– Ли? – Кийск посмотрел на второго десантника. – Что ты думаешь?
– А что я? – пожал плечами Ли Тан-Бо. – Вы здесь командир: как прикажете, так и сделаем… Мы ведь собираемся продолжать исследование пустыни? Значит, рано или поздно нам все равно предстоит встретиться с этой компанией… Жаль только, что мы без оружия.
– Остаемся. – Кийск скинул с плеч контейнер с едой и присел на корточки. – Минут через тридцать они будут здесь, – сказал он, на глаз прикинув расстояние до чужаков. – Так что ждать осталось недолго.
Он вытащил из ножен нож и воткнул его в песок между ступнями.
– Вам не кажется, что нам для начала следовало бы продемонстрировать свое дружелюбие? – заметил Леру, бросив взгляд на нож Кийска.
– Ничего не имею против, – ответил Кийск.
– Для чего же вы достали нож?
– Просто чтобы в случае необходимости он был под рукой.
Ответ Кийска показался Леру неубедительным, но он не стал далее развивать эту тему. Леру полагал, что Кийск вполне здравомыслящий человек, следовательно, можно не опасаться, что при встрече с чем-то необычным, выходящим за рамки его понимания, он поведет себя необдуманно.
– Они одеты в броню! – удивленно воскликнул Ли Тан-Бо, продолжавший внимательно наблюдать за приближающимися чужаками.
– Не в броню, а в латы, – поправил его Леру. – Если бы я не боялся ошибиться, то рискнул бы предположить, что это отряд воинов из эпохи Древнего Рима.
– Или артисты, собравшиеся здесь для того, чтобы снять костюмированную историческую драму, – криво усмехнулся Рахимбаев.
– Для нас это было бы наилучшим вариантом, – заметил Ли Тан-Бо.
– Это не артисты, – уверенно заявил Кийск. – Выправка не та. Ни одного артиста не научишь ходить в строю так, как это делают профессиональные военные.
Кийск был прав. Чужаки шагали, выстроившись в колонну по пять. Уставшие лица людей покрывали пот и пыль – они прошли уже не один десяток километров. Но можно было не сомневаться, что они, не ропща, пройдут еще столько же, если таков будет приказ командира, вышагивающего слева от строя.
Солдаты были одеты в короткие кожаные куртки без рукавов с нашитыми на них металлическими пластинами, блеск которых и заметил первым Бергсон. Плечи их также прикрывали широкие металлические пластины, края которых были закреплены на куртках. Обнаженные голени воинов защищали бронзовые поножи. На голове у каждого был конусообразный кожаный шлем с нашитыми на него металлическими полосками и невысоким гребнем, спускающимся сзади к шее. Из оружия почти у каждого имелось длинное копье и короткий обоюдоострый меч. У некоторых имелись также небольшие круглые щиты, которые они несли на спинах.
Командира отличали более тяжелые и, соответственно, значительно более надежные доспехи. Поверх кожаной куртки на нем был надет цельнометаллический панцирь. А низ тела прикрывала ксома – фартук, составленный из широких металлических полос. Приближаясь к незнакомцам, командир отряда достал из кожаной сумки, висевшей у него на плече, и надел на голову большой и, судя по всему, тяжелый шлем с высоким гребнем, украшенным султаном из черных конских волос.
На лицах и на открытых участках тел солдат Кийск заметил многочисленные шрамы. Это были не новички, а опытные воины, побывавшие не в одном бою. У некоторых раны были свежие, кровоточащие и воспаленные.
Ранен был и командир отряда. Его левое предплечье было не очень аккуратно перевязано полоской несвежей материи, на которой проступало пятно крови.
– Похоже, они только что из боя, – негромко произнес Ли Тан-Бо.
Ему никто не ответил. Все были настолько поражены увиденным, что не знали, как реагировать на происходящее. Только один Бергсон стоял на коленях, погрузив руки в песок, и глупо посмеивался, глядя на приближающийся отряд римских легионеров.
Не дойдя десяти шагов до Кийска и его спутников, командир отряда остановился и, сделав резкий жест рукой, выкрикнул какую-то короткую команду. Колонна разом остановилась. Никто из воинов не поднял оружия. Но было ясно, что в любую секунду, по первому же приказу командира, они готовы сделать это.
По-видимому, небольшая группа людей, встретившаяся им в песках, удивила легионеров в не меньшей степени, чем их собственное появление повергло в недоумение команду Кийска. Прежде чем что-либо предпринять, командир отряда какое-то время молча изучал незнакомцев, облик и одежда которых должны были казаться ему в высшей степени странными. Однако внешне это никак не проявилось – на лице предводителя легионеров не дрогнул ни единый мускул.
Две минуты прошли в тягостном ожидании. Люди молча изучали друг друга.
Наконец командир легионеров снял с головы шлем и положил его на согнутую в локте левую руку. Правую руку он вскинул вверх и что-то громко произнес на весьма приятно звучащем, но, к сожалению, совершенно чужом языке.
Кийск сделал шаг вперед, улыбнулся и с сожалением развел руками:
– Простите, но ваша речь нам незнакома. Если бы мы могли поговорить на общегалактическом…
– Господин Кийск! – с возмущением произнес за спиной Кийска Леру. – Не позорьте нас! Это человек говорит на латыни!
– На латыни? – непонимающе посмотрел на философа Кийск.
Название языка ровным счетом ни о чем ему не говорило.
– Латынь! – едва ли не с благоговением произнес Леру. – Праматерь многих земных языков!
– Превосходно, – не без сарказма улыбнулся Кийск. – Если бы еще кто-нибудь из нас умел на нем говорить…
Леру гордо вскинул подбородок:
– Для философа не знать латынь было бы позором!
Кийск недоверчиво посмотрел на Леру.
– Вы хотите сказать, что поняли слова этого человека?
– Он поинтересовался, подданными какой империи мы являемся.
Кийск искоса взглянул на командира легионеров, молча ожидавшего ответа на свой вопрос. Вид у него был гордый и независимый. Но при этом он не пытался демонстрировать собственное превосходство, хотя его отряд по численности почти в десять раз превосходил группу Кийска. Да и вооружены легионеры были не в пример лучше.
– И что, по-вашему, мы должны ему ответить? – спросил Кийск у Леру.
– Вы позволите мне вести переговоры от вашего имени? – осведомился философ.
– Конечно, – Кийск сделал приглашающий жест рукой. – Боюсь, что, кроме вас, никто не сможет найти общий язык с этими людьми.
– По-моему, настроены они вполне дружелюбно, – сказал Леру, после чего повернулся в сторону командира отряда и что-то произнес на том же языке, на котором говорил римлянин.
Тот улыбнулся и что-то ответил.
– Что вы ему сказали? – тут же спросил у философа Кийск.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});