Клифф лихорадочно взъерошил волосы, пытаясь вернуть себе хоть немного своего хваленого самообладания. Просто необходимо было выкинуть из головы все эти воспоминания об искусстве фехтования Дикарки, ведь все, что ему стоило сейчас делать, это думать о ее будущем. Де Уоренн долго и напряженно размышлял о скором прибытии Аманды в Белфорд-Хаус с тех самых пор, как выяснил личность ее матери. Бедная Аманда и понятия не имела, что была незаконнорожденной, а именно так, судя по всему, и обстояло дело: Клифф едва ли мог представить, что Дульсия Белфорд пусть недолго, но все же была замужем за офицером военно-морского флота, а потом получила дорогостоящий развод. Де Уоренн знал, что Аманда будет потрясена и опечалена, узнав правду о своем рождении. Он даже начал было клясть Кэрра за его ложь, но вдруг понял, чего на самом деле добивался этот человек.
Клифф достаточно хорошо знал леди Белфорд, чтобы понимать: она не будет прыгать от радости после обретения давно потерянной дочери. Ни одна леди столь высокого положения, как она, не признала бы внебрачного ребенка, который был бы красноречивым свидетельством ее бесчестья и позора. И все же незаконнорожденные дети были частью высшего общества — они были в каждой семье, нередко жили бок о бок со своими сводными братьями и сестрами, которым посчастливилось появиться на свет в браке. Этих незаконнорожденных потомков обычно представляли давно потерянными крестниками или кузенами, и после короткого периода жадных сплетен никого уже не волновало, кем они были на самом деле. Дульсия, вероятно, могла бы представить внебрачную дочь как свою кузину. Это позволило бы леди Белфорд принять Аманду в свою семью, не подвергая опасности собственную налаженную жизнь.
Клифф понял, что ему придется встретиться с Дульсией прежде, чем Аманда узнает о своем истинном происхождении. Ему стоило сначала убедиться в том, что встреча матери и дочери после долгой разлуки пройдет хорошо и Дульсия согласится признать Аманду — хотя бы как дальнюю родственницу. Как только они договорились бы обо всем с леди Белфорд, Клифф открыл бы Аманде правду — как можно более осторожно, деликатно. Он всерьез опасался, что подобная беседа будет не из легких.
Ну а сейчас, пока до прибытия в Англию еще есть немного времени, ему придется подбадривать Аманду, убеждать ее старательно работать над своим поведением, облагораживать свои манеры — в противном случае она будет обречена. Кстати, где же она? Неужели с тех пор, как они объявили перемирие, Дикарка успела передумать?
Клифф спохватился, осознав, что она опаздывает уже на сорок минут. Устав от напрасного ожидания, он вышел из каюты, чтобы посмотреть, что же так задержало его гостью. Клифф уже собирался постучать в дверь Аманды, когда услышал, что она разговаривает с кем-то — так пылко, что он невольно застыл на месте. Кто это оказался рядом с Дикаркой на ее койке в каюте?
— Что же мне делать? — настойчиво спрашивала она, видимо серьезно чем-то встревоженная. — Я в замешательстве, в полнейшем замешательстве!
Ее тон стал ниже, в голосе послышались страдальческие нотки.
— Пожалуйста, помоги мне!
Сбитый с толку и даже ощущающий нечто вроде ревности Клифф еле слышно приоткрыл дверь. Его взору предстала Аманда, она стояла в центре своей маленькой каюты спиной к нему. В этот момент она воскликнула:
— Папа! Если ты не посоветуешь мне, как поступить, кто же это сделает? Боже праведный, как же ты мне сейчас нужен!
Клифф наблюдал за этой сценой с сочувствием, к которому примешивалась жалость. Выходит, Аманда разговаривает со своим умершим отцом? Она что, видит его призрак? И она на самом деле думает, что он что-то ей ответит? Интересно, а она часто вот так беседует с Кэрром?
А ведь Клифф было подумал, что Аманда постепенно оправляется от своей потери… Но, без сомнения, ее горе оставалось столь же сильным, как и в первые дни после казни отца. Теперь он чувствовал себя черствым грубияном, который не разгадал ее чувств раньше.
Клифф уже собирался окликнуть Аманду, но в этот момент она отрывисто бросила:
— Ты, должно быть, злишься на меня. Я не забыла, как ты хотел, чтобы я стала любовницей де Уоренна, но он — настоящий джентльмен, папа. Я действительно пробовала соблазнить его, честно-честно!
Клифф пошатнулся, словно Дикарка только что ударила его в грудь тем простым маленьким кинжалом, который обычно носила в своем сапоге. Так она просто играла им, в знак уважения к безумной просьбе своего отца? Де Уоренн сразу понял, почему Кэрр так хотел, чтобы его нищая дочь стала любовницей богача, но это не смягчило его разочарования.
Аманда смахнула слезы:
— Папа, пожалуйста, прости меня за то, что так обманула твои ожидания! По крайней мере, я направляюсь к маме… Папа? Я не знаю, что делать. Я так влюблена!
Не успев еще оправиться от первого потрясения, Клифф снова пережил шок. У него даже не было времени разозлиться и обвинить Аманду в корысти. Не до конца понимая, правильно ли истолковал смысл ее слов, он широко распахнул дверь.
Дочь пирата покачала головой, будто лишившись дара речи.
— Я знаю, — наконец прошептала она, словно ее отец действительно говорил с ней. — Я знаю, что я — дурочка, знаю, что он разобьет мне сердце — но я никогда прежде не встречала такого мужчину. Никто не был похож на де Уоренна! О боже! Я пытаюсь уговорить себя смириться с тем, что между нами будут лишь приятельские отношения, но как же это трудно! Я так сильно люблю его! Если бы он хотел меня, я бы с радостью стала его любовницей, и мне было бы все равно, что я не получу от него больше ничего!
Клифф чувствовал себя так, будто чей-то огромный кулак ударил его под дых с такой силой, что у него перехватило дух. Как же это случилось? Какого черта Аманда Кэрр, необузданная и свободолюбивая Дикарка, настолько независимая, что ей, казалось, никто не был нужен, влюбилась в него? В него???
Но разве Клифф не догадывался об этом раньше? То, как она смотрела на него, как в ее глазах сияли, поочередно сменяя друг друга, надежда и восхищение, как ее взор становился томным от страстного желания, — все это красноречиво говорило о чувствах Аманды. А что, если он невольно ввел ее в заблуждение относительно своих намерений? В конце концов, он всего лишь хотел защитить ее.
Клифф попытался что-то сказать, но голос отказался ему повиноваться.
— По крайней мере, я направляюсь в Англию, к маме, как ты того и хотел, — вдруг сказала Дикарка. Ее тело дрожало, она явно боролась с то и дело подступавшими слезами. — Я не могу отрицать это. Но, папа… я боюсь.
Аманда вытерла лицо рукавом: