Мы подъехали к трибуне, около которой была огорожена площадка для почетных гостей. Меня встречала делегация из состава Гатчинского воздухоплавательного центра во главе с командиром Кадровой команды военных аэронавтов, поручиком Александром Матвеевичем Кованько. Он молод, ему еще тридцати нет. Красив, статен, холеное породистое лицо, гордый римский нос, щегольские усы, одет в летную форму, изобретенную тут, в центре: Кожаная куртка, шарф, нет, не шарф, это что-то вроде подшлемника, который закрывает шею, шлем из кожи и большие очки-консервы… Ну, это я их так про себя называю. На высоте ветры, вот и защищает себя как может. Конечно, голимый самопал, но пока и это более чем! Браво рапортует! Голос четкий, громкий. Чувствуется, что человек занят любимым делом, да еще и гордится этим!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну что же, господин поручик, показывайте, что у вас тут готово, чем сегодня порадуете!
— Ваше Императорское Величество! Технический персонал воздухоплавательного центра «Гатчина» заканчивает подготовку к полету аэростата АВС-1[2] «Малыш». Закачаны последние порции водорода. Сей газ весьма взрывоопасен, посему попрошу вас и сопровождающих не курить!
— Господа, считайте это приказом! — подтверждаю слова офицера. Большой бум нам тут не нужен.
— Прошу за мной, Ваше Императорское Величество!
Кованько начал экскурсию.
— Сие наш рабочий ангар. Тут происходит сборка деталей аппарата, пропитка и сушка тканей, процедура крайне необходимая, ибо водород крайне летуч и старается быстро покинуть ограниченный тканью объем. Рядом с ангаром установка для получения водорода, как вы видите, к ней идут провода. В объём с водой подается электричество, происходит электролиз воды, и мы на выходе имеем два газа: кислород и водород. К сожалению, как выловить, удержать и использовать кислород в этой установке не решено. Посему довольно ценный продукт уходит в воздух. Прошу теперь обратить внимание на причальную мачту — сие приспособление необходимо для фиксации уже наполненного водородом аэростата. Все его узлы управления находятся в гондоле. У вас есть возможность ее осмотреть.
Мы подошли ближе к гондоле. В голове мелькнула шальная мысль, что сейчас меткий снайпер одним выстрелом зажигательной пулей мог бы… Но взял себя в руки… Вроде как оцепление тут серьезное, и не только полиция и жандармы. Есть и агенты службы охраны — в толпе зевак в том числе.
— В гондоле установлен газолиновый двигатель мощностью примерно в пять лошадиных сил. Как вы видите. Сделано все, чтобы даже искры не могло попасть на оболочку, впрочем, она пропитана составом, который должен защитить аппарат от случайного возгорания. В отдельном отсеке запас топлива примерно на час полета. Максимально можно взять примерно на восемь часов ходу. Средняя скорость составит 3 узла. Простите, Ваше Императорское Величество! Примерно пять с половиною-шесть километров в час. Но при попутном ветре можно и до восьми дотянуть!
Ага! А поручик молодец! Вовремя вспомнил, что с января сего года мы в России перешли на систему СИ, пусть это и стоило серьезных вложений, но так лучше! Уверен, что лучше. А то заколебали меня эти фунты/версты/мили/золотники!!! А Кованько ляпнул, да поправился!
— Экипаж сего аппарата три человека: техник, отвечающий за двигатель, командир корабля, а также летчик-наблюдатель. Первым полетом буду лично! Разрешите приступить к выполнению задания!
— Разрешаю полет, поручик! — бросаю четко и громко, а сам вместе с сопровождающими иду к трибуне. Поле огорожено, за оградой толпятся зеваки, коим приглашение на трибуну не досталось. Там же и оцепление, в том числе и конная полиция. Знаю, что неподалеку расположился и эскадрон казаков, на всякий пожарный случай. Погода ясная. Холодно. Но уже не по-зимнему, чувствуется, что скоро зиме конец. А весна тут как раз в апреле и начинается. Так что совсем чуть-чуть осталось. И наст роение уже весеннее, чуток шаловливое! Так я себе могу позволить. Я на сем мероприятии работаю выставочной куклой, не более того! Ну все равно! Оркестр грянул марш! Довольно бравурный и несколько не подходящий к моменту. Озадачить кого созданием «марша авиаторов» и нормального гимна Российской империи? Надо подумать. А то композиторов у нас тут то одна могучая кучка, то вторая, а на нормальный гимн никто так и не замахнулся! Достали лоботрясы!