Сопровождал ди Сальво — и не то чтобы с его полного согласия — еще один американец, высокий, тонкий как тростинка студент выпускного курса из Сан-Франциско Гамильтон Пендри. Он был экологом и изучал влияние коммерческой эксплуатации дождевых лесов на их туземных обитателей. А еще он был племянником конгрессмена-демократа, который и убедил бразильское правительство позволить ему участвовать в экспедиции. Похоже, ди Сальво досталась короткая спичка. Поскольку Фросты специально запросили ди Сальво в качестве сопровождающего, то в довесок получили и Гамильтона, хотя о конкретной цели миссии ему не сообщили. Просто за компанию. Длинноволосый юноша казался искренним в своем энтузиазме по охране индейцев-аборигенов и мест их обитания. Но Боже! Он болтал без умолку.
Чейз рассчитывал, что к ним присоединится еще одна женщина, но причина, по которой она не смогла этого сделать, стала понятна Нине с первого взгляда, когда они встретились на пристани. Его подруга Мария Каскарилло оказалась такой же красивой, как Шала, и тоже беременной.
— Клянусь, это простое совпадение! — нисколько не смутившись, заявил Чейз развеселившимся Нине и Кастиллю через плечо Марии, когда они обнялись.
— Конечно же, мы вам верим, — сказала Нина. — Правда, Хьюго?
— О, конечно, — ответил Кастилль, жуя банан.
Хоть Чейз и расстроился, узнав, что Мария не пойдет с экспедицией, настроение его заметно улучшилось, когда он открыл один из ящиков, которые она привезла на пристань. Нина не видела его содержимое, но догадаться, что это, было легко.
— Оружие? — спросила она, когда Мария уехала.
— И кое-какие другие игрушки, — весело отозвался Эдди. — Нас едва не прищучили в Иране. Я не собираюсь допустить этого снова. Кроме того, если учесть, что Агнальдо рассказывал о местных, нам может понадобиться кое-что для их отпугивания.
— А что он рассказывал о них?
— Ну, он лично с ними никогда не встречался — он только слышал о них. Потому что люди, которые встречались с ними…
— Что? — Нина покачала головой. — Нет, это опять сказки про Индиану Джонса. Все эти штучки с «затерянными племенами джунглей» больше не работают. Мы живем в двадцать первом веке.
— Вы — может быть, — вступил в разговор ди Сальво, словно из ниоткуда появившись у нее за спиной и заставив вздрогнуть. Для такого крупного мужчины он обладал непостижимой способностью передвигаться бесшумно. — А вот они — нет. Вы думаете, все это россказни, но каждый год десятки людей — дровосеки, золотоискатели, даже туристы — становятся жертвами индейских племен из джунглей. — Он прищурился и обвел взглядом причал, где стояли многочисленные зеваки, подозрительно их разглядывая. Нина этому не удивлялась: в сравнении с видавшими виды лодчонками, подходившими к причалу, сверкающая «Нереида» походила на спустившийся с неба НЛО. — Эти люди ненавидят здешних индейцев, так как племенные земли защищены законом и все, чем они живут, может быть уничтожено за одну ночь, если обнаружится какое-нибудь новое племя. А индейцы без всякой жалости убивают пришельцев. Вот и меня они тоже ненавидят, потому что моя работа заключается как раз в том, чтобы отыскивать этих индейцев.
— Это возмутительно! — пронзительно крикнул Гамильтон. Нина слышала, как он подошел: его сандалии шлепали по палубе. — Совершенно не нужно подтверждать наличие племени, чтобы брать район под защиту. Весь этот регион должен быть защищен! Рубка деревьев, горная добыча, животноводство — все это губит дождевые леса! Они просто выжигают по тысяче акров за день, чтобы построить загоны для скота! Это то же самое, что вырезать собственные легкие и продать их за несколько долларов, чтобы купить себе гамбургер!
Чейз исподтишка быстро улыбнулся Нине.
— Да, выжигание леса — просто ужас, не так ли? Пустая трата.
— Я знаю! — Гамильтон замахал руками, взлетели «фенечки» у него на запястьях. — Это просто… немыслимо!
— Я имею в виду, — продолжал Чейз, — что достаточно одного ствола красного дерева, чтобы сделать десятки стульчаков для унитаза. Один такой у меня есть дома. Вам доводилось когда-нибудь сидеть на стульчаке из красного дерева? Это самое удобное устройство при чтении газеты. Приятно и тепло.
Гамильтон уставился на него с открытым ртом.
— Это… это возмутительно! — наконец выдавил он. — Это образец культурной слепоты бесчувственного насильника, которая, которая, которая… — Он запутался. Испепелив Чейза взглядом, он развернулся и ушел. Нина, которая обычно поддерживала защитников окружающей среды, не могла сдержать улыбку, а ди Сальво покатился со смеху.
— Эдди, — всхлипнув, сказал он, — ты сделал за пять минут то, что я не сумел за пять дней: заставил мальчишку заткнуться! Ты действительно человек многих талантов.
— Что ж, я такой. — Чейз скромно разгладил лацканы куртки.
— Это было нечестно, — заметила Нина, все еще улыбаясь.
— Да ладно! Он мог бы с тем же успехом повесить себе на грудь дощечку с надписью: «Пожалуйста, пописайте на меня».
Из рубки на ют вышла Кари и поинтересовалась:
— Все готово? Капитан Перес хочет знать, когда будем отчаливать.
— Наши пожитки на борту, — ответил Чейз. — Осталось погрузить сундук с парижскими обновками Нины.
— Это всего лишь чемодан, и он уже в моей каюте. — Нина игриво надула губы.
Кари взглянула на пристань — удостовериться, что все уже перенесено на яхту.
— Если мы готовы, то чего ждем? Чем скорее мы тронемся, тем раньше будем на месте. Я прикажу Хулио отшвартовываться. — Она вернулась в рубку.
— Прогулка по Амазонке, — сказал Чейз, переходя на другой борт и оглядывая ширь реки. — Давненько я этим не занимался.
— Ну, точнее — по Тефе, — поправила Нина. Город Тефе был построен на берегу давшей ему имя реки прямо перед ее слиянием с Амазонкой, на восточном берегу большого, длиной в тридцать миль, озера.
— Все верно, доктор Всезнайка. В любом случае я буду счастлив, если на этот раз мне не придется мериться силой с кровожадными крокодилами. — Он поднял один из ящиков и направился в каюту вслед за Кари.
Нина хихикнула:
— Ну да! Мерился силами с крокодилами! Неужели?
— Вы правы, — сказал Кастилль, берясь за второй ящик и следуя за Чейзом. — Это были кайманы.
— Кайманы? — повторила Нина. — Но разве это, вообще говоря, не то же самое, что… Эй! — И она побежала за Хьюго.
«Нереида», запустив двигатели на полную мощность, всего за час дошла до юго-западной оконечности озера. Отсюда Тефе превращалась в бесконечно длинные, однообразные повороты. По прямой она текла не больше пары сотен футов на каждом отрезке. Местами река была более двухсот футов в ширину, а иногда берега чуть ли не сливались. Деревья по обоим берегам порой были такими большими и так наклонялись к воде, что яхта двигалась в сплошном зеленом туннеле.