Читать интересную книгу Подарок с того света (СИ) - Варко Эн

Парень улыбнулся. За губами прятались острые клыки – ослепительно белые. Удлинившиеся ногти поскреблись в защиту Шери. Ее охватил болезненный озноб, а зубы начали ныть.

– Неприятно? – осклабился монстр. – Сейчас будет хуже.

Он не спеша начертил одну руну на ее сфере, потом другую. Багровая дымка вновь заструилась из его рук, подпитывая руны и разъедая защиту. И чем глубже вонзались руны, тем сильнее ухудшалось состояние Шери. Озноб усилился, вызывая мелкую дрожь, зубная боль стала почти невыносимой.

Под ногами послышался шорох – это обезглавленный труп дернул ногой. Все было очень плохо. Если защита еще держалась, то оживающий труп вместе с Шери находился внутри сферы.

Монстр ухмыльнулся, наблюдая за Шери. Но эта ухмылка выглядела чужеродно на его лице. Она не выражала злорадство, а была лишь частью работы губ, что передавали шипящие слова, обладавшие гипнотической силой:

– Сними защиту. Прими неизбежность.

К сожалению, монстр был прав, защита ей не поможет. Безглавый труп уже сел и теперь елозил по полу ногами. Шери замерла, впившись взглядом в бывшего студента. Ужас на мгновение парализовал ее, заставив забыть о зубной боли и ознобе. Но при этом в ее сознании что-то сдвинулось, выпуская на поверхность звуки такие четкие, что, казалось, кто-то говорит за ее спиной. Но когда Шери обернулась, там никого не было. А между тем мужской голос рассуждал менторским тоном, по-прежнему доносясь из-за спины:

– Обращенные вампиры первую четверть лунного цикла мало в чем уступают своему создателю. Но они слишком самонадеянны. Да, запомни дорогая, самонадеянность – самый страшный грех. Они забывают, что смертны, потому что не чувствуют боли, не чувствуют усталости. Они подпитываются силой своего господина, силой крови, изъятой из умерщвлённых жертв, силой страха жертв будущих. Эта сила заимствуется, пока бьется сердце обращенного…

Голос затих. Послышался другой, женский – злой и насмешливый:

– Идиотка! Кто так бьет? Держи клинок правильно. И хватит думать. Отключи разум и доверься, наконец, своему телу.

Шери не знала, кто с ней говорил из глубин ее памяти, но это не был плод ее воображения. Она помнила. Как вспомнила и то, что сердец у обращенного два – одно обычное, человеческое, а второе – призрачное, свитое из нитей черного колдовства. Именно в него и следовало бить.

Кинжал слабо засиял, когда Шери направила в него часть своей энергии. Изменив положение тела, она выдохнула, сняла защиту, а потом отправила тело в полет. У нее был только один шанс. Монстр замахнулся, но опоздал. Шери поднырнула под правую руку, вонзая клинок чуть выше растекшегося пятна от первого ее удара, и отпрыгнула. Монстр взвыл и кулем обрушился на пол.

Шери тяжело дышала, а сердце стучало так громко, что казалось, его слышно даже в коридоре. А потом накатила апатия.

Позже, когда лаборатория наполнилась стражами, Шери односложно отвечала на ответы.

– Хороший удар, – одобрительно хмыкнул один из стражей, присев на корточки рядом с бывшим монстром. – Училась где-то?

– Испугалась, – буркнула Шери.

Страж хохотнул:

– Это ты удачно испугалась. Ударила бы левее, разделила бы участь с тем беднягой, – кивнул он в сторону Алекса, которого уже упаковали в черный пластиковый пакет. – Ты с какого факультета будешь?

– С боевого.

– Она – паж Валентайна Арх’Дрюмона, – встрял Антон.

– Повезло принцу, – переглянулись между собой стражи.

Потом Антон и Шери отвечали на вопросы, опять спускались к ящерам, рассказывали о своем бегстве оттуда. Повторялось это снова и снова по мере прибытия все новых боевых магов. Сначала запыхавшемуся и злому ректору, потом невозмутимому главнокомандующему. Прибыл и величавый старик с окладистой бородой, которого все почтительно называли Ваше Преосвященство. Тимиан Арх’Фандуро – главный жрец Арханона – смотрел на Шери так пристально, что она чувствовала себя препарированной под микроскопом мушкой. Но Его Преосвященство никаких дополнительных вопросов не задавал – лишь те, что звучали и до него. И все время, пока длился бесконечный допрос, по ангару сновали маги-алхимики – снимали пробы с разных поверхностей и делали замеры магического фона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Уже позже, когда усталых и перенервничавших пажей отпустили восвояси, взяв с них магические клятвы о неразглашении случившегося, в рюкзаке Шери завибрировал телефон.

