превращения их в ярлыки в идеологической полемике, – является неоправданное расширение поля значений определяемых слов, что ведет к опустошению языковых единиц, например:
bolshevik:
– any radical (FW);
большевик:
– любой радикал;
communism:
– Marxʼs doctrine, ambiguous in many points (EB).
коммунизм:
– доктрина Маркса, двусмысленная по многим пунктам.
Вышеприведенные примеры иллюстрируют вариант прямого «заражения» поля дефиниций. Но «заражение» может быть и косвенным. Последнее достигается использованием какого-либо слова-посредника для воздействия на семантику вводимых и определяемых языковых знаков. Именно при помощи такого приема буржуазные лексикографы пытаются придать общественно-политическим терминам содержание, весьма далекое от действительности. Надо обладать поистине патологически извращенным воображением, чтобы отождествлять, например, коммунизм, представляющий будущее всего человечества и пользующийся у широчайших народных масс огромной притягательной силой, с фашизмом, выражающим интересы самых реакционных и самых агрессивных кругов империалистической буржуазии и вызывающим ненависть со стороны всех сил социального прогресса. Но буржуазные лексикографы, вопреки здравому рассудку, наперекор всем законам мышления, нередко ставят знак равенства между теорией и практикой социализма и коммунизма, с одной стороны, и социальной системой и идеологией фашизма – с другой. Стремясь во что бы то ни стало опорочить коммунизм, лишить рабочий класс капиталистических стран и его союзников перспективы борьбы за революционное преобразование общественной жизни, они с помощью приема косвенного «заражения» сближают языковые знаки фашизм и коммунизм, взрывая их планы содержания изнутри, рассчитывая, что таким путем враждебное отношение народных масс к фашизму им удастся обратить и на коммунизм. Иначе говоря, реакционные силы общества стремятся в данном случае подчинить своим узкокорыстным интересам как сигматическое, так и прагматическое содержание термина communism «коммунизм».
Так, для семантического сближения слов fascism «фашизм» и communism «коммунизм» в их словарных дефинициях используются следующие слова-посредники:
anti-democratic –
communism is also anti-democratic (МММ);
антидемократический –
коммунизм также антидемократичен;
dictatorial regime –
developed as the antithesis to communism, in practice fascism differed little in methods from other dictatorial regimes (PE);
диктаторский режим –
возник как антитеза коммунизму, а на практике фашизм мало чем отличается от других диктаторских режимов.
single-party state –
fascism as a political technique follows the lead of totalitarian bolshevism as a single-party state with strict regimentation of all aspects of national life (EB).
однопартийное государство –
фашизм в области политики является приверженцем тоталитарного большевизма, представляющего собой однопартийное государство.
С целью семантического сближения слов, о которых идет речь, в словарные дефиниции вводится языковой знак тоталитаризм.
В заключение необходимо подчеркнуть, что конечным результатом всех этих манипуляций, совершаемых буржуазными лексикографами над сигматическим аспектом плана содержания общественно-политических терминов, является деформирование, т.е. по существу разрушение смыслового значения языковых единиц. Именно подрывом семантической сущности общественно-политического пласта лексикона англо-американская империалистическая пропаганда, находящаяся на переднем крае фронта «психологической войны» против сил социализма и демократии, стремится компенсировать свое морально-политическое бессилие в борьбе против социалистической идеологии.
Такого рода языковые манипуляции используются идеологами монополистического капитала в качестве важнейшего средства широко проводимой кампании «промывания мозгов», ставящей целью задержать политическое просвещение трудящихся масс, разобщить и дезорганизовать рабочее и национально-освободительное движение, теоретически разоружить это движение, лишить его прочной идейной платформы в борьбе за мир и социальный прогресс. При этом империалистическая пропаганда строит свои расчеты на эксплуатации веры людей в словарь.
«Справедливо… отметить, – пишет Поль Робертс, – что большинство современных американцев больше верит в словарь, чем в библию… В данном случае мы говорим не о каком-то отдельном издании, а о словаре в целом, как будто существует всего один словарь. Когда мы говорим „в словаре так написано“, значит вопрос решен раз и навсегда, значит мы обратились с апелляцией в высшую инстанцию»
(Roberts, 1958, 226).
Эта вера в словарь всячески поддерживается на Западе с помощью хорошо продуманной рекламы, акцентирующей внимание читателей на огромнейшем штате сотрудников якобы «разных» философских убеждений, участвующих в подготовке словаря, на преемственности «лучших» традиций лексикографии, на «авторитетности» словарей, вытекающей из «научного» подхода к их составлению, и т.п.
Изучение словарных дефиниций, как и анализ «онаученных» буржуазными лексикографами методов манипуляций общественно-политической терминологией, лишний раз подтверждает, что лексикография носит партийный характер. Подчиненность этой науки «вербальной стихии», усиленно подчеркиваемая буржуазными лексикографами, является фикцией, которую они используют для того, чтобы скрыть классовый характер своих позиций. Под ширмой научной беспристрастности буржуазная лексикография стремится закрепить в сознании народных масс систему взглядов, отвечающих интересам эксплуататорской части общества, внедрить в умы трудящихся антикоммунистические стереотипы.
2.2. Семантика на вооружении американских идеологов
В условиях обострения идеологического противоборства между двумя социальными системами – социализмом и капитализмом, углубления общего кризиса капитализма и порождаемых им противоречий, с одной стороны, и упрочения позиций реального социализма – с другой, активизируется деятельность американских пропагандистских служб, направленная против СССР и других стран социалистического содружества, против сил мира, демократии и социального прогресса во всем мире.
Никогда еще империалистические круги США не придавали идеологической обработке масс столь важного значения, как в наши дни. Борьба за умы и сердца людей ведется всеми средствами массовой информации США и, по существу, не прекращается ни на один день. В арсенале пропагандистского оружия – идеологические диверсии против стран социализма, фальсификация фактов, грубые инсинуации, тенденциозное освещение событий, клевета, полуправда и откровенная ложь. Как отмечается в Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду партии, в последние годы «возросла активность пропагандистских средств классового противника, усилились его попытки оказывать разлагающее воздействие» на сознание людей (Материалы XXVI съезда КПСС, 1981, 75).
В современной «психологической войне», развязанной империализмом США, особая роль отводится языку как важному средству идеологического воздействия на массы, манипулирования общественным сознанием в интересах господствующих монополий США.
Апеллируя не столько к разуму, сколько к эмоциям людей, буржуазные идеологи пытаются посредством эмоциональной обработки сознания удержать массы под своим идейным и политическим контролем, отвлечь их от острых социальных проблем и внутренних противоречий американского общества. И не случаен тот интерес, который проявляют идеологи США к использованию прагматических аспектов языка, к вопросам тщательного отбора лингвистических средств в целях пропагандистского воздействия на массы.
Важное место в системе средств идеологической обработки масс занимает буржуазная политическая символика, включающая:
1) политические лозунги президентов и кандидатов в президенты США;
2) названия военно-стратегических доктрин Пентагона и внешнеполитических доктрин США;
3) символы антикоммунизма и антисоветизма;
4) названия буржуазных теорий и концепций;
5) наименования военно-политических