class="p1">— Демон? — спросила я. — Значит, вы все-таки обитаете в одном мире… и во многом действительно похожи. Но в чем же разница, Тэ? Чем же вы все-таки отличаетесь?
Тень сделала еще один успокаивающий знак, а потом изобразила над жадно озирающимся демоном тоненький, едва видимый купол и бросившиеся врассыпную другие тени, которые об этот самый купол безуспешно бились. Демону до него, правда, было не достать — слишком тяжел стал и неповоротлив. А вот тени беспрестанно сновали рядом и время от времени настойчиво пытались пробить купол, правда, не у всех это получалось.
И вот одна из теней неожиданно замерла, словно к чему-то прислушиваясь. И действительно, скоро в одном месте купол явственно замерцал, а потом и пошел волнами, как если бы снаружи его кто-то потревожил. Затем в одной-единственной точке он так же неожиданно истончился, туда не слишком уверенно просунулась совсем еще маленькая… похоже, детская рука. Оказавшаяся поблизости тень с неимоверным облегчением за эту руку ухватилась и, на этот раз благополучно пройдя через непроницаемый прежде купол, все-таки вырвалась на волю.
— Вот оно что, — тихонько присвистнула я. — Значит, как и демоны, вы тоже нуждаетесь в призыве! Да и по сути своей ничем, в общем-то, не отличаетесь. Просто демоны крупнее, тяжелее и сильнее всех остальных. А для тебя опасны точно так же, как и для нас… тьма! А ваши хозяева об этом знают?
Но тут же спохватилась.
— Хотя о чем я? Конечно знают, раз у вас с ними ментальная связь. И те, кто работает с теневиками, тоже, разумеется, в курсе дела. Только простым обывателям об этом не сообщают, чтобы не провоцировать панику, тогда как все причастные, как водится, прекрасно осведомлены. Но тогда кто вы на самом деле, Тэ? Откуда беретесь? Как оказывается в том темном мире?
Тэ проворно изобразил на стене большое кладбище и отлетающие с него друг за другом души. Причем если одни выглядели смиренными, улыбчивыми и спокойными и сразу после смерти с благостным видом складывали ручки, а затем благополучно возносились, то другие, оказавшись вне тела, яростно скрежетали зубами, грозили кому-то кулаком и даже пытались подраться с теми, кто оказался рядом.
Они так и проваливались вниз, сцепившись друг с другом и отчаянно барахтаясь. А проваливались, разумеется, в тот самый мир, о котором я почти ничего не знала, и прямо-таки сыпались сверху, пополняя собой ряды тех, кому не повезло оказаться там раньше.
Я на мгновение прикрыла глаза.
Что ж, идея разделения миров не нова, и время от времени кто-то регулярно высказывал мысль, что наши личные тени — это порождения мрака. Однако на самом деле это были обычные души. Те, что оказались недостойны или же по глупости своей отказались от перерождения, а вместо этого попали в мир, населенный такими же, как они, злобными душами, за что потом и расплачивались веками, лишь очень изредка получая возможность что-то изменить.
— Что же тогда такое призыв? — почти прошептала я, глядя одновременно на тень и сидящего у стены задумчивого Арчи. Об этом он, наверное, с Тэ еще не говорил — за последние дни у них, полагаю, были более важные темы для разговора. — Почему одни из вас становятся демонами, а другие стремятся вернуться к свету? Чем вы отличаетесь, кроме размеров? И что будет, если какой-то демон вдруг окажется настолько силен, что соберется с силами и пожрет всех остальных?
Тэ пожал плечами и, вернувшись к неповоротливому монстру, изобразил, как тот одного за другим хватает его сородичей, кого-то иссушает, кого-то глотает целиком. Некоторых подхватывает огромными лапищами прямо во время падения. Ну а когда рядом никого не остается, непонимающе озирается, потом пытается ползать и искать себе добычу. Но никого не находит, слабеет, дряхлеет и наконец издыхает, развалившись на земле неопрятной черной тушей.
Как только он испускает дух, поглощенные им тени снова вырываются наружу, однако вместо того, чтобы взяться за ум и что-то менять, они с удвоенной яростью набрасываются друг на друга и заново начинают делить освободившиеся территории. Вскоре одному из них удается поглотить чуть больше сородичей, чем остальные, и вот уже на старом месте рождается еще один демон, и все начинается снова… А потом еще раз… и опять по одному и тому же кругу… и эта бесконечная круговерть никогда не кончается, поскольку обуреваемые самыми низменными страстями души упорно не хотят меняться.
Правда, не все. Некоторые все же устают от бесконечных войн на выживание, от бесполезной борьбы за власть, от вечной гонки сильного за слабым. Поэтому-то и держатся в сторонке от остальных. Стараются избегать ненужных драк. И заодно старательно присматриваются к куполу в надежде, что он откроется и их кто-нибудь все-таки позовет. Ну а если такое происходит, такие тени со всей доступной скоростью покидают негостеприимный мир демонов. А в мире живых предпочитают не продолжать тот бесконечный бой, не поглощают души, а, наоборот, стремятся верой и правдой служить хозяину, лишь бы больше туда не возвращаться.
Самое интересно, что тень оставалась с одним и тем же хозяином с самого его раннего детства и до самой смерти, намертво привязанная добровольно накинутыми узами. А когда тот взрослел, состаривался и однажды все-таки умирал, тень, будучи по-прежнему к нему привязанной, уходила следом за ним туда, наверх. На долгожданное перерождение, которого иным путем было не добиться.
— Вот оно что… — наконец-то прозрела я. — Так для вас это — искупление! Тени, что отзываются людям на призыв, это те, кто опомнился и захотел вернуться, чтобы еще раз пройти, хоть и немного иначе, жизненный путь, но теперь закончить его как положено!
Тэ с облегчением кивнул.
— Вот теперь я понимаю, как вы выбираете себе хозяев, — задумчиво протянула я, напряженно додумывая остальное. — Чтобы уйти на перерождение, человек, который вас призвал, должен быть чист и светел душой…
Тэ снова быстро кивнул.
— В противном случае после его смерти вы уже вдвоем окажетесь там, где ты уже был, и все это не будет иметь ни малейшего смысла. Хотя… — Мне в голову вдруг пришла еще одна похожая на правду мысль. — Быть может, в порыве отчаяния кто-то из вас и не захочет ждать нормального хозяина. Примет любую помощь, от кого бы она ни исходила. И порой, чтобы хотя бы на несколько десятилетий вырваться из потустороннего мира, кто-то будет готов принять любую руку, даже если она не совсем чиста.