Магда стояла перед Уваром, только моргая, а тот всё говорил, говорил, говорил, захлёбываясь словами, которые не успевал выталкивать. К ним, осторожно ступая, подошёл Вир.
— Объяснились? — коротко спросил он.
Магда повернулась к нему.
— Ты знал!!!
— Ну да. Я почуял. Я и Агнету знаю, а вы похожи. Ты разве постройнее будешь.
Магда заворожено уставилась на него… потом на своего… зятя?!
— Бертилейн, что с тобой? — встряхнул её Увар.
Ведьма моргнула. Происходило что-то кошмарное, что-то такое, чего не могло, не должно было случиться.
Магда с ужасом посмотрела на свои руки, которые всё ещё крепко сжимал разбойник.
— Моя сила… — прошептала она. — Она… она… уходит?!
Вир шагнул к ней, заслоняя собой солнечный свет… стало очень темно… темно… темно… и мир исчез. Осталась одна пустота.
Глава шестая
Расставание
Магда открыла глаза и увидела белёный потолок, какие бывают в богатых крестьянских домах. Повернула голову и встретилась с любопытным взглядом маленькой девочки, сидящей возле постели на чурбачке. Та немедленно вскочила на ноги.
— Мама! — закричала девочка. — Тётя очнулась! Очнулась, мама!
И девочка вприпрыжку выскочила за дверь.
Магда моргнула.
Она лежала на широком ларе, под головой — подушка, кто-то укутал её в лоскутное одеяло. Дом вокруг неё был… странным. В нём как будто чего-то не хватало и что-то, однако, было лишним. Странной была и она сама. Чего-то в ней точно не хватало… чего-то очень важного… и вместе с тем…
Девочка снаружи продолжала кричать.
— Не шуми, Бертилейн, — строго попросил… такой знакомый голос. Магда вскочила так резко, что у неё закружилась голова и ей пришлось сесть обратно на ларь. А в двери уже входила… с уложенными вокруг головы светлыми волосами, со знакомым ласковым взглядом ореховых глаз, заметно пополневшая, но такая родная…
— Агнета!!!
— Сестрёнка!
* * *
Прошло много времени, прежде чем бессвязные восклицания сестёр перешли в разумную беседу. Агнета и Бертильда сидели, держась за руки, и говорили, говорили, говорили, а вокруг них бегала маленькая девочка, подхватывая понравившиеся ей слова.
— Нашлась!..
— Так долго искала…
— Сбила ноги…
— Стала ведьмой…
— Бедный мой, на нём места живого не было!..
— Горевала каждый день…
— Отлично зажили с ним…
— Грустила…
— Трое детишек…
— Надеялась…
— Назвали как тебя…
— Пришла сюда…
— Где же ты была так долго?
— Чем же ты занималась?
Они говорили и не слушали друг друга, пока Агнете не заметила, что её маленькая дочь прыгает на одной ножке и распевает:
— Стала ведьмой, стала ведьмой, искала-искала — и стала ведьмой, стала ведьмой, искала-искала — и стала ведьмой, стала ведьмой, искала-искала — и стала ведьмой, ведьмой, ведь-мой!!!
— Замолчи! — крикнула Агнете и маленькая Бертилейн села на пол и разревелась. Мать немедленно подхватила девочку на руки и прижала к себе. Укачав, она спустила ребёнка на пол и подтолкнула к выходу. — Беги, поиграй во дворе, милая.
Она перевела полный тревоги взгляд на сестру.
— Ты стала ведьмой?!
Магда выдержала её взгляд.
— Да. Я была ведьмой.
— Была?!
Магда смотрела прямо, но в глазах её появились слёзы.
— Я отдала этот дар за то, что нашла тебя, — сказала бывшая ведьма.
Агнета покачала головой.
— Я не понимаю.
— Когда ты чего-то очень хочешь, ты пытаешься этого добиться, — объяснила Магда. — Ты ищешь. И если не находишь — тебе плохо, очень плохо. И если у тебя есть талант… однажды к тебе приходят… или ты случайно находишь дорогу…
Магда помнила, как будто это было вчера. После блужданий ступила на жуткие земли Серой пустоши. Вспомнила летающих по небу учениц. Вспомнила заклятья, которые звучали, казалось, сами собой. А потом кто-то встал перед ней и заговорил… А после её взяли за руку и повели в Бурую Башню. И кто-то — Магда так и не запомнила, кто — сказал, что у неё хорошая душа и Освободитель — Враг плотского мира — будет рад. И что волшебство может всё. И что её желание — это проклятие, потому что оно иссушило её душу. И она должна разделить проклятие с ними, с теми, кому было дано прозреть. И она согласилась, потому что отец прогнал её, потому что она никак не могла отыскать сестру, потому что она долго шла и устала и потому, что не видела лица говорящего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А потом всё закончилось, и она оказалась на самой обычной кухне, только очень большой. Ведьмы предпочитают жить и учиться на кухнях: там тепло и можно готовить зелья. Человек, чьё лицо оставалось в тени, сказал, что завтра ей дадут новое имя и посоветовал отдыхать.
Наутро она проснулась ведьмой Магдой и была ею долгие годы… Очень долгие, наполненные учением и колдовством годы. Долгим был каждый день.
— Понимаешь, есть плата, — продолжала объяснять Магда, решительно стирая слёзы рукой. — Ты отдаёшь душу для того, чтобы выполнить заветное желание. И пока оно не выполнено, ты владеешь силой.
— Ну уж не я! — воскликнула Агнета.
— Да, — кивнула Магда. — Не ты.
Старшая сестра вгляделась в лицо младшей.
— Прости, дорогая. Я не хотела тебя обидеть. Значит, ты была ведьмой?
— Да, — просто ответила Магда. — Я перестала ей быть, когда поняла, что моё желание исполнилось.
— И ты получила душу обратно? — не отставала Агнета.
— Выходит, так, — пожала плечами бывшая ведьма. Она вовсе не чувствовала себя как человек, вернувший душу обратно. Скорее она чувствовала себя как человек с огромной дырой в душе. Дырой, на месте которой когда-то было колдовство.
Теперь понятно, почему ведьмы боятся любить…
— Расскажи о себе, — попросила Магда. — Ты нашла Увара, когда отец выгнал тебя из дома. А потом? Увар тебя содержит, работает на тебя?
— Увар? — улыбнулась женщина. — Уж он наработает!
— Он же не… ну…
— Что? — спросила Агнета чуть резче, чем следовало.
— Он же не разбойник? Я видела, как он вернулся с грабежа.
— Увар?! — недоуменно переспросила Агнета и расхохоталась. — Деточка! Да он добрейший человек на свете!
— Но он грабил людей! Я видела!
— Он не грабил, — твёрдо ответила Агнета. — Он наёмник. Разбойник грабит для себя, а наёмник просто делает то, что ему велят. И наёмники всегда берут что-то у крестьян, разве ты не знаешь?
Магда знала. Но раньше это не казалось таким… неправильным. Где-то в чужой земле, куда отправились за чем-то очень важным… и только потому что, что твоим воинам нечего есть.
Но разве людям Дюка было что есть?
Но разве они не могли честно работать?
Но разве они умели?
— Так как вы живёте? — спросила Магда, чтобы унять вихрь вопросов, которые теснились в её голове.
— Я научилась ткать золотом, — гордо улыбнулась Агнета. — Мы пришли в Тамн, тогда ещё не родился Анико — это мой старший, — и я нанялась мыть полы к мастеру, у которого ещё не было учеников, которые бы мыли для него полы, и я поняла, как это делается. А я очень хорошо умею ткать.
Она слегка помрачнела.
— Я ткала лучше их мастеров, и им не хотелось это признавать. Поэтому кто-то из них… украл меня. Знаешь, милая, это не так весело, как в балладах, когда девушку воруют только для того, чтобы явился её спаситель.
— Или не так весело, как в балладе про девушку, которая всю ночь дралась со своим похитителем? — улыбнулась Магда и напела припев. Агнета покраснела.
— Я надеялась, что ты забудешь эту глупую песню! Вот и Бертилейн такая же — всё, что слышит, всегда напевает!
— Не отвлекайся, — попросила Магда. — Что было дальше? Чего они хотели?
— Увар был далеко и они хотели, чтобы я сидела и ткала на них за хлеб… и побои. Они думали, что он уже меня не найдёт. Но он вернулся раньше… понял, что меня нет и нашёл господина Вира.
— Что?! Вира?!