Читать интересную книгу Алмазный меч, деревянный меч (Том 2) - Ник Перумов

– Н-да, – закряхтел Игнациус. – Прямо хоть сам с тобой иди.., но не могу, извини, девочка, не могу. Надо поднимать Долину. Дело, похоже, куда серьезнее, чем мы думаем. И твари с Пути тут совершенно ни при чем.

– Зачем пугаешь, владыка? – упрекнула его Клара. Несмотря на всю се храбрость, душа сейчас пребывала где-то пониже щиколоток.

– Пугаю? Нет, Клара, не пугаю. Отправляйся скорее, не теряй времени, что-то подсказывает мне, что вскоре тропа станет и вовсе непроходимой. Давай, давай, шагай, да не оглядывайся! Удачи в дороге не будет.

Клара молча повиновалась,

***

…Зеркало уже больше не пыталось сопротивляться. Оно полностью подчинялось воле Императора. Приблизив почти вплотную лицо и не замечая, как под белой латной перчаткой покрывается трещинами и крошится камень оправы. Император вглядывался в изображение. «Да, сомнений нет, это она. Та безымянная девочка, которую когда-то не убил, точнее – не добил один очень злой мальчик». По вискам и лбу стекал пот.

…С нее начинался его счет крови. Быть может, ей он и закончится – если, конечно, удастся ее отыскать. Но почему зеркало в башне Радуги показало ему именно эту девочку, неведомо как выжившую и уцелевшую? Наверное, он слишком сильно и часто думал о ней, сказал себе Император. Быть может, это лишнее свидетельство того, что за обоими покушениями стояла Радуга, очень стараясь выдать их за запоздалые попытки мести Дану и притом надеясь вырвать у него новые легионы? Что ж, своего они добились.., подставив несчастных Дану – если только они и впрямь закрепились в Бросовых землях, в чем он лично сомневался.

«Но ты, ты, девушка-Дану, ты выросла, ты прошла сквозь огонь и смерть, тебя, полумертвую, истекающую кровью, тащили железными крюками с арены угрюмые прислужники, тебя сбросили в ров вместе с другими моими жертвами в тот день… Силы великие, вместе с теми малышками и крошечным младенцем.., сбросили в ров, куда открываются ходы некоторых городских катакомб, куда приходят по ночам лакомиться трупами обитатели мельинских подземелий: и ты выбралась отсюда, ночью, вся в липкий крови, выбралась, слыша за спиной отвратительный хруст костей…

Неважно, кто твой спутник. Неважно, кто ты сейчас – бродячая шлюха или, напротив, один из последних воинов народа Дану, до конца сражавшегося с нашествием хумансов. Я в долгу перед тобой. Услышь же меня, Дочь Дану! Услышь и приди! Я огнем и мечом выкорчую с земель моей Империи заразу Радуги; я схватился насмерть с твоим, Дану, старейшим и злейшим врагом, ибо известно, что мечи и копья принесли победу людям лишь после того, как Семицветье сокрушило в незримой войне мощь магии Дану. Услышь меня, Дану! Император не может быть в долгу ни перед кем, даже перед самим собой; Император, не платящий долги, не может оставаться Императором».

Немалым усилием он заставил себя оторваться от зеркала. И магическое стекло тотчас же потускнело, подернулось дымкой, онемело, умерло. Только теперь Император увидел раскрошившийся под пальцами его левой руки камень – белая перчатка, похоже, обладала в определенные моменты силой тарана.

Больше в крошечном, без окон, помещении не нашлось ничего интересного. Император некоторое время помедлил, а потом принялся легкими ударами дробить каменное обрамление зеркала. Эту добычу он не упустит.

***

Когда повелитель показался в дверном проеме, таща на себе здоровенное овальное зеркало высотой почти что в человеческий рост, Фесс и Фарг первыми бросились к нему, опередив даже стражу Вольных.

Что представляет собой добыча Императора, Фессу объяснять не было нужды, Магическое зеркало, служащее для связи и для того, чтобы показывать отдаленные места, куда устремляется мысль стоящего перед зеркалом мага.

«Никогда бы не подумал, что Радуга владеет такими заклятиями, – мелькнуло в голове у Фесса. – Но, чтоб мне вновь отведать розог Клары Хюммель, каким же образом повелитель сумел выломать эту штуку? Вон по краям еще каменная крошка и сколки раствора…»

Император повернулся к Фессу.

– Идем! Кажется, ты кое-что смыслишь в чародействе. Мне тебя надо наконец-то расспросить как следует вот об этой штуке, – и он высоко поднял левую руку.

– Прикажете снять охрану, повелитель? – тотчас спросил какой-то пожилой легат.

– Снимай, – кивнул Император. – Башня пуста, как панцирь сваренного рака. Больше тут ничего не осталось. Маги все вывезли, а что не вывезли – то принес я.

