Последнее время Сара очень неохотно спускалась вниз к ужину. Она уже не старалась подслушивать. Приключение больше не увлекало ее, первоначальный задор улетучился. Как посторонним людям, самозванцам и узурпаторам чужого имущества, Сара с самого начала желала им всяческих напастей. И если в ее глазах они продолжали оставаться и самозванцами и узурпаторами, то посторонними уже больше не были. Они сделались своими, близкими. Даже Амалия.
По неопытности Сара не предвидела такого развития событий, и Амброс, несомненно, тоже не предусмотрел, иначе он не ожидал бы от нее многого. Если бы она получила от Амброса письмо, то, возможно, к ней вернулся бы прежний запал и желание восстановить справедливость. Но прошло уже так много времени и столько всего изменилось. Невозможно было даже подумать о том, чтобы носить фамильные бриллианты Маллоу, лишить шумливую, жадную и добродушную леди Мальвину ее привычного дома или оставить Тайтуса наедине с его неуверенностью и страхами.
И, тем не менее, этот случайно подслушанный разговор вновь разжег ее любопытство. Слова Блейна об отъезде, вероятно, означали, что он все еще не отказался от намерения разыскать таинственного Сэмми. Но Амалия, по-видимому, возражала.
Как раз в этот момент вниз по лестнице сходила леди Мальвина, шелестя своими необъятными юбками.
— Вы все еще хромаете, мисс Милдмей. Вы не должны чересчур утруждать больную ногу.
Сара, застигнутая врасплох возле дверей гостиной, мысленно возблагодарила Бога, наделившего старую женщину бесхитростным умом и простодушным характером.
— Я стараюсь ходить помедленнее, леди Мальвина.
Сара подождала пока леди Мальвина пройдет в комнату первой, и разговор в гостиной прекратился. Амалия стояла у камина, протянув ладони к огню, точно у нее зябли руки, хотя, судя по пылающим щекам, вряд ли ей было холодно. Блейн наливал в бокал херес. Подняв голову, он сказал:
— Мисс Милдмей приходится слишком часто ходить по лестнице. Так нога никогда не заживет.
— Мисс Милдмей благотворно влияет на мальчика, — проговорила леди Мальвина, как обычно, невпопад. — Он становится почти таким же предприимчивым и смелым, каким был ты, Блейн. Позволь тебе заметить: в моем бокале слишком мало хереса. Долей, пожалуйста. Ну что ж, Амалия, вы, как я замечаю, чувствуете себя лучше, когда муж дома. Сегодня вы погуляли на свежем воздухе. Я видела вас у озера.
— У озера? О да. Летом это, должно быть, прелестный уголок, но зимой… Бр-р-р! Но ведь нужно где-то гулять.
— Тебе уже скучно в родовом доме? — спросил Блейн мягко.
— Нет. Но мне кажется, мы должны жить немного веселее. У нас ничего не происходит. Мы были три раза в церкви, приглашали людей на чай, возились с внутренним убранством, и этим ограничилась наша захватывающая деревенская жизнь! Я все размышляю о бале, о котором ты недавно говорил. Мама, когда здесь самое подходящее время для праздника?
— Зимой, конечно, — ответила леди Мальвина с просветлевшим лицом. — Великолепная мысль, должна я вам сказать. Мы все наденем лучшие наряды и украшения. Мисс Милдмей, у вас, я надеюсь, есть с собой бальное платье.
— Боюсь, что… — начала Сара, которую рассердило глупое предположение леди Мальвины, не понимающей, что гувернантка не может иметь бального платья, поскольку эту должность выбирают только бедные девушки. В этот момент девушка заметила, как Блейн уставился на ее шею, и поняла, что он думает о бриллиантовом ожерелье, которое надевал ей в Лондоне. Более того, он явно хотел, чтобы она угадала его мысли. Притворное смущение Сары сделалось самым неподдельным.
— Я с удовольствием останусь простым зрителем, леди Мальвина. Боюсь, моя нога…
Амалия, едва скрывая свое раздражение, нервно постукивала по полу носком ботинка.
— Мама, давайте поговорим о более практических вещах. Например, кого следует пригласить, чем будем угощать, где заказать оркестр? Мисс Милдмей, конечно, приведет на полчасика и Тайтуса.
«Я больше не могу, не могу выносить подобное обращение, — писала Сара этой ночью. — И мое собственное поведение, от которого меня тошнит. Я смиренно кланяюсь, улыбаюсь, прячу свое достоинство, свою истинную душу. Я ведь пришла сюда не для того, чтобы играть роль половика, о который всякий может вытереть свои грязные ноги. Почему я должна выглядеть замарашкой, когда Амалия одевается как герцогиня? О, Амброс, мне жаль признаться, но ты потребовал от меня слишком многого. Все это чересчур унизительно. Но разве я могу теперь бросить Тайтуса на произвол судьбы, когда он так привязался ко мне. Что же мне делать?»
Видимо, кто-то другой должен был принять за нее окончательное решение.
Катаясь на следующий день верхом под присмотром Соумса, Тайтус упал с лошади. Ничего серьезного не произошло, но Соумс предусмотрительно отнес ребенка в свой домик, расположенный неподалеку, и, предоставив жене ухаживать за мальчиком, поспешил в усадьбу.
Блейн уехал на целый день охотиться, а Амалии нигде не было видно.
— Ее милость гуляет возле озера, — сказал Саре Соумс, как всегда, в курсе всех дел семейства Маллоу. — Днем она почти всегда там. Быть может, мисс, вы сходите и взглянете на маленького господина? Ушибся он не сильно, только немножко ошеломлен.
— Разумеется, — ответила Сара, торопливо одеваясь и следуя за Соумсом. Когда они пересекали парк, ее взор неотступно возвращался к далекой серой полоске воды, видневшейся сквозь голые ветви деревьев! Это было в самом деле единственное место, где Амалия предпочитала прогуливаться?
— Там есть летний домик, — заметил Соумс, будто угадав ее мысли. — В нем можно укрыться от ветра. Жаль, что госпожа редко выезжает верхом.
— Но ведь она все-таки ездит, — сказала Сара.
— Не очень охотно. Чересчур нервничает.
— Все же лучше, чем сидеть в летнем домике в разгар зимы, — выпалила Сара, забыв, кто ее собеседник.
— То же самое говорю и я.
Соумс искоса посмотрел на Сару, которая уже сожалела, что дала волю языку. Доверять этому человеку было нельзя.
Тайтус уже достаточно оправился, хотя следы пережитого потрясения и некоторая бледность еще сохранились.
— Дэнди сбросил меня, — заявил он с важным видом. — Но завтра я снова поеду на нем, правда, Соумс?
— Наверняка, мистер Тайтус. Видите, мисс, он такой же, каким был его отец.
Сара огляделась в уютной, светлой комнате. «Для конюха обстановка очень хорошая», — подумала она.
Миссис Соумс — маленькая женщина с внимательными, как и у ее мужа, глазами, — заметила взгляд Сары.
— Вам нравится у нас, мисс? Я стараюсь поддерживать порядок и чистоту. Конечно, помещение вам покажется тесным после того большого дома
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});