блоков, господствующих политических партий, экстремистских организаций и группировок;
6) символы для обозначения понятий, относящихся к области идеологии, политики и деятельности военного ведомства США;
7) политическую фразеологию.
Каждый раз с приходом к власти новой администрации США средства массовой информации возвещают о рождении очередной «новой» доктрины, «новых» политических лозунгов, изыскивают новые формы манипуляции общественным мнением с целью отвлечь внимание рядовых американцев от острых социальных проблем американского общества. Достаточно вспомнить «новый курс» (New Deal) Ф. Рузвельта, «справедливый курс» (Fair Deal) Трумэна, «новые рубежи» (New Frontier) Кеннеди, «великое общество» (Great Society) Джонсона, «новую экономическую политику» (New Economic Policy) Никсона, «грандиозную, но реальную» (grandiose but real) программу мер по оздоровлению американской экономики Картера. Широко разрекламированная в 60-е годы «война с бедностью» (War on Poverty), как и многие другие буржуазные лозунги, осталась лишь лозунгом на бумаге. До сих пор, даже по официальным данным, в США насчитывается более двух десятков миллионов бедняков.
В разное время на политической арене США появлялись такие лозунги, как Full Dinner Pail и Chicken in Every Pot – символы благополучия и процветания в «государстве всеобщего благоденствия», как величают Соединенные Штаты пропагандисты «американского образа жизни»; America First и Fortress America – с претензией на «мировое лидерство» (world supremacy) и др.
Пропаганде «американского образа жизни» (The American Way; the American Way of Life) в пропагандистской стратегии США отведена особая роль. Противоположность двух образов жизни – социалистического и буржуазного – становится объектом все более острой идеологической борьбы по мере углубления идейно-политического кризиса американского общества, банкротства буржуазных государственных институтов, растущей поляризации классовых сил. В этих условиях вновь предпринимаются попытки воскресить веру в «американский образ жизни», в некогда популярные идеалы «американской исключительности» (American Exceptionalism), «особой исторической миссии» США на Земле. На смену Pax Americana (переустройство мира по «американскому образцу») пришла новая буржуазная «теория» вестернизации (Westernization), что буквально означает развитие «по западному образцу» (по сути, пропаганда того же «американского образа жизни» как витрины «западной цивилизации»). Ее задачи и цели многообразны. Это:
1) всемерное приукрашивание Запада как образца развития для всего остального мира;
2) фальсификация достижений реального социализма для ослабления его притягательной силы;
3) борьба против разрядки международной напряженности посредством создания искусственных помех для ее материализации;
4) укрепление позиций неоколониализма в освободившихся странах и навязывание молодым государствам «западной модели развития» (см.: Хилтухин, 1979, 4).
Более чем двухсотлетняя история Соединенных Штатов Америки опровергает буржуазный пропагандистский миф об «исключительности» американского пути развития.
Важная роль в арсенале пропагандистских средств отводится пропаганде военно-стратегических концепций и доктрин Пентагона, внешнеполитических доктрин США. Так, в период 1953 – 1960 годов на вооружение Пентагона была принята доктрина «массированного возмездия» (massive retaliation), основанная на «ядерном превосходстве» США; в 1961 – 1968 годах – доктрина «гибкого реагирования» (flexible response), в рамках которой администрация США приняла решение об агрессии против вьетнамского народа; в последние годы – доктрина «реалистического сдерживания путем устрашения» (realistic deterrence). Главное направление военно-политической стратегии Пентагона – борьба против мира социализма, против национально-освободительного движения народов, за сохранение «мирового лидерства» США. Гегемонистским устремлениям американского империализма служат также концепции «равновесия страха» (the balance of terror), «взаимного устрашения» (mutual deterrence), «ограниченной ядерной войны» (limited nuclear war), которые легли в основу постоянно развертываемой в США гонки вооружений.