– Ты обещала мне не попадать в истории, – услышала она усталый и раздраженный голос Валентайна.

– Я не нарочно.

– Рассказывай, – потребовал он.

– Но с меня взяли клятву, – неуверенно возразила Шери.

– Ты мой паж. На меня эта клятва не распространяется. К тому же в общих чертах мне уже все известно. Теперь я хочу услышать подробности.

Шери покосилась на идущего рядом Антона и снова начала свой рассказ.

Глава 14. Зельногор

Окрестности столицы юго-восточного округа Арханона в корне отличались от самого Сарта – современного мегаполиса, известного своим автомобилестроением и высокотехнологичным исследовательским центром «Творец». Двухэтажные домики-особнячки, тихие улицы, много зелени и мало жителей, особенно в сравнении с мегаполисом, где по трехуровневым трассам с бешеной скоростью сновали машины.

Пригород именовался Зельногор, который еще называли Кладбищенским поселком, так как сразу за ним простиралось огромное кладбище, где жители мегаполиса предпочитали хоронить своих родных и близких. Собственно, весь поселок существовал за счет этого: ритуальные услуги, художественная ковка, столярные промыслы – это пряталось внутри большинства уютных особняков без вывесок. Почему без вывесок? Чтобы не осквернять общий заунывный настрой пригорода неуместной суетностью бытия. К тому же в интернете все адреса обозначены, а конкуренция среди жителей Зельногора отсутствовала – бизнес уже давно был закреплен за несколькими семьями. Остальные жители работали на них.

Гостей из Арханона портал вывел к гостинице «Тихая заводь», где их уже ждал мэр и два его помощника. Пухлый и невысокий градоправитель постоянно кланялся, улыбался и преданно смотрел на всадников снизу вверх:

– Вы уж постарайтесь, уважаемые архи. А то люди боятся. Вдруг кого не упокоили, а у нас завтра мероприятие намечается – уважаемого человека хороним. Хотелось бы уверенности.

– Уверенность у тебя уже есть – все там будем. Хватит трястись… как тебя там? – спросил Ричард.

Вороной Ричарда был ему под стать – всхрапывал и бил копытом, заставляя мэра и его людей нервничать.

– Сан Митор, уважаемый арх.

– У вас стражи были?

– А то как же! – закивал тот. – Как только Этруша, нашего гробокопателя, нашли растерзанным, так мы сразу стражей вызвали. Они быстро все зачистили и назад в город укатили. Сказали, спонтанный выброс дыхания Хаоса – бывает. Восстанет еще кто – мол, обращайтесь. А если загрызут? Как обращаться-то?! Нам вообще нынче боязно на кладбище ходить. А как не ходить? Оно наш кормилец и поилец.

– А теперь вы его кормильцами и поильцами стали. Все справедливо, – хмыкнул Ричард.

– Как вы можете шутить такое? – возмутился Сан Митор. – Покойники тихие должны быть и лежать где положено, а не шастать по кладбищу, нападая на людей. У нас в покойницких уже десяток гробов скопилось – гробовщики отказываются хоронить. Все боятся. А с трупами что делать? Они все прибывают, их хоронить надо, а то испортятся. А то и вовсе оживут? Через кладбище-то им не выбраться – защитным контуром все обнесено. А здесь защиты нет. А кругом семьи, дети. Вы уж уважьте нас, достойнейшие архи. Проверьте все по-хорошему. А мы вас не обидим. Лучшая гостиница, лучший повар – все для вас за счет Зельногора.

Архи усмехались, а вот пажи выглядели напуганными. Страх проглядывал сквозь высокомерные гримасы, которые они старательно копировали у своих наставников. Выдавали бледные лица, напряженная посадка, вцепившиеся в луки седел пальцы.

«Не то, что Шери», – невольно сравнил чужих пажей со своим Валентайн. Невзрачная девчонка, как показалась ему вначале, не переставала удивлять. Да и невзрачной она больше не выглядела – только была не похожа на признанных красоток академии: кажущаяся хрупкость полевого цветка по сравнению с капризной пышной розой. Такая выживет, несмотря ни на что.