– Потому что Спринг скоро узнает, если уже не догадался об исчезновении сообщника. У этого прохвоста длинные руки, и будьте уверены: часа через два нашего извозчика найдут и тот расскажет, куда доставил своих пассажиров.
– Меня бросает в дрожь от вашей логики.
– Спокойно. Не надо дрожать, дорогой.
– Но выйти отсюда незамеченными невозможно!
– Нет, мы оставим этот дом спокойно, ничем не рискуя. Нам не придется воспользоваться ни окном, ни дверью.
При этих словах, произнесенных детективом вполне серьезно, Том посмотрел на полицейского с таким недоумением, что тот начал хохотать.
– Кажется, вы разыгрываете меня, Силквайер. Что это значит: ни окном… ни дверью?
– Это значит – печным отверстием!
Детектив невозмутимо подошел к камину, поднял металлическую решетку, нажал на какую-то невидимую снаружи кнопку. Раздался щелчок, потом тяжелый шум: большая чугунная печь опустилась ниже уровня пола, открыв в стене проход диаметром в один метр!
Силквайер коротко прокомментировал:
– Очень простой механизм… Как в лифте. Этот ход ведет в соседний дом, выходящий на параллельную улицу. Там мой официальный адрес, жилище вашего друга Силквайера!.. Вот так, мой дорогой!
– Ах, Силквайер! Вы – гений!
– Не следует преувеличивать. Я привык думать прежде всего о мерах безопасности и только поэтому до сих пор жив и здоров. Тьфу, тьфу! Тьфу! Ранее я уже говорил вам, что пошел ва-банк[139]. Если все будет по плану, то мы избавим общество от матерых негодяев. Но в случае неудачи мне грозит тюрьма. Вот почему, прежде чем начать решающее сражение, необходимо иметь как можно больше козырей. Через несколько минут мы попытаемся идентифицировать нашего пациента. Если он окажется тем, кто ограбил отель «Гамильтон», я отдам его в руки правосудия. В случае ошибки оставляем этого человека здесь, уничтожаем все документы, оформленные на мистера Джонсона, и спокойно выходим по подземному переходу. Затем в доме находят безногого, он ничего не знает и не помнит. Да и полиция, которая непременно окажется тут как тут, вряд ли поможет негодяям.
– Вы все просчитали! Жаль только хорошего и надежного адреса.
– Да, мой друг! Досадно терять такую конспиративную квартиру.
– А вместе с ней – и потайной ход, соединяющий оба дома.
– Что вы хотите, дорогой? Не разбив яйца, не приготовить омлета. Я бы посчитал себя счастливым, если бы в случае неудачи обошлось только этой потерей. А теперь к делу. Время не терпит. Я начинаю беспокоиться.
Согнувшись, Силквайер исчез в проходе. Спустя мгновение Том услышал его голос:
– Давайте нашего пациента!
Укротитель поднял хромого, просунул голову в черное отверстие, тотчас почувствовал, как сыщик потянул джентльмена на себя. Вскоре тело калеки исчезло.
– Так… – вновь послышался голос детектива, – теперь ваш черед. Осторожнее, здесь низко.
Том согнулся, прошел немного вперед и, хотя Силквайер его предупреждал, опять сильно удивился. Он оказался в комнате сыщика, настоящей, той, которую они оставили всего час назад.
– Повторяю: вы – волшебник! Что же дальше?
– Я положил его на диван, и сейчас мы займемся делом. Но вначале закроем потайную дверь.
Силквайер нажал на секретную кнопку. Послышался глухой звук хорошо смазанных трущихся металлических частей, затем – сухой щелчок.
Камин встал на место, наглухо закрыв отверстие.
Детектив подошел к дивану.
– Для начала снимем с нашего клиента штаны! Прекрасно!.. Ботинок и носок с правой ноги, затем этот протез…
– Все сделано!
– Очень хорошо! Осмотр культи свидетельствует, что ампутация произведена совсем недавно.
– В самом деле. Даже шрам еще розовый и окончательно не зарубцевался.
– Правильно, Том. Еще немного, и мы получим окончательный ответ на интересующие нас вопросы. Теперь – решающий шаг.
Детектив открыл небольшой деревянный ящик, стоявший посреди комнаты.
Со стороны смешно было наблюдать за быстрыми, точными движениями Силквайера, переодетого в престарелого мистера Джонсона.
Ящик с четырех сторон оказался обит войлоком.
Том воскликнул:
– Да ведь это лед!
– Да, «морозильник» собственного изобретения.
– Уж не хотите ли вы приготовить коктейль?
– Шутки в сторону!
Посреди нагромождения льдинок сверху лежала шелковая веревочка с колечком на конце.
Сыщик потянул за колечко и вытащил свинцовую, герметически закрытую коробку. Во все стороны брызнули кусочки льда.
– Как вы думаете, – обратился Силквайер к своему приятелю, – что здесь находится?
– Не могу себе представить!
– Там нога. Та самая, из отеля «Гамильтон».
Уже уставший удивляться Укротитель испуганно воскликнул:
– Это невозможно!
– Еще как возможно, мой друг! Я забрал обрубок с места преступления, принес в управление, завернул его в передник, и начальник полиции скрепил сверток своей печатью. Затем это вещественное доказательство положили в холодильник. Посторонним, кроме, разумеется, меня, доступ к ноге был запрещен. А вчера я принес пакет домой.
С этими словами Силквайер осторожно развязал веревку, развернул передник.
– Нога, как видите, в безупречном состоянии благодаря низкой температуре и герметичности[140] свинцовой коробки. Посмотрите, можно и потрогать. Она холодная и твёрдая, словно мрамор.
– Я потрясен, – только и сказал Том.
А детектив спокойно и деловито прислонил ужасный обрубок к здоровой левой ноге инвалида.
Мелко подрагивая ноздрями, – единственное, что выдавало волнение, – Силквайер долго изучал, сравнивал размеры обеих ступней, формы пальцев, ногтей, изгиб стопы, мозоли на пятке, структуру кожного покрова, степень волосатости и наконец радостно воскликнул:
– Черт побери! Это точно его нога!
– Да, это так и есть, – уверенно подтвердил Том.
– Полное сходство! Ошибка исключена! Этот тип участвовал в ограблении сейфа Диксона. Слава Богу! Я оказался прав. Больше бояться нечего. Мы ничем не рискуем. Я держу в руках конец клубочка, который выведет нас на главных действующих лиц.
– Дорогой Силквайер! Вы – умница… После стольких неудач…
– Да, дорогой друг, я счастлив. Если бы не моя природная сдержанность, я устроил бы здесь маленькую пирушку с танцами и песнями.
– В образе почтенного мистера Джонсона вы выглядели бы весьма забавно. Но поглядите-ка, наш пациент, кажется, приходит в себя.
– Воспользуемся благоприятной ситуацией и попытаемся получить от него признание во всем содеянном. Вообще-то его признание уже не так важно, но это тот самый случай, когда кашу маслом не испортишь. Если бы еще здесь находились секретарь, свидетели, судья! Вашего присутствия недостаточно. Впрочем, у меня идея… несколько сумасшедшая, но полезная, как ни крути. Подождите, а главное, помолчите.