твою жизнь, не волнуйся. Я просто хочу… быть сейчас рядом, понимаешь ты это?
Его глаза прожигают во мне дыру, а желваки на скулах пляшут. Мне надоело разгадывать его молчаливые загадки.
— Засунь свой ресторан себе знаешь куда?! — советую ему, хватаясь за дверную ручку. — Я вообще в ресторанах есть не люблю… Я пошла.
Тут же срабатывает блокировка дверей. Смотрю на него, тихо требуя:
— Открой, Федь. Я поняла, что приехала не вовремя… я не обижаюсь. Открой.
Проведя ладонью по лицу, он молчит и молчит, глядя то на меня, то в окно, а потом вдруг спрашивает:
— Хочешь просто быть со мной?
Молчу. Может, он поймет, что иногда это бесит?
— А ты понимаешь, что я могу не захотеть тебя отпустить? — продолжает мрачно, опуская руку на руль и сжимая его.
Моё сердце обрушивается куда-то вниз. Прямиком к низкой подвеске “доджа”, и не планирует возвращаться оттуда в ближайшее время.
— Я и не прошу меня отпускать, — произношу сдавленно, сглатывая образовавшийся в горле ком.
— Сейчас не просишь, — упрямо смотрит он перед собой, — а через пару дней завоешь от скуки и умотаешь в свою Москву. Потому что у меня ни хрена нет времени тобой сейчас заниматься. Я просил тебя не приезжать именно сейчас.
Я не знаю, что ему возразить! Перспектива торчать в одиночестве в этом городе меня пугает. Но я же здесь… И нас двое.
— Так мне уйти, да? — всхлипываю, жуя губы. — Заехать через пару лет? Когда у тебя появится время? Я разве просила его? Я вообще ничего не просила. Открой.
— Сиди, — устало говорит Федя, отпуская ручной тормоз.
— Не командуй, Немцев… я не твоя собственность...
— Уверена?
Открываю рот от возмущения, в то время как живот щекочут позорные мурашки. Молчу, кружа глазами по его лицу. Он смотрит в моё, ожидая ответа, а когда не получает его, выкручивает руль, веля:
— Пристегнись.
Глава 17
— Совсем ты офигел… — Дёргаю за ремень и втыкаю его в замок с громким щелчком.
Сложив на груди руки, угрюмо буркаю:
— Ты на этой тачке девок клеишь, да? А меня на скутере катал...
— Зато на скутере я катал только тебя, — вздыхает, убирая с колен куртку.
Бросив её назад, толкает вперёд рычаг передач.
Фыркаю, глядя в окно.
И много у него… девок?
Повернув голову, смотрю на подсвеченный панелью профиль. На коротко выстриженный темноволосый висок, на широкую ладонь, сжимающую руль.
Где-то ведь он научился так целоваться... и не только целоваться...
Я ревную? Да...
Не знаю, как могла когда-то решить, будто он не в моём вкусе.
Мне нравится цвет его кожи, его запах, его голос. Его тело вообще меня с ума сводит. Каждый чёртов кубик, каждая мышца. Его тату тоже меня заводят. Но больше всего мне нравится то, что он, чёрт возьми, всегда остается самим собой и никогда не строит из себя кого-то другого. Кроме тех случаев, когда ведёт себя как идиот. Например, так, как сегодня.
Я всё ещё обижена. Всё ещё обижена на него.
Бросив на меня быстрый взгляд, говорит:
— Дай руку.
Смотрю на протянутую загорелую ладонь и не спешу вкладывать в неё свою.
— Давай, Тоня, — впервые произносит моё имя по-человечески.
Посмотрев на свои кеды, хмурю брови и вкладываю свою ладонь в его. Переплетает наши пальцы и подносит руки к губам, сосредоточенно глядя на дорогу. Замираю в ожидании. Его дыхание щекочет кожу, под которую пробирается тепло.
Это... запрещённый прием...
— Ай... — прыскаю от неожиданности, потому что Федя вдруг прикусывает костяшки моих пальцев, впиваясь в них зубами, а потом дует на укус и нежно его целует.
Давивший на горло ком, который мучил меня весь этот день, проваливается куда-то вниз. Делаю шумный рваный вдох, глядя в окно. Немцев чертит большим пальцем круги по центру моей ладони, и они заставляют волоски на руке встать дыбом. Это приятно. Как и чувствовать свою руку в его.
Только поэтому позволяю ему это.
Смотрю на мелькающие за окном картинки, слушая шум мотора. Если это свидание, то самое уютное в моей жизни.
В городе фонари горят через раз. Я так давно здесь не была, что перестаю ориентироваться практически сразу.
— Куда мы? — повторяю свой вопрос.
Пусть не думает, что может делать со мной всё, что хочется.
Не выпуская мою руку, умудряется переключить передачу и говорит:
— Надо подумать.
Судя по всему, мысль приходит ему мгновенно, потому что на следующем светофоре он резко меняет полосу, собираясь развернуться.
Забираю свою руку, чтобы ему не мешать. Этот допотопный рычаг передач меня пугает. Как и вся его машина. По ощущениям она совершенно неуправляемая.
Город после дождя бликует огнями фонарей. И он пустой. Ни машин. Ни людей.
Да уж. Просто центр мира.
Достаю из кармана толстовки телефон, собираясь состряпать для бабули какую-нибудь ложь.
Подумав, спрашиваю:
— Ты оставишь меня на ночь себе? Или… домой вернёшь? Бабуля волнуется...
— Сегодня ты со мной.
— Замечательно… — бормочу себе под нос.
Покусав губы, печатаю совершенно нелепое сообщение, в которое сама бы никогда не поверила:
“Сегодня переночую у подруги.”
Я надеюсь, она не станет звонить родителям.
Проехав мимо набережной и городского фонтана, удаляемся от центра в том направлении, в котором я никогда в жизни не бывала. Судя по светящимся высоткам, это какой-то новый район. Широкие дворы, большие парковки, вид на реку и хвойный лес.
Это точно город моего детства?
Въехав во двор дома