Внешнеполитические концепции США непосредственным образом связаны с официальными доктринами, определяющими линию Вашингтона во внутренней и внешней политике. Так, на протяжении всего периода «холодной войны» господствовала «кризисная дипломатия» (crisis diplomacy), которую можно назвать политическим вариантом военно-политической доктрины «сдерживания путем устрашения». В американский политический лексикон этот термин вошел лишь в 60-е годы, когда были официально сформулированы основные принципы «кризисной дипломатии». В руках представителей военных кругов и военно-промышленного комплекса США «кризисная стратегия» (the strategy of crisis) приобрела значение универсального средства борьбы против нежелательных перемен в окружающем мире, против освободительных процессов в бывших колониях и зависимых странах, против стран социализма (см.: Кременюк, 1979, 7).
К середине 70-х годов оформилась концепция «трилатерализма» (trilateralism), или расширенного «атлантизма», знаменовавшая усилия Вашингтона по созданию глобального «трехкомпонентного центра силы» – США, стран Западной Европы и Японии – на базе общих классовых интересов, под эгидой США.
Идеологическую основу внешнеполитических и военно-стратегических доктрин США, различного рода буржуазных теорий и концепций составляют антикоммунизм, борьба против марксистско-ленинской идеологии и революционной практики, защита капиталистической системы, пропаганда войны. Пропагандистское прикрытие официального курса Вашингтона обеспечивают органы массовой информации, которые, искусно манипулируя буржуазной политической символикой, наряду с другими средствами психологического воздействия на массы, обрабатывают общественное мнение в интересах военно-промышленного комплекса США.
Приверженность антикоммунистическим стереотипам характеризует внутреннюю и внешнюю политику Соединенных Штатов, а также деятельность всех звеньев империалистических пропагандистских служб. Этот процесс начался еще задолго до того, как была сформулирована «доктрина Трумэна», положившая начало политике «сдерживания коммунизма» (containment of Communism), или, иными словами, объявившая «крестовый поход» против коммунизма (a crusade against Communism). Официально насаждаемый в США антикоммунизм – порождение общего кризиса капитализма, классово обусловленная реакция монополистической буржуазии на идеи научного коммунизма, реальный социализм, рост международного коммунистического движения. И не случайно ключевые позиции в империалистической пропаганде США по-прежнему отведены символам антикоммунизма и антисоветизма. Страницы американских буржуазных журналов и газет, как и в годы «холодной войны», пестрят крикливыми заголовками о пресловутом «коммунистическом заговоре» (the Communist conspiracy), «коммунистической инфекции» (Communist infection), «агрессии коммунистических режимов» (aggression by Communist regimes), «коммунистической экспансии» (Communist expansion) в послевоенной Европе и Юго-Восточной Азии и, наконец, об «угрозе международного коммунизма» (a threat of international Communism).
Проповедь антикоммунизма органически связана с борьбой против демократических сил внутри страны, с милитаризацией экономики, агрессивным внешнеполитическим курсом Вашингтона. Угроза «коммунистического заговора» усматривается даже в деятельности самых умеренных, реформистских организаций типа НАСПЦН (NAACP – National Association for the Advancement of Colored People), равно как и в успехах национально-освободительного движения в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Борцы за гражданские права в самих Соединенных Штатах объявляются «коммунистическими агентами» (Communist agents), а их деятельность «подрывной» (subversive) и якобы противоречащей интересам американских граждан.
Работа антикоммунистических каналов империалистической пропаганды не прекращается, она становится все более изощренной и разнообразной, применительно к новым условиям идеологической борьбы на современном этапе. На протяжении всей послевоенной истории американской пропагандой раздувается миф о «советской угрозе» (a Soviet threat), распространяются домыслы о «московском гегемонизме» (Moscovʼs hegemony), «советском экспансионизме» (Soviet expansionism), о стремлении СССР добиться «статуса сверхдержавы» (superpower status), «военного превосходства» над Соединенными Штатами и их союзниками (military superiority over the US and its allies). В последнее время появляются все новые