– Какая смелость! – раздался чей-то льстивый возглас – кажется, местного купеческого старшины, затесавшегося в толпу. Император неспешно повернул голову, взглянул – и купец тотчас же проглотил язык.

– Мы останемся здесь на несколько дней, – громко сказал Император, обводя свою свиту взглядом. – Многие благородные фамилии Империи хотят присоединиться к нам и нашему правому делу. Надо дать им срок. Несколько свежих легионов уже идут на соединение с нами. И тогда мы дадим бой!

– Повиновение Империи, – отозвался разноголосый хор.

– Мой повелитель, а что делать с сернами и земледельцами? Они сбегаются сотнями, прослышав о походе на Радугу! – шагнул вперед другой легат. Его имя Фесс знал – Сулла, бывший командир арбалетчиков в городских когортах Мельина, сделавший головокружительную карьеру всего за одну ночь.

– Сформируй запасную когорту, первый легат, – пожал плечами Император. – Назначь опытных центурионов.., из числа тех ветеранов, что пристали к нам в Мельине. Пусть учатся. Потому что пока крестьяне – просто смазка для мечей.

– Повиновение Империи! – Сулла стукнул кулаком в латный нагрудник и отошел.

– Иди за мной, воин, – повторил Император Фессу. – Ты мне должен многое рассказать.

Владыка Империи занимал, разумеется, лучшее здание в городке – ратушу. Однако, едва миновав молчаливую стражу при входе, Император свернул вбок, где темнел спуск в подвалы.

Фесс и Фарг по-прежнему тащили зеркало.

Позади осталось несколько железных дверей и спусков. Насколько мог судить Фесс, подземный ход совершенно явно уходил из-под ратуши. Интересно, неужели даже этот жалкий городишко тоже воздвигнут на чужих фундаментах?

В памяти невольно встал Хвалин, путь сквозь темные лабиринты, бассейн с черной, непроглядной водой и слепая девушка, поднимающаяся из его глубины…

По всей длине хода уже были развешены факелы. Катакомбы содержались в отменном порядке – сухие стены, тщательно заделанные щели между камнями, нигде ни единого пятна сырости, ни тем более плесени.

Миновали еще один пост Вольных. За последней дверью открылось императорское убежище – просторный подземный зал, наспех убранный и приспособленный под жилье.

– Поставьте зеркало к стене, – распорядился Император. – Ты можешь идти, центурион. Ты проявил рвение и бесстрашие. Завтра я объявлю о твоей награде перед легионом, а сейчас возьми вот это, – горсть монет перекочевала из одной ладони в другую, темную и мозолистую, – чтобы ты и твои товарищи не скучали этой ночью. Ступай.

– Повиновение Империи! – Центурион преклонил колено, как и полагалось при получении похвалы от Императора.

Фесс остался наедине с владыкой. Лицо Императора казалось сейчас высеченным из белого мрамора – неподвижное, окаменелое, на котором живыми оставались только глаза.

– Говори, воин. С самого начала.

И Фесс принялся рассказывать. О том, как Патриарх Хеон послал его в Хвалин со специальным заданием, о том, как он следил за молодым чародеем Арка, как попал в западню и был взят в плен, как его допрашивали в башне Арка, как ему удалось бежать – или же ему ловко подстроили побег, – как, спасая жизнь, он состязался в быстроте со Смертным Ливнем, как в старом дольмене его навестил странный гость, принесший в подарок вот эту латную перчатку.

И как потом Фесс пробивался в Мельин, как был ранен в схватке с магами… – Постой-постой, – внезапно перебил Император. – Я помню. Тебе разнесли плечо.., рана явно смертельная, но ты накрылся каким-то магическим куполом и скрылся. Куда, хотел бы я знать?

– К себе домой, – не колеблясь и честно глядя в глаза Императору, ответил Фесс. – Это заклятие – оно из моего оберега, что действует только один раз. Оно же и залечило мои раны. Я получил его от Патриарха, когда отправлялся на последнее задание…

Фесс догадывался, что Хеона уже нет в живых. Поэтому на него можно было смело валить все странное и необъяснимое.

– Гм.., хорошие, однако, амулеты водились у Патриарха, – холодно заметил Император. – Ладно, продолжай.

Фесс продолжал. О дикой схватке на улицах горящего Мельина, о гибели магов, о том, как он пробивался сквозь пламя в Белый Город, о том, как увидел магов с Искажающими Камнями на посохах…

– Искажающими? – поднял брови Император. Покажи мне!

Фесс повиновался.

Император медленно стащил с левой руки перчатку. Не прикасаясь, склонился над загадочно мерцавшим кристаллом. Потер пальцем выпуклый черный камень в перстне, поморщился, словно от внезапной боли.