а! Мы спасли его от казни — всё, баста. Дальше наши дороги расходятся, пусть он в одну сторону скачет, а мы потопаем в столицу. Ещё чего выдумала — с феей носиться… Он же нас со свету сживёт, дурак этот мохнатый!
Видимо, слова про мохнатого дурака сильно задели пикси, поскольку он обиженно вскрикнул и заставил девочек вздрогнуть. С выражением оскорблённой невинности он уставился пронзительными зелёными глазами прямо на Тилли, всем своим видом старательно выражая обиду.
Пока он так сидел, девочка тем временем смогла как следует рассмотреть этого назойливого пикси. Он выглядел более человекообразным, чем все пикси, которых они видели раньше: лицо феи не очень-то не походило на звериную мордочку, волосы не сливались с шерстью… И пятнышки, пятнышки по всему телу, как у бурундука. Имбирь, кажется, его зовут? Совершенно непохож. Хотя кто знает, почему пикси вообще называют друг друга в честь растений, они же не спрайты…
— Какая ты злая девочка! — пронзительно воскликнул Имбирь. — Уж если хотела выбросить на мороз и холод бесчинствующий, так лучше бы и не спасала вовсе!
— Какой бесчинствующий холод, идиот, — сердито ответила Тилли: она и представить не могла, что этот пикси может быть таким наглым и раздражающим! Эх, и зачем только спасли… — Ты вон едва одет!
— Вот потому и холодно, — сердито ответил Имбирь. — А ночь настанет — я и замерзну до смерти! Никто меня у костра не пригреет, никто едой вкусненькой не накормит… и пропаду я пропадом, словно и не бывал!
— Ну хорошо, хорошо, — торопливо прервала его Кейтилин, не дожидаясь, когда Тилли рассердится и оттаскает его за уши. — Но ты же и в столице умрешь, глупый. Тилли сама рассказывала…
Имбирь внимательно посмотрел на Кейтилин. По всей видимости, прямо сейчас в небольшой голове пикси рождались мысли, отчего выражение лица Имбиря приобрело задумчивость и даже как будто бы рассудительность. Тилли, конечно же, не верила в способность Имбиря к размышлениям: по правде говоря, она вообще ни в какую его способность не верила, кроме невероятной хитрости и бесконечной тяги к обману. Вот и сейчас ей казалось, что эта пушистая дрянь просто придумывает какой-то хитрый план, чтобы заставить девочек бесплатно кормить себя и при этом ничего не делать…
А ведь Кейтилин ему и поверит. Осторожнее бы надо сейчас.
— Конечно, так это, милая девушка, — заговорил наконец Имбирь, и его голос потерял противную оглушительность. Напротив, он стал приятным и мелодичным: и кто бы мог подумать, что такая мерзкая пищалка может нормально разговаривать! — Но я могу вас просто довести до города, а там уже вы и сами справитесь! Зачем вам фея в столице, ну скажите на милость? Это же стыд и срам один! Я буду плакать и скоро умру, и только помешаю вам…
— Да как будто ты сейчас нам не мешаешь, — проворчала Тилли.
Однако Кейтилин, к её ужасу, предложение Имбиря понравилось. Она слушала его так внимательно, как будто бы он говорил что-то дельное; её лицо стало сосредоточенным, а руки застыли на полпути к корзинке. Тилли напряглась: вот пусть только посмеет поверить этому проходимцу! С неё ведь станется…
— А ведь это хорошая идея, — задумчиво произнесла Кейтилин. — Как ты думаешь, Тилли? Он доведет нас до города, а там мы его и отпустим!
— По ушам ему настучать хорошая идея, — мрачно ответила Тилли. — Ты дура, что ли, он своих обманул! Как ему можно верить? Феи — это тебе не люди, Кейтилин!
— Но мы же его спасли, — робко возразила девочка. — Может быть…
— Может быть! Да все может быть, с проглотом этим! — Тилли сердито взглянула на Имбиря: тот немного поубавил спесь, хотя и продолжал смотреть на Тилли с заметной неприязнью. — Ну тебя, образина! Обманешь ещё, а нам потом расхлебывать!
— Не обману, — захныкал Имбирь. — Что мне, делать больше нечего! И не обманул я никого, а всего лишь поддался безрассудному велению сердца, вот как!
— То есть обманул.
— Нет!
— Хватит спорить, — вздохнула Кейтилин. — Тилли права: мы, конечно, тебе доверять не можем. Но и на волю не пустим — тебя же из дома прогнали, и деваться тебе больше некуда. Утром придумаем, как нам с тобой поступить, а пока побудь с нами. Может быть, — и голос девочки стал значительно тише, — может быть, ты себя будешь хорошо вести, и тогда мы чуточку тебе поверим. Но самую чуточку, ладно!
— Добрая девочка! — Имбирь обрадовался и в два прыжка оказался у ног Кейтилин. — Добрая, милая девочка! Конечно, я вас не подведу, не будь я принцем Имбирем!
— Принцем? — фыркнула Тилли. — Ты уже и принцем стал?
— И был им до того! — самоуверенно кивнул пикси, даже не глядя в сторону Тилли.
Девочка фыркнула и встряхнула головой, давая понять, что не верить случайно спасённому фейскому проходимцу ни единого мгновения. Однако возражать или ругаться она не стала: спорить с феей — это всё равно, что спорить с волком — глупо, да и небезопасно. Ты же всё равно не докажешь, что они — самодовольные тупые скотины, только проблемы себе наживёшь. Лучше даже не думать о том, что феи могут сделать с тем, кто сомневается в их могуществе. Этот-то, правда, ничего серьезного не совершит, кишка тонка, но подгадить может.
Ох, доиграется Кейтилин со своей жалостью ко всяким убогим. Пусть сама за ним и идёт, раз ей так жалко, а Тилли умная, Тилли не верит тому, кто обманывает свой народ. Что он там сделал, девушку из другого племени похитил?.. Какая разница: феи не люди, у них нет никаких оправданий, когда они творят что-то плохое для своих. Даже если бы он просто ложку у этого Амомума стащил — всё равно ему не стоило бы доверять.
Хотя чего она переживает? Если так, то оно и лучше: корзинка её останется, в таком случае. Жалко, конечно, Кейтилин спасала её кучу раз, но а что теперь сделаешь, раз она так доверяет первому встречному?
— Ладно, жри давай, — грубо буркнула она Имбирю. — Имей в виду, один пирожок! Съешь больше — так в землю глубоко закопаю, что нокеры не найдут. Нам с этим запасом ещё идти неизвестно сколько, а тут новый рот…
— Ты за кого меня принимаешь, бестолочь? — обиженно воскликнул Имбирь, отщипывая огромный для своего роста кусок. — Не объем я вас, конечно. Я ж не злыдень какой-нибудь. И вообще это ты меня обижаешь! И постоянно притом!
Тилли громко ему возразила, сжав тонкие кулаки, а Кейтилин посматривала на них исподтишка и слегка посмеивалась. И Тилли, и этот миленький